Лермонтов в Москве. Эссе - Татьяна Александровна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сражение произошло 26 августа 1812 года при селе Бородино. Сразу за селом простирается открытая, местами всхолмленная равнина. Это и есть Бородинское поле, или поле Бородина, как озаглавлено юношеское стихотворение Лермонтова, посвященное происходившей здесь битве. «Поле Бородина» дошло до нас только в копии, среди стихов 1830 - 1831 годов. Его автограф не сохранился, и мы не знаем, при каких условиях оно написано. Возможно, что стихотворение связано с посещением этого исторического места.
Стихотворение «Поле Бородина» - первый опыт изображения юным Лермонтовым Бородинской битвы, стихотворение, на основе которого через несколько лет уже зрелый поэт создал свое знаменитое «Бородино» - сказ о народном патриотизме, гимн богатырям русского народа, отстоявшим независимость отечества. Но уже здесь главную роль в сражении, имевшем такое большое значение в судьбе России, поэт отвел народу. Героем-рассказчиком он сделал простого человека и в описании событий стал на точку зрения народа. Это было новаторством. Ни один писатель до Лермонтова, описывая Бородинское сражение, не дал крупным планом солдата. «Певец во стане русских воинов» Жуковского являлся ярким примером гимна полководцам и наибольшим контрастом «Бородину» Лермонтова. Только Грибоедов собирался в свою трагедию «1812 год» ввести народного героя, но замысла трагедии не осуществил.
Хотя уже в «Поле Бородина» Лермонтов порвал со старой традицией воспевания полководцев, однако характер героя-рассказчика, участника сражения, не вполне четко очерчен, и образ народа-героя, который так удался Лермонтову в «Бородине», здесь еще не получился. Но в местах наивысшего подъема юному автору удалось найти такие слова, в которых выливалась душа всех русских людей:
И вождь сказал перед полками:
«Ребята, не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали».
И мы погибнуть обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в бородинский бой.
Строки эти почти без изменения вошли в «Бородино».
В юношеском стихотворении «Поле Бородина» Лермонтов создает обобщающую картину великого события.
Насколько хорошо был он знаком с материалами по истории Бородинской битвы, еще раз свидетельствует дошедшее до нас в копии школьное сочинение Лермонтова «Champ de Borodino», написанное, по-видимому, в пансионе и впервые опубликованное в «Неделе» за 1961, № 27. Заглавие сочинения в переводе на русский язык точно совпадает с заглавием юношеского стихотворения Лермонтова «Поле Бородина».
Стихотворение и школьное сочинение имеют не только одно и то же заглавие, но и написаны по одному плану. В описании кануна боя и самого боя есть совпадения.
В сочинении Лермонтова бой описан так: «…Как только французы вступали на эту заколдованную землю, новый страшный залп сразу сметал их; штык помогал пушке, и враги были вынуждены отступать между двумя стенами неприятеля, который кромсал их без жалости.
Так продолжалась битва до вечера; под конец вокруг небольшой насыпи поднялась новая насыпь из трупов, высокая, непроницаемая, сцементированная кровью, густой и черной; ядра увязали в ней, не будучи в силах ее пробить».
Надо оценить то мастерство, с каким юный Лермонтов превратил эту прозу в поэтическую картину боя:
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Эти лаконичные и выразительные строки поэт без изменения перенес в «Бородино». «Русские спали на трупах», - кратко и сильно сообщает Лермонтов в школьном сочинении, а в стихотворении солдат, участник боя, рассказывает: «На труп застывший, как на ложе, //Я голову склонил». В стихотворении есть и свои отличительные черты. Пасмурный вечер, описанный в сочинении, в стихотворении сменяется бушевавшей до рассвета бурей.
О холодном пронзительном ветре в ночь перед боем вспоминала в своих записках и кавалерист-девица Н. А. Дурова.
Подросток Лермонтов понимал всемирно-историческое значение победы русских при Бородино, подорвавшей силы наполеоновской армии. Эту битву он считал даже значительнее Полтавской и свое юношеское стихотворение закончил концовкой в жанре старинной оды, ему в даль-, нейшем несвойственном.
«ЕСТЬ СУД ЗЕМНОЙ И ДЛЯ ЦАРЕЙ…»
Лето 1830 года было необычным. Русские газеты помещали известия о народных восстаниях на острове Яве, в Албании, о том, что шла колониальная война в Индостане, в Алжире. В конце июля вспыхнул революционным пламенем Париж. Во вторую половину лета волна разрозненных крестьянских восстаний прокатилась по России.
«Кто бы мог предполагать 1-го января 1830 года, - писал автор исторического обозрения в № I «Московского телеграфа» за 1831 год, - что наступивший новый год будет одним из самых достопамятных годов не только трех минувших десятилетий нашего века, но, может быть, всего XIX столетия!…» «Необузданное кипение страстей», «быстрые решения судьбы народов», «дикая сшибка мнений, впечатляемая на лице земли кровавыми слезами» - так характеризует современник события минувшего 1830 года.
Эту летопись он делит на две части: первое полугодие казалось продолжением 1829 года, но с июля все изменилось, «вся Европа всколебалась, люди и природа восстали в гибели и волнении, и в сем порыве бедствий - даже благословенные страны России подверглись общей участи!». По весьма понятным причинам обещанного в следующем номере продолжения не последовало, и статья осталась незаконченной.
«Опять вы, гордые, восстали…»
Автограф М. Ю. Лермонтова. 1830.
Вести об этих событиях доносились и до подмосковной усадьбы, где проводил лето Лермонтов. Юный поэт быстро отзывался на все происходящее в мире.
Албанский народ был воспет в поэме Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда». Этот гордый, маленький народ много раз, начиная с XV века, восставал против турецкого ига, нанося серьезные удары своему сильному врагу. Байрон описывает, как Чайльд-Гарольд посетил этот «гордый» народ во время одного из таких восстаний. Возможно, под впечатлением поэмы Байрона, узнав из газет о новом восстании албанцев, Лермонтов набросал:
Опять вы, гордые, восстали
За независимость страны,
И снова перед вами пали
Самодержавия сыны…
«Самодержавия сыны» - надо полагать, турки, против которых опять боролись за свою независимость албанцы, а перед тем греки (1821 - 1829). Борьба Греции привлекала внимание всей Европы. Следуя ее примеру, хотела добиться независимости и Албания.
Логика фактов и логика незаконченного стихотворения Лермонтова совпадают. Убедителен и словарь: «независимость страны», то есть национальная независимость, а не борьба с тираном. Слово «опять» подчеркивает историческую традицию восстаний. Кроме этой «албанской» гипотезы [5], есть и другие. Существуют мнения, что стихотворение Лермонтова «Опять вы, гордые, восстали…» отклик на июльскую революцию во Франции (28 - 30 июля), на восстание лезгин на Кавказе (две победоносные стычки 17, 19 июня и разгром
