Ясеневый турнир - Игорь Носовский

Компания, прибывшая в Ясеневый Город из Тиринбора, покидала турнирные поля вместе с другими дворянами, в числе которых был и граф Бертиран. Он уже успел облачиться в лёгкие одежды оливковых цветов с изящными нашивками.

– Ваш молот не оставил мне шансов, – завидев приближение Торра Бертирана, сказал дядя Турин, – думал, что рука отнимется.

– Не держите злобы, барон Эмельгем, – улыбнулся владетель Рэйнэбора. – Я вознамерился выиграть этот турнир и приложу все свои усилия, чтобы привезти в Дуболомни победу.

– Думаю, у вас есть все шансы, – пожал плечами Бык. – Однако вы видели, как сражался князь Аюдвин Амильтон?

– Видел, – кивнул граф, – Его высокопревосходительство всегда отличался эпатажностью. Вспомнить только, как он вызвал на дуэль сразу трёх дунгмарских офицеров на юбилее князя Фогота.

– Сразу трёх? – не сдержался Альвер, и Торр Бертиран снова улыбнулся.

– Да, Аюдвин Амильтон, как известно, страх как не любит северян.

– И чем же закончилась эта история?

– После трёх кружек эля они стали друзьями, – заключил граф и вмиг посерьёзнел. – Барон, – обратился он к Турину, – не угодно ли отужинать у меня в шатре? Я хотел бы попотчевать вас и загладить свою вину.

– Я ведь не один, – потупив взгляд, ответил Бык. Он покосился на Альвера, затем на своего оруженосца и наконец на кастеляна Элторна.

– Альвер может пойти с вами, – бросив на виконта взгляд, проговорил граф. – Остальным же дайте отдохнуть.

– Вы уверены…

– Пускай он идет с нами, – настоял Торр Бертиран.

Так и поступили. Брюн Эрнитор и Дит Элторн удалились, остальные продолжили путь в сторону луга, где раскинулись шатры участников турнира. Шатров здесь после ночи поубавится. Проигравшие бойцы, скорее всего, отбудут в свои владения, либо будут дожидаться окончания турнира в городе. Кое-кто уже собирал свой шатёр. Альвер Эмельгем заметил, что люди графа Кристора Флобба суетливо бегают взад-вперёд.

На лугу располагались шатры всех цветов радуги. Большие и малые, круглые и прямоугольные, двухэтажные и расписные, возле каждого из них реяло знамя господина. Восьмиконечная звезда Фоготов, три корабля Нортингов, грязевой фонтан Амильтонов, три расходящиеся дороги Тан дерби. Все эти гербы Альвер учил наизусть ещё год назад. Отец придирчиво заставлял сына зубрить геральдику Эндердаля. Поговаривали, что Эстор Эмельгем может назвать абсолютно любой герб знатного дома, как ныне существующего, так и канувшего в Лету давным-давно. Альвер же обладал знанием двадцати-двадцати пяти наиболее знатных и могущественных домов.

Над зелёным шатром Торра Бертирана величественно колыхалось белое знамя с гигантским дубом. Граф поприветствовал стражников, и они отодвинули полог, давая гостям войти внутрь. Шатёр был просторным, но скромным. Пахло жареной свининой, вином и розмарином. Свет в лампадках едва только рассеивал сгущающуюся тьму. Где-то в углу кухари готовили ужин, на полу, в груде волчьих шкур спал младший брат графа – Скотт Бертиран. За столом уже ждали два графа – Лори Таэрон, владетель Корнэйла, и Виллан Дортур, хозяин Гранпайла. Первый – в мрачном настроении из-за проигрыша барону Рикмуну. Второй – слишком старый, чтобы дуться на такие мелочи. Они пили вино и жевали солёную конину.

– Господа, – поприветствовал графов Торр Бертиран. – Рад, что вы придерживаетесь достигнутых договорённостей.

Владетель Рэйнэбора, Альвер и Турин Эмельгем присели за стол. Пажи обступили своего хозяина, не успевая подносить вино, свежие овощи и фрукты.

– Скотт! – крикнул Торр Бертиран, и его брат заворочался, кряхтя и что-то причитая. – Садись, негоже задерживать графов.

Толстый Скотт Бертиран поднялся и сел. Он оглядел шатёр, протёр глаза и нехотя присоединился к остальным, приказав подать вина.

– Ваш вассал уделал меня, – проговорил Лори Таэрон, и в голосе его звучала досада. Его лысина блестела во мраке, а крючковатый нос отбрасывал забавную тень. – Большое будущее у этого юного барона.

– Эриц Рикмун – один из моих лучших людей, – ответил Торр Бертиран. – Несмотря на свою молодость, он твёрд и расчётлив. Не серчайте на него, граф, вот увидите, у этого парня большое будущее.

– Досада – это явление временное, – сказал Лори Таэрон, – в моём возрасте пора бы подумать о пасеке, а я всё за меч хватаюсь. Передайте барону, что я восхищаюсь его отвагой.

– Вы сами можете это ему передать, – кивнул Торр Бертиран. – Именно Эриц Рикмун поведёт мой авангард в бой, в случае непредвиденной ситуации.

– Вы доверите столь ответственный пост молодому барону? – прищурившись, спросил граф Виллиан Дортур.

Было ему лет шестьдесят, а то и больше. Кустистые серые брови угрюмо нависали над столь же серыми безжизненными глазами. Он был сутул и вреден, что тот учитель философии, никому не доверял, хотя Альвер слышал, что и самому графу мало кто верит. Уж больно пронырливым он был. Гербом дома Дортур служила склонившаяся над озером ива.

– Эриц Рикмун уже доказал свою преданность, – перекинув взгляд на Виллиана Дортура, ответил Торр Бертиран. – Он отважен и предан своему делу.

– Пусть Единый направит его меч, – проворчал граф Дортур, и его угловатые плечи содрогнулись.

– Сколько воинов вы привели с собой, граф Таэрон? – спросил Торр Бертиран у владетеля Корнэйла.

– Пятьсот солдат из моей армии, как и обещал, – ответил Лори Таэрон, почёсывая мощный подбородок. Он отпил вина из рога и взглянул на Виллиана Дортура.

– Триста моих воинов готовы исполнить любой приказ, – прохрипел старик. – Они раскинули лагерь к востоку от Грязного Тракта, на Папоротниковом Плато.

– Из Рэйнэбора я привёл тысячу мечей, – проговорил Торр Бертиран. – Лучшие мои солдаты, готовые на мятеж ради доброго имени Филтона Аегилля. Сколько человек дал нам граф Эстор?

Все как один устремили свои взгляда на дядю Турина. Даже во мраке его щёки пылали багрянцем. Он судорожно почёсывал усы и даже не притронулся к штофу с вином.

– Эстор Миролюбец отказал мне в предоставлении каких-либо сил, – наконец выпалил Бык. – Мой брат славится своим спокойствием и любовью к книгам. Он правит Тиринбором, не покидая замка. Разум его страдает от прочитанного, а тело – от терзающей его проказы.

– Неправда! – вырвалось у Альвера. Он не мог слышать, как родной брат поливает его отца грязью. – Эстор Эмельгем – самый мудрый правитель!

– Тише, Альвер! – шикнул на виконта Торр Бертиран, и гнев мальчика сразу же сошёл на «нет». – Мы все понимаем, что трудно признать правду, когда она касается тебя или твоих близких. Ты ещё юн и не всё понимаешь. Ты любишь отца, но любовь должна идти не только от родных. Графа должны любить его вассалы и его народ. Разве любят Эстора Эмельгема подданные Тиринбора?

Альвер не знал ответа на этот вопрос. Его отец всегда запирался в тёмной комнате, где постоянно что-то писал, что-то читал и о чём-то размышлял. Он часто отправлял соколов куда-то, часто расхаживал по прилесьям со своими советниками и слишком мало делал. На глазах у маленького виконта выступили слёзы. Взрослые всё же продолжили свой разговор.

– Печально, что вы не сумели убедить графа Эмельгема в наших благих намерениях, – сказал Быку Аори Таэрон.

– Но я здесь, и я с вами, – ударив себя в грудь, проговорил Турин Эмельгем.

– Вас всего четверо, двое из которых – мальчишки, – фыркнул Виллиан Дортур, – а один – престарелый воин. Это может в корне изменить ситуацию, если Онор Аегилль не отречётся после первого же ультиматума.

– У нас почти две тысячи мечей, – проговорил Торр Бертиран, – на нашей стороне горожане. Многие переметнутся к нам, когда начнётся неразбериха. Мы присягнём на верность Филтону Аегиллю, провозгласим его князем Эшторна, а жирного повесу вместе с его Тайным Советом отправим на суд.

– И всё же, – впервые проговорил Скотт Бертиран, – рискованно это – идти на мятеж, когда один из графов не с нами. Тиринбор – самое большое и мощное графство в Эшторне. Его армия превосходит наши, и если Эстор Эмельгем задумает вызволить своего сюзерена, начнётся полномасштабная гражданская война. Вы готовы пойти против Тиринбора?

Альверу не верилось, что он слушает это. Война между теми, кто ещё недавно пировал за одним столом. Способен ли его отец на это? Способен ли он пойти против своих же земляков? Честь и долг – вот чем руководствовался дед Альвера. Отец же будет опираться на закон, который предписывает защищать своего сюзерена, которым является Онор Аегилль.

– Если мы будем действовать слаженно, – тихо сказал Аори Таэрон, – то жирный князь умрёт ещё до того, как о мятеже станет известно Эстору Эмельгему. У власти будет Филтон Аегилль, и я не позавидую тем, кто не принял его сторону с самого начала.