Государство страха - Майкл Крайтон

– Мистер Эванс? – сказала она. – Я Дженифер Хейнс. – Рукопожатие у нее было крепкое. – Работаю с Джоном Болдером. Прошу за мной. – И Эванс последовал за ней.

Они оказались в узком коридоре, в конце виднелась еще одна закрытая дверь. Эванс понял, что меры предосторожности здесь предпринимают нешуточные.

– Из-за чего такие строгости? – спросил он.

– У нас небольшие неприятности.

– Что за неприятности?

– Люди проявляют чрезмерное любопытство. Хотят знать, что здесь происходит.

– Ага…

– Приходится принимать меры предосторожности.

Она поднесла к двери карточку, щелкнул замок, дверь отворилась.

И они оказались в здании старого склада с высокими потолками и стеклянными перегородками, отделяющими одно помещение от другого. Слева, за стеклом, Эванс увидел комнату, где стояли компьютеры. На них работал молодой человек, рядом, на столе, высилась стоика бумаг. На стекле у двери крупными буквами было выведено: «ДАННЫЕ. НЕОБРАБОТАННЫЕ».

Справа находилось нечто вроде конференц-зала, здесь надпись гласила: «СПУТНИКИ/РАДИОЗОНДЫ». Там Эванс увидел сразу четырех человек, они жарко о чем-то спорили, стоя перед огромным графиком на стене.

Чуть поодаль находилось еще одно помещение под названием «МОДЕЛИ ГЛОБАЛЬНОЙ ЦИРКУЛЯЦИИ (МГЦ)». Здесь все стены были завешаны картами мира, а также разноцветными графиками.

– Ого, – заметил Эванс. – Работа так и кипит.

– Иск большой и сложный, – сказала она. – Здесь работают сразу несколько команд по отдельным проблемам. В основном студенты-выпускники с факультетов естественных наук, не юристы. И каждая команда проводит исследование по отдельному пункту иска. – Она указала влево. – Первая группа обрабатывает свежие данные, поступающие из Космического Центра Годдарда Колумбийского университета, из Национального центра климатических данных в Оук-Ридж, штат Теннеси, а также из Аналитического центра углеводорода имени Хэдли. Именно туда стекаются все температурные данные от метеорологических служб мира.

– Понятно, – кивнул Эванс.

– Затем есть еще группа, работающая по данным со спутников. Спутники, летающие по околоземной орбите, фиксируют температуру в верхних слоях атмосферы с 1979 года, так что накоплены данные более чем за двадцать лет. И мы пытаемся решить, что с ними делать.

– В каком смысле делать?

– Спутниковые данные – большая проблема, – сказала она.

– Почему?

Она, словно не слыша вопроса, указала на соседнюю комнату:

– Там работает группа, проводящая сравнительный анализ ККМ, компьютерных климатических моделей, собранных с 1970-го по настоящий день. Это невероятно сложные модели, одновременно приходится манипулировать миллионами переменных величин. Пожалуй, на настоящий момент это самые сложные компьютерные модели, созданные человеком. В основном здесь мы сотрудничаем с американцами, англичанами и немцами.

– Понимаю… – Эванс все больше приходил в замешательство.

– А команда, занимающая вон то помещение, работает над проблемами изменения уровня моря. Есть еще и отдел палеоклимата. Ну и, наконец, еще одна команда занимается солнечным излучением и аэрозолями. В Калифорнийском университете Лос-Анджелеса на нас работает еще одна группа. Они изучают механизмы обратной связи в атмосфере, в основном тех ее слоев, где образуются облака, следят также за температурными изменениями. Вот, собственно, и все. – Заметив замешательство на лице Эванса, она умолкла. – Простите. Я полагала, что поскольку вы работаете с Джорджем Мортоном, то должны знать все эти подробности.

– Кто это вам сказал, что я работаю с Джорджем Мортоном?

Она улыбнулась.

– Мы свое дело знаем, мистер Эванс.

Они прошли в последний отсек помещения, где на стеклянных дверях не было ни надписи, ни таблички. Все стены были завешаны картами и огромными снимками, а столы заставлены трехмерными моделями земного шара внутри пластиковых кубов.

– Что это? – спросил Эванс.

– Наша бутафорская команда. Они изготовляют наглядные пособия для жюри присяжных. Данные так сложны, поэтому мы стараемся найти самые простые и убедительные способы представить их для восприятия.

Они двинулись дальше.

– Все действительно настолько сложно? – спросил Эванс.

– О да, – ответила она. – Островное население вануату обитает на четырех коралловых атоллах в южной части Тихого океана, где максимальная высота над уровнем моря составляет всего двадцать футов. И восемь тысяч обитателей этих островов рискуют быть затопленными, если с глобальным потеплением климата уровень лот будет повышаться.

– Да, – кивнул Эванс. – Я это понимаю. Но к чему вам понадобилось привлекать столько ученых и обработчиков данных?

Она как-то странно покосилась на него.

– Да потому что мы хотим выиграть это дело.

– Ну да…

– А его будет очень непросто выиграть.

– Что вы хотите этим сказать? – удивился Эванс. – Это ведь глобальное потепление. Каждый знает, что глобальное потепление есть не что иное, как…

– Что именно? – донесся низкий и гулкий голос откуда-то с другого конца склада.

К ним вышел лысоватый мужчина в очках. Походка у него была какая-то неестественно подпрыгивающая, и ему очень шло это прозвище – Лысый Орел. Как всегда, Джон Бодлер был весь в синем: синий пиджак, синяя рубашка и синий галстук. Глаза его сузились, он пристально разглядывал Эванса. И Эванс вдруг смутился под строгим испытующим взглядом этого знаменитого адвоката.

– Позвольте представиться. Питер Эванс из «Хассл и Блэк». – Они обменялись рукопожатием.

– И вы работаете с Джорджем Мортоном?

– Да, сэр.

– Мы очень обязаны мистеру Мортону за его щедрость. И изо всех сил пытаемся доказать, что стоим его поддержки.

– Я передам ему это, сэр.

– Уверен, что передадите. Так вы говорили тут о глобальном потеплении, мистер Эванс. Этот предмет, как вижу, вас интересует?

– Да, сэр, интересует. Как и каждого мыслящего гражданина нашей планеты.

– Согласен. Однако скажите-ка мне вот что. Что такое глобальное потепление в вашем понимании?

Эванс с трудом скрывал удивление. Он никак не ожидал, что ему вдруг зададут такой вопрос.

– А почему вы спрашиваете?

– Мы спрашиваем об этом каждого, кто сюда приходит. Пытаемся создать представление о бытующем в обществе мнении на этот счет. Так что такое глобальное потепление?

– Глобальное потепление – это нагревание земли, вызванное сгоранием продуктов органического проис… – Ну, не совсем корректное определение.

– Почему нет?

– Мало того, оно страшно далеко от истины. Может, попытаетесь еще раз?

Эванс молчал. Да этот тип собрался устроить ему настоящий допрос, причем с изуверской хитростью и изощренностью, свойственной опытным законникам. Ему хорошо был знаком подобный тип личности еще со времен учебы в колледже. Он призадумался на минутку, затем заговорил, стараясь как можно тщательней подбирать слова:

– Глобальное потепление – это… э-э… нагревание поверхности земли, вызванное избыточным содержанием в атмосфере углекислого газа, который является продуктом сгорания органических веществ, в основном топлива.

– И снова не совсем корректно.

– Почему же?

– По нескольким причинам. Я насчитал как минимум четыре ошибки в этом вашем утверждении.

– Что-то я не понимаю, – пробормотал Эванс. – Я утверждал лишь, что мы наблюдаем глобальное потепление климата.

– На самом деле это не так, – сухо и повелительно отрезал Болдер. – Глобальное потепление – это теория…

– Какая там теория, особенно сейчас, когда…

– Нет, это всего лишь теория, – перебил его Болдер. – Поверьте, мне хотелось бы думать иначе. Но на самом деле это всего лишь теория, основанная на том, что повышенное содержание двуокиси углерода и других газов вызывает повышение средней температуры атмосферы земли благодаря так называемому «парниковому эффекту».

– Хорошо, согласен, – сказал Эванс. – Это более точное определение, но…

– Что «но»?

– То, что я пытаюсь сказать…

– Что именно? Говорите! Что же вы молчите?

Эванс не знал, что на это ответить. И изо всех сил пытался подавить раздражение. Болдер смотрел на него, как на какую-то букашку под микроскопом.

– Насколько я понимаю, мистер Эванс, сами вы верите в глобальное потепление, так?

– Конечно.

– Сильно верите, не правда ли?

– Конечно. Все верят.

– Мы сейчас говорим не обо всех, только о вас. Если уж вы так сильно во что-то верите, не кажется ли вам, что было бы разумно более точно и аккуратно верить, в чем именно заключается это ваше верование?

Эванс почувствовал, что вспотел. И на миг ощутил себя студентом-первокурсником.

– Наверное, сэр… в данном конкретном случае я затрудняюсь это сделать. Потому что, когда говорят о глобальном потеплении, все понимают, о чем именно идет речь… – Неужели? Так уж и все? Лично мне кажется, вы сами плохо представляете, о чем идет речь.