Всемогущий атом (сборник) - Роберт Силверберг

— Здесь есть человек, — объяснил он, — брат одного из моих Писцов. Он из гильдии Ремесленников и я часто покупал его работы в Роуме. У него найдутся глаза для меня.

— А плата?

— У меня есть средства.

Мы остановились в роще пробковых деревьев, и Принц расстегнул свои одежды. Показав мне припухлость на бедре, он заявил:

— Это мой неприкосновенный запас. Дай мне лезвие.

Я протянул ему кинжал, он схватил рукоятку и нажал кнопку. Тонкий луч света скользнул по лезвию. Левой рукой он нащупал нужное место и, натянув кожу двумя пальцами, сделал тонкий хирургический надрез длиной в два дюйма. Я с изумлением наблюдал как пальцы его скользили по надрезу и он стал рыться внутри, словно в кармане. Затем он швырнул мне кинжал обратно.

Из его бедра посыпались драгоценности.

— Смотри, чтобы ничего не потерялось, — распорядился он.

На траву упало семь сверкающих камней неземного происхождения, небольшой, искусно изготовленный, небесный глобус, пять золотых монет императорского Роума прошлых циклов, кольцо, сияющее словно живое, флакон каких-то духов, набор миниатюрных музыкальных инструментов из драгоценных пород дерева и металлов, восемь человеческих фигурок. Я сгреб все это в кучу.

— Это внутренний карман, — сухо пояснил Принц, — вшитый искусным хирургом мне в тело. Я предвидел, что придет время, когда мне придется спешно бежать из дворца. Я поместил в нем все, что мог. Расскажи, что я вынул.

Я перечислил все. Он напряженно слушал, и я понимал, что он все пересчитал заранее, а сейчас проверял мою честность. Когда я закончил, он удовлетворенно кивнул.

— Возьми глобус, — велел он, — кольцо и два ярких камня. Спрячь в свой кошелек. Остальное положи обратно.

Он раздвинул края разреза, и я побросал туда драгоценности. Наверное, он мог засунуть в этот карман половину своего дворца. Затем он сжал края разреза, и тот сросся не оставив следа. После этого принц поправил свои одежды.

В городе мы быстро нашли Ремесленника Бордо. Это был коренастый человек с рябым лицом и седой бородой. Один глаз у него дергался в тике, портил его и плоский грубый нос, но пальцы его были изящны, как у женщины.

В его темной лавке с маленькими окнами, деревянные полки покрывал толстый слой пыли. Такую лавку могли построить и десять тысяч лет тому назад. На полках лежало несколько изящных вещиц. Он с опаской поглядел на нас, явно озадаченный тем, что Наблюдатель и Пилигрим пришли к нему.

— Моему другу нужны глаза, — объяснил я ему.

— Я делаю такое устройство. Но оно дорогое, и требуется несколько месяцев, чтобы его изготовить. Пилигрим не сможет его купить.

Я положил на прилавок один камень.

— Средства у нас есть.

Явно пораженный, Бордо схватил камень, начал вертеть его в руках и увидел сияние неземных огней.

— Если вы придете, когда начнут падать листья…

— У вас нет запаса глаз? — оборвал его я.

— На подобные вещи заказчиков мало, — уклончиво ответил он. — Товара у нас немного.

Я положил на прилавок небесный глобус. Бордо понял, что это работа мастера, и открыл в изумлении рот. Он положил глобус на ладонь, а другой рукой теребил свою бороду. Я дал ему достаточно времени, чтобы он оценил вещицу, а затем забрал ее и сказал:

— До осени долго ждать. А нам нужно идти в другое место. Может быть, в Перриш. — Я взял Принца за локоть и мы пошли к двери.

— Постойте, — воскликнул Бордо. — Я поищу. Может быть, пара глаз и найдется.

И он начал рыться в сумках на стене.

Конечно же, у него нашлись глаза. Я поторговался с ним, и мы сошлись на глобусе, кольце и одном камне. Все это время Принц хранил молчание. Я настоял на том, чтобы немедленно вставить глаза. Бордо возбужденно кивнул головой, нашел мыслешлем и вызвал хирурга с желтым лицом. Вскоре началась подготовка к операции. Принца положили на стол в другой стерильной комнате. Он снял ревербератор и маску, и, когда открылось его лицо, Бордо, который бывал при дворе в Роуме, вскрикнул в изумлении и начал что-то бормотать. Я с силой наступил ему на ногу, и он проглотил свои слова.

Хирург, ничего не поняв, начал чистить глазницы.

Глаза представляли собой жемчужно-серые сферы с поперечными щелями действия. Я не имел представления, видел лишь, что от задних стенок сфер отходили золотые волоски, которые нужно было соединить с нервами. Принц спал в начале операции, я стоял в стороне, а Бордо ассистировал Хирургу.

Когда все было кончено, Принца разбудили. Его лицо исказилось от боли, но он так быстро овладел собой, что Бордо пробормотал молитвы при виде такого проявления воли.

— Подайте сюда свет, — распорядился Хирург.

Бордо пододвинул светящийся глобус ближе. Принц сказал:

— Да, да, я чувствую разницу.

— Надо проверить, — сказал Хирург.

Бордо вышел из комнаты, я за ним. Он весь дрожал, и лицо его позеленело от страха.

— Вы нас убьете сейчас? — спросил он.

— Конечно, нет.

— Я узнал…

— Вы узнали бедного Пилигрима, — сказал я, — с которым случилось несчастье во время путешествия. И ничего больше.

Затем появились Хирург и его пациент. Жемчужные сферы в глазницах Принца Хирург закрепил искусственной кожей. С этими мертвыми веками он был больше похож на машину, а не на человека. Когда он двигался, щели в сферах расширялись, сужались, снова расширялись.

— Глядите, — сказал Принц, идя по комнате, показывая и называя предметы.

Я знал, что он все видит словно через густую вуаль, но по крайней мере, он теперь мог хоть как-то ориентироваться. Он вновь надел маску, и с наступлением ночи мы покинули Дижон.

Принц казался жизнерадостным. Но то, что находилось у него в глазницах, было жалким подобием того, чего лишил его Гормон, и вскоре Принц в полной мере осознал это. Ночью, когда мы спали на грязных койках в гостинице для Пилигримов, он вдруг начал издавать во сне крики ярости. В перемежающемся свете настоящей луны и двух ложных я видел, как поднимались его руки, как сжимались его кулаки и как его ногти впивались в воображаемого противника снова и снова.

2

К концу лета мы добрались до Перриша. Мы вошли в город с южной стороны по широкой магистрали, по обочинам которой росли древние деревья.

Шел освежающий дождь. Листья над ними шелестели на ветру. Та ужасная ночь, когда мы покинули захваченный Роум, казалась каким-то сновидением.

Пешее путешествие весной и летом укрепило наш дух, а серые башни Перриша, казалось, обещали новую жизнь. Конечно, я подозревал, что мы обманывали себя, ибо что может дать этот мир Принцу, надежды которого разрушены и который видит только тени, и Наблюдателю, слишком зажившемуся на этом свете?