Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ) - Светлана Дильдина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Целительница с внуком едва — едва покинули лодку и перешли на другую сторону поля, где начиналась хорошая, ведущая к Тейит дорога. Тут и заметили гостя. Сбросив с плеч кожаные дорожные сумки, Лиа и Огонек остановились — и остановились их провожатые.
“Перо” было в рост человека длиной — нежное, полупрозрачное.
Люди вскинули головы. Прозрачное, легкое, дитя неба плавно покачивалось в воздухе, приближалось, чуть изгибаясь, и это походило на танец.
— Мейо Алей, и нет никого, кто бы мог отогнать, — простонал мужчина — проводник.
— Я видел дом после того, как “перо” покружило над ним. Груда обломков! И люди… Их кости раздавило, перемешало, — откликнулся другой, съеживаясь, будто хотел слиться с землей.
— Мимо лети, мимо, — едва слышно шептал первый из провожатых, не отрывая взгляда от плывущего в воздухе “гостя”.
Огонек покосился на бабушку. Она не выглядела слишком испуганной. От нее мальчишка слышал и другие рассказы, как “перья” не причиняли вреда. Просто покружатся, словно рассматривая, и улетят прочь. Разные — от руки длиной до роста двух человек. Никогда “перья” не гнались за людьми… просто некоторым не повезло стать у них на дороге. Знать бы еще, где проходят эти дороги…
— Мне всегда хотелось понять, думают ли они, понимают ли нас, — беспокойно произнесла Лиа. С запрокинутой головой следила за мягкими движениями “пера”. А оно приближалось.
Такое легкое, безобидное с виду.
— Уходим отсюда, — не выдержал провожатый. Он готов был бежать сломя голову, бросить и женщину, и мальчишку.
— Да-да, надо уходить, — Лиа стояла, прямая и напряженная, не сводя глаз с плывущего полупрозрачного чуда. — Но ведь что-то им нужно…
— И дикие звери приходят порой взглянуть на человека.
— Зверей нетрудно понять. — Морщинки обозначились на лбу женщины. — Впрочем, порой я не понимала собственную дочь.
Странное создание в небе остановилось, и не двигалось, несмотря на ветер.
Огонек, завороженный его покачиваниями, сделал шаг вперед… еще шаг, и еще… цепочка на шее и камень налились холодом, потом неподъемной тяжестью на шее повисли. Но подросток сделал еще движение, не сам даже — “перо” вело. Цепочка удавкой стянулась на горле… и лопнула. “Перо” качнулось над головой, почти коснувшись протянутых рук, развернулось и заскользило прочь.
Огонек остался, улыбаясь бессмысленно и счастливо.
— Мальчик! — Лиа выдохнула и глотнула воздух, будто все время до этого не дышала. — Как ты мог, мальчик!
— Я видел их раньше. Такие красивые, — выдохнул Огонек, не сводя глаз с уже пустого неба. Только птицы летали у горизонта.
Огляделся — люди стояли поодаль, шептались. Проговорил покаянно:
— Аньу, не сердись на меня. Они же… просто необыкновенные.
— Они красивы, — согласилась Лиа. — Я тоже забывала про все на свете, видя их движения. Да и сейчас повела себя глупо. Красивы, так необычны… Но они губят людей.
— Ты же сама сказала — понять.
— Если погибнешь, понимать уже будет некому. Когда не уверен, что другой тоже хочет договориться, да вообще тебя замечает, лучше изучай на расстоянии.
— Это не всегда возможно, — сказал Огонек, думая сразу о многом.
— Сумасшедший! О бабке подумай! Каково бы ей было смотреть, как тебя расплющит?! — закричал один из провожатых, качнулся было к мальчишке, потом попятился, встретив короткий взгляд Лиа. — У всех на слуху быть хочешь? — пробурчал он уже более мирно.
— Нет, — Огонек дернулся, прикрыл глаза ладонью от ставшего слишком ярким света. И обратился к бабушке, словно это она упрекнула: — Нет, аньу. Я… поступил глупо. — И попросил еле слышно: — Прости меня.
**
— И где это шляется твой муженек? — послышался знакомый надтреснутый голос. Белая Цапля стояла у входа в галерею, словно внезапно выросший сталактит.
— У него много дел, — Саати попыталась проскользнуть мимо, но старуха ухватила ее за край покрывала.
— Шляется, не скрывай! Я пришла навестить сына, и узнаю, что пятые сутки он проводит невесть где. А ты что за жена, раз он от тебя бегает? Да и неудивительно, твои цветочки уже отцвели.
Треснуть бы ее об стену как следует, подумала Саати. Только дай позлословить. Но Белая Цапля отнюдь не дура, и все зубы у нее на месте, а уж способность укусить ограничивается не только ими.
Только ближе к вечеру ей донесли, что Лачи появился — в своей голубятне. Поколебавшись — стоит, не стоит туда идти? — Саати все-таки выбрала первое. Она не вынесет, если муж снова исчезнет, не предупредив, ведь его клятая мамаша явится насмехаться. Белая Цапля не любила ее с самой свадьбы, и чем дальше, тем больше, осознав, что брак получился удачным. Ладно, к внукам питала некоторую привязанность. Хотя малышка Илику бабку побаивалась.
Голубями Лачи занимался с юности. Теперь-то, конечно, их тренировали другие, но он не потерял любви к этим птицам. Многие дивились, как быстро он передает послания и узнает новости, а весь секрет таился под птичьими крыльями.
— Ты хоть предупреждай, когда исчезаешь надолго. Твоя мать, разумеется, прибежала; ей только дай повод поиздеваться.
Лачи в простых тунике и штанах держал в руках голубя и смотрел на него так, что Саати ощутила ревность. К женщинам — никогда, а вот к птицам его…
— Смотри, какой он. Давно хотел таких вывести.
У рыжевато-белого голубя на голове даже не хохолок красовался, а целый венец из перьев.
— Этого я никуда посылать не стану, пока не получу еще пару десятков таких же.
— Только не говори, что все эти пять дней торчал в голубятне. Об этом давно рассказали бы и мне, и твоей матери.
Лачи с улыбкой вернул голубя в клетку.
— Ну вот, теперь можно домой.
— Ты в таком наряде выглядишь, словно огородник какой-то.
— А чем они плохи? У же меня будет еще уйма времени покрасоваться в вышивках и камнях.
— Повернись… у тебя и солома в волосах! И перо.
— Ну вот и украшение, разве не так?
Саати не могла на него долго сердиться, особенно когда Лачи отвечал якобы с веселым смущением, будто она говорит весьма приятные вещи. Словно жена пришла поздравить его с этим несчастным голубем
