Пустотный Рыцарь - Blue Catanist

– Я уж думал, что спектакль можно заканчивать, – играючи произносил Генго, – Однако, вы куда более интересные артисты, чем мне казалось. Инквизитор-киборг… Даже интересно, как судьба довела тебя до такого, мальчик?

– Щас узнаешь, к чему тебя она привела.

Алан ракетой накинулся на Генго. Тот увернулся, и Алан врезался в стену. Десятки отростков начали вырываться из одержимого в направлении молодого инквизитора, но тот подлетел ввысь, с лёгкостью увернувшись. Тогда одержимый изрыгнул из себя пламя, что заполонило всё вокруг. Алан пронёсся сквозь него и ударил Генго-Мома в лицо. Одержимый отлетел, а часть его лица была смята. Пламя тут же рассеялось, не оставив даже копоти на корпусе Алана. Генго мгновенно встал.

– Значит, вы любите так выяснять отношения? – оскорблённо вопросил Генго. Его лицо мгновенно зажило, – КУЛАКАМИ? А не ИСКУССТВОМвладения фибры? Отлично. Давноя не вёлсебя как ЖИВОТНОЕ!

Лидер одержимых в миг оказался возле Алана. Лишь сверхчеловеческая, даже по меркам инквизиторов, реакция парня спасла его от энерго-когтей одержимого. Нанеся контрудар, он пробил его сердце. Но Генго этого даже не заметил. Он дальше продолжал атаковать, задев руку и рёбра Алана. Порезы были глубокие, но не смертельные. Прочность Алана злила артиста, поэтому он начал кромсать ещё более нещадно. Алану не хватало скорости и реакции уворачиваться от этого всего, поэтому он просто бил в ответ со всей силой и скоростью, что у него была. Генго-Мом даже не уворачивался. Его раны, вернее, дыры, что оставлял Алан, заживали так быстро, что Генго их даже не замечал. Алану ничего не оставалось, кроме как отлететь и попробовать сжечь монстра чудовищным пламенем. Из одержимого вырвались стебли, что поглотили огонь и растворились в фибре. Затем Генго сказал:

– Падай!

Алан тут же сам упал. Но усилием воли он подпрыгнул и с разворота снёс челюсть дьяволу, что собирался его прикончить. Поймав его контратакующую когтистую руку, Алан её сломал, а после сжёг лучом половину тела врага. После он подлетел и размозжил остатки головы ногой об пол. Генго-Мом был повержен. Его тело валялось в неестественной позе, совершенно не подавая признаков жизни. Алан, не поверив глазам, отошёл и пнул обезглавленный труп.

– Кажется… кажется я это сделал, отец Александр!

– Нет, Алан! Цветы! – не выходя из комнаты, ответил отец.

– Что?!

Алан в последний момент увернулся от ростков, что все врезались в мёртвое туловище. Они подняли его и начали пульсировать красной фиброй. Напитав его энергией, растения поглотились телом, а у Генго-Мома отросла новая голова. Он завис в воздухе и расставил широко руки.

– Ты был прекрасным артистом! Но недостаточно хорошим, чтобы затмить мою красную звезду. Так что мне придётся погасить твой свирепый огонь жизни и расплавить твою сталь! А жаль! Ты был бы хорошим воином «познавших боль другого». Но мне нужен ваш зверь! Ваш пёс! Ваше чудовище «света»!

– Алан, давай! – выкрикнул Александр.

– Принял! Ты, – обратился он уже к Генго, – получишь сегодня лишь меня!