Ужасный век. Том I (СИ) - Миллер Андрей

— Нет. — сказал Рин. — Не Флавий. Слуга его… дьячок…

— О! Я рад, что мы сразу же начали исправлять досадные неточности. Итак, значит: Эльза обрела некое известное влияние на помощника архиепископа, в силу возраста едва способного смирить плоть. Совершенно логично, ведь архиепископ Флавий не глуп и тем более не беспечен. Я был бы сильно разочарован, узнав, что он подпускает к себе кого попало! Не скрою, приятно ошибаться в таких аспектах. Вы позволите продолжить?

Рин кивнул.

— Благодарю. Судя по вашим показаниям, весьма точно сошедшимся в этом вопросе, а также по собранным уликам — суть работы состояла в том, чтобы украдкой выносить из обители Флавия представляющие интерес письма, а затем подменять их копиями, дабы пропажа не была никем замечена. Это верно?

— Верно.

— И делалось это потому, что ваш таинственный наниматель непременно желал получать именно подлинники писем, начертанных рукой Флавия и его адресатов?

— Да.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И копии изготавливал Корин, обладающий известным опытом в подделке бумаг?

— Он.

— Славно. Должен заметить, что качество подделок за авторством Корина — ниже среднего. Но это не главная тема сейчас. К сожалению, в силу определённых веских причин привлечь вашего нанимателя к беседе в данный момент решительно невозможно. Поэтому настало самое время мне задать один вопрос. Как вы, друзья, полагаете: почему были настолько важны подлинники писем?

Юлить Рин и теперь никакого смысла не видел. Уж лучше играть по правилам Люки — по крайней мере, покуда всё разыгрывается в соответствии с ними, никто тут никого не пытает. Уже неплохо.

— Потому что пересказу никто бы не поверил.

— Очень точное замечание. Но верное именно для той ситуации. Сейчас ваше положение неким образом драматически изменилось, так что считаю уместным вполне доверять пересказу. Что за сведения удалось собрать?

— Конгрегация ведь всё читала! — выпалила вдруг Эльза.

Зря дерзит, конечно, но что уж тут поделаешь… В конце концов, это её проблемы. Можно было бы сказать, что Люка поднял брови, кабы они на абсолютно лишённой волос голове имелись.

— А вы полагаете, что я работаю именно на Конгрегацию чистоты веры? И в данный момент вы находитесь у неё в гостях?

— На кого же ещё… — кое-как прохрипел Корин.

— Смелое предположение! Особенно смелое в контексте того факта, что вы даже не знаете, на кого работали сами.

Рин действительно этого не знал. Он работал на человека, щедро работу оплачивавшего — часто в делах шпионских именно так всё происходит. Предполагал, что платить за сведения о переписке главы стирлингской Церкви могут балеарцы — ясно ведь, кто Стирлингу природный враг. Но если на этот вопрос взглянуть иначе — столь усилившаяся за последние двадцать лет Церковь имеет и врагов внутри Стирлинга.

Иногда даже в таком смысле, как Эльзу. Ох, прекрасная вышла шутка! Хорошее время для чёрного юмора, ничего не скажешь…

А ещё враги есть у самого Флавия, это как пить дать. Трудно сместить архиепископа с должности — но должность-то очень сладкая, многие такую желают. Вариантов полно. Гадать без толку, надо лишь составить в уме список вероятного.

И этот Люка действительно может быть никак не связан с Корнелием. Но возможно, всё наоборот: на первый план специально вывели человека, предельно не похожего на людей Церкви.

А может, Корнелий — и есть настоящий враг Флавия? Чем дольше Рин над всем этим размышлял, тем больше возникало идей. Одна другой краше. Мысли запутывались.

— Итак… — опять начал Люка. — Вопросы «кто на кого работает» неизменно увлекательны, но в данный момент совершенно меня не занимают. Если вы, напротив, испытываете любопытство, то я вынужден отказать в его удовлетворении. Мне жаль. Итак, давайте перейдём к сути сведений, которые вам удалось собрать. Насколько я знаю, прежде всего вы рассказывали о сквозящей в приватной переписке Флавия идее укрепления власти Церкви? О, так сказать, принятии ею некоторых рычагов, ныне безраздельно находящихся в руках короля и его советников?

— Да.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Понятно. А имеете ли вы представление, насколько мала цена таким, кхым, сведениям? Право слово: ради столь жалкой информации не стоило рисковать попасть сюда! Любой идиот знает, что Флавий ещё с конца войны желает именно этого.

— И ему не нравится кронпринц…

— Ну конечно же, ему не нравится кронпринц! Но позвольте угадать: и его младший брат Флавию тоже не очень-то по душе? Каюсь, у меня не было времени внимательно прочитать все письма, но уверен: многие из них содержат обсуждения «какой будущий король лучше для Церкви». Если бы Флавий мог, он бы определённо даровал Балдуину вечную жизнь. Вот такой-то король Церкви ну очень удобен. На беду Флавия, не свершает Творец Небесный подобного рода чудес. Однако же я веду с вами эту беседу не ради констатации очевидного. Сведения, которые мы уже успели здесь обсудить, откровенно жалкие — как и большинство прочих… Однако же вам продолжали платить, причём щедро.

Люка наклонился вперёд, упершись локтями в колени. Смерил острым взглядом всех узников по очереди. Трудно было понять, нравится ли ему производимый этой сценой эффект. Ничего на лице и в глазах этого Люки толком не прочитаешь, к сожалению… Не из тех он людей, которые легко читаются.

— Вы приносили своему благодетелю какие-то иные сведения. Какие?

Рин плохо помнил, что успел рассказать на допросах, а что нет. Однако если ему и удалось утаить хоть какие-то подробности, то начинались они с Ургвина. Можно попробовать…

— Флавий ищет нечто в Ургвине.

— В Ургвине?

— Да, в Ургвине.

— В том Ургвине, где девять вершин Ург, смешной язык и глупые шапки? В этом Ургвине?

— В нём…

— И что же Флавий может изыскать там, кроме ургвинцев?

— Этого мы не узнали!

— Да… не узнали. Каких-то людей. Поддержку, может. Для чего-то. Я не знаю.

— Очень жаль! Опять совершенно бесполезные сведения. Более того: эти сведения кажутся мне вымышленными. Я, знаете ли… внимательно читал те же бумаги, что и вы. Конечно, не со всеми удалось ознакомиться, но про Ургвин не было ни слова. Самое интересное оказалось именно там, где я не видел? Плохо верится в подобные совпадения.

В яблочко. Рин действительно рассказал на допросах не всё — и теперь Люка оказался достаточно удивлён, чтобы даже не поверить ему. Было ясно: если Рин имеет хоть какой-то шанс выбраться из проклятого подземелья, а в идеале — и вытащить остальных, то суть того шанса в пользе для Люки. Кем бы ни был этот человек, кому бы ни служил — необходимо стать чем-то полезным ему.

Иначе ничего хорошего Рина и остальных не ждёт уже точно. Нужно попробовать.

— Об Ургвине речь шла не в письмах…

— Откуда же они?

— Из бесед.

— Чьих?

— Флавия с Корнелием.

А вот теперь Люке действительно стало интересно — это Рин заметил.

— Иными словами, вы утверждаете, что нашей общей подруге Эльзе удалось также подслушать некие беседы высочайших иерархов?

— Да.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Эльза, это правда?

— Правда!

Люка поднял с пола трость, а затем поднялся сам. Цокая и стуча по полу, прошёлся по камере. Внимательно оглядел каждого из шпионов, затем задумчиво посмотрел в потолок.

— Любопытно…

Ещё один размеренный круг по узкому помещению. Люка чувствовал себя уверенно, хотя Эльза даже не была связана — да и Рин с Корином кое-как. Быть может, узники казались Люке слишком измученными. Или слишком разумными, чтобы совершить глупость, не ведущую ни к чему.

А ещё возможно, что Люка постоять за себя умеет. Двигался он плавно, имел прекрасную конную выправку. Правда, без оружия.

— Любопытно. Знаете, минуту назад вы казались мне малоценными шпионами. Кое-какие опыт и талант есть, признаю: иначе вы бы вовсе не подобрались к Флавию. Старый лис по-прежнему хитёр и осмотрителен. Однако же мало этого, дабы ваши жизни стоили дороже работы палача. Но вот если таланты Эльзы несколько шире способности водить за нос мальчика-дьячка — то наша встреча имеет кое-какой смысл. Есть лишь одна проблема. Знаете, какая?