'Фантастика 2025-30'. Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Валерьевич Шмаков

Но когда проходил мимо одной, чья-то костяная рука схватила меня за полы куртки.

— Господин, — прошептал скелет. — Вы пришли за мной? Я им ничего не сказал!

Это ещё кто? А, точно, скелет некроманта Третьего Круга, который раньше носил маску. Мой Скелет Отпущения, которого я выставил виновным в ритуале подъёма Чингисхана. Но почему он меня помнит? Я же стирал ему память.

Скелет с мольбой смотрел на меня из-за решётки. Хотя это может быть моей фантазией, ведь у скелета нет лица и глаз. Но подумаю, может, стоит его вытащить? Тогда придётся заменять на другого, а другой также будет ждать, когда я приду за ним. Ладно, подумаю.

— Пока подожди, скелет, я ещё не придумал, как тебя вытащить.

— Буду ждать, — он грустно вздохнул и вернулся на своё место у стены.

Я направился в школу, сегодня после обеда было пару уроков у других классов. Вести уроки сегодня лень, да и дети в других классах сегодня почему-то казались особенно тупыми. Так что я устроил контрольную, а сам сидел за столом, поглаживая спящую Ингу. Потом решил сходить за мороженкой.

Удивился, когда увидел резко притормозивший у крыльца красный спортивный шевроле без крыши. Сидящий там мужик в дорогом чёрном пиджаке и рубахе поправил золотую цепь и легко выпрыгнул из машины. Это ещё кто?

Курившие на крыльце Петропалыч и Годзилыч удивились не меньше меня.

— Виталий Иваныч, — поприветствовал меня мужик в пиджаке и пожал руку. — Пётр Палыч, — мужик пожал руку седому охраннику и поглядел на Годзилыча. — Здорово, Годзилыч.

Ну, имени-отчества Годзилыча мало кто знал, так что тут мы не удивились. Мужик решительно вошёл в школу, оставляя за собой запах дорогого одеколона.

— Кто это? — спросил я.

— Лапердин, — Годзилыч достал новую сигарету.

— Пердун? Но он вообще не похож!

Вместо печального усатого учителя в старом свитере, который тайком выпивал между уроками, это вообще был другой человек, решительный и уверенный в себе. Помню, как он совсем недавно занимал у меня деньги, но быстро отдал, в отличие от Годзиллы, которая теперь тщательно делала вид, что меня не помнит.

— Он же в лотерею выиграл, — сказал Петропалыч.

— А потом в казино сорвал джекпот, — добавил Годзилыч. — И не один раз, говорят. Видел, какие котлы у него? Швейцарские.

Я помню, как говорили, что Лапердин выиграл в лотерею и…

Тут мне стало любопытно, в голове появилась одна мысль.

Я вошёл в школу.

— Ну-ка, сопляки, отстали от него! — Лапердин легко отогнал толпу детишек, которые загнали в угол Вовочку.

Детишки разбежались, удивлённые внезапным преображением учителя истории и географии. А сам Лапердин продолжил идти в свой кабинет.

— Варвара Леонидовна, вы сегодня хороши как никогда, — поприветствовал он Чуму, от чего та вздрогнула и уронила термос с кофе.

— Вера Иннокентьвна, да я вас не узнал, — Лапердин увидел Годзиллу. — Думал, какая-то девочка в школу пришла.

— Хо-хо-хо, — рассмеялась довольная Годзилла. На старческих щеках проявился румянец.

— Надежда Павловна, вы прекрасны как всегда! Евгеньич, мужик, уважаю!

Вот так он и прошёл через всю школу и вошёл в класс.

— Ну-ка тихо! — прикрикнул Лапердин на учеников. — Учитель пришёл!

Те сразу расселись по местам, не понимая, что вдруг поменялось. Никто не решился шуметь.

Как говорится, деньги не меняют человека, они просто позволяют ему быть самим собой. И как преобразился Лапердин. Даже старшеклассницы зашушукались. А я приоткрыл дверь кабинета и посмотрел, как учитель пишет на доске тему:

«Природные ископаемые Забайкальского края»

А ниже другая надпись, намного интереснее. На Вейле, языке владык Подземного мира, Лапердин написал:

«Славься, о великий Ами, демон алчности. Пришествие в мир живых грядёт».

Эти дети очень расстроились бы, умей они читать на древних запрещённых языках.

Но я понял! Никак Лапердин заключил сделку с демоном азартных игр, поэтому и постоянно выигрывал. А с этим демоном надо осторожнее, поэтому я пользовался им редко.

И вот, Ами пришёл за своим. Думаю, стоит вмешаться, пока одержимый демоном Лапердин не натворил дел.

Глава 19

Песенка спета

Дверь в кабинет Лапердина была открыта, но историк меня не заметил, или делал вид, что не заметил, продолжая вести урок.

Как его там по имени отчеству? Обратиться к нему по фамилии грубовато, а назвать Пердуном ещё грубее. Да и историк теперь совсем не «Пердун». Ездит на дорогой машине, хорошо одевается и уверен в себе, будто он какая-то знаменитость.

С первой парты подняла руку ученица в круглых очках.

— Что такое? — спросил Лапердин.

— Михаил Давидович, а что это за записи на доске? Что там написано, я не могу разобрать.

— Это просто для красоты, — географ улыбнулся. — Продолжим говорить об ископаемых Забайкальского края.

Лапердин достал планшет с откусанным яблоком на задней панели. Я сразу заметил взгляд зависти у учеников. Они смотрели с восхищением на учителя, которого раньше презирали.

Я вот всё думал, зачем человеку на дорогом спортивном автомобиле и явно с толстым кошельком вести уроки в школе за скромную плату. Дело тут точно не в договоренности с Инквизицией, как у меня. Лапердин просто хочет покрасоваться перед теми, кто раньше над ним смеялся. Другой причины возвращаться в школу я не вижу.

Ладно, пора с этим заканчивать. Мне не очень хочется, чтобы демон Ами хозяйничал в школе и в городе. У меня и без того хватает разных забот.

— Михаил Давидович, — позвал я учителя. — Подойдите, пожалуйста, на пару минут.

— Вообще-то у меня идет урок, — очень высокомерно ответил Лапердин. — У вас что-то важное, Виталий Иванович?

— Важное-важное, — кивнул я.

Учитель истории и географии вышел в коридор и закрыл дверь своего кабинета. Уже давно прозвенел звонок на урок, поэтому в коридоре никого кроме нас.

— И что вы хотели, Виталий Иванович?

— Вы знаете сказку о рыбаке и рыбке? — издалека начал я.

— Конечно, знаю, — усмехнулся Лапердин. — К чему вы это говорите?

— Всё что дается слишком легко, так же легко теряется. А ещё слишком высокие желания…

— Завидуете? — перебил меня историк. — Да понимаю, у вас таких денег как у меня никогда не было. Если это всё, что вы хотели мне сказать, то я пойду дальше вести урок.

Намеков он совсем не понимает. Тогда скажу напрямую.

— Демон Ами. Какой у вас с ним договор?

— Демон? — Лапердин удивился. — Не понимаю о чем вы говорите, Виталий Иванович.

— Вы писали на доске языком Вейл. Там было дословно написано «Славься, о великий Ами, демон алчности. Пришествие в мир живых грядёт». Собственно если мы зайдем в кабинет, то увидим эту надпись.

— Не лезь не в своё дело, Виталий Иванович, — учитель посмотрел на меня, нахмурив брови. — То с кем я дружу вас не касается.

— Дружите? Я