У каждого свой путь - Любовь Рябикина

Она искоса посмотрела на его лицо, застывшее в отчаянии. Парень явно не знал, что делать. Испугалась, что он может выдать себя в автомобиле, но и предупреждать не хотелось. Интересная мысль промелькнула в голове и она едва не улыбнулась. Встала. Составила всю посуду в раковину:

— Приеду, помою. А сейчас поехали на Новодевичье кладбище.

Вышли из дома. Она села в машину. Выехали за ворота. Марина зевнула и удивленно сказала:

— Странно. Чай пила, а состояние какое-то странное. Спать охота. — Потерла виски, обратив внимание на удивленный взгляд парня. Махнула рукой: — Андрей, не обращай внимания, я после катастрофы успокоительные пью. Это всего скорее они действуют. Ты, надеюсь, знаешь, где Новодевичье кладбище находится? Тогда вперед, а я посплю.

Степанова сняла черную шляпу, закрыла глаза и притворилась спящей. Парень ничего не мог понять. Он прекрасно помнил, что выплеснул чай с наркотиком. Но женщина явно была под дозой. Этот наркотик тормозил психику, превращая даже самого волевого человека в раба, подчинявшегося чужой воле. Он несколько раз смотрел в зеркало и даже оборачивался, чтобы увидеть красивое лицо. Хозяйка спала спокойно, положив голову на спинку сиденья и слегка склонившись влево. Андрей с трудом нашел место для машины рядом с Новодевичьим кладбищем. Вылез из-за руля и открыл заднюю дверцу. Осторожно дотронулся до руки Марины и сказал:

— Виктория Ахметовна, приехали…

Она пошевелилась и медленно открыла глаза. Покрутила шеей так, словно она затекла и наконец осмысленно взглянула на шофера:

— Приехали? Тогда пошли. Вон и цветы продают…

Он поставил машину на сигнализацию и вместе с ней направился к цветочному киоску. Марина выбрала две крупные бардовые розы на длинных стеблях. Заплатила и направилась к воротам. Предъявила служащему пропуск, кивнув на Андрея:

— Он со мной!

Уверенно направилась по аллее прямо. Старого прапорщика, который учил ее стрельбе, она узнала издали по характерному сломанному носу и подпрыгивающей походке. Когда-то давно он не удачно сломал ногу и она срослась не ровно. Евсеич подметал опавшие листья на аллее, складывая их в мешок. Он тоже заметил Марину, но ничем не выразил этого. Она прошла мимо, но метров через пятнадцать остановилась и попросила Андрея:

— Подожди минутку. Хочу попросить смотрителя приглядеть за могилой. Вдруг меня долго не будет…

Она направилась назад. Остановилась рядом и уборщик встал. Наклонилась к прапорщику:

— Евсеич, мне с этим парнем побеседовать надо. Помоги.

Он громко сказал:

— Приглядеть-то не сложно. Только прошатых уж больно много…

— Я заплачу вам.

— Хорошо. Назад пойдешь, тогда. На виду не стоит с деньгами. Я вон в той каморке обитаю…

Прапорщик указал пальцем на последнюю дверь в пристройке справа от часовни. Марина кивнула. Подошла к Андрею:

— Вроде договорилась. На обратном пути зайдем к старику…

Двинулась дальше. Он со смешанным чувством тревоги и покоя оглядывался на памятники и кресты вокруг. Женщина пару раз поворачивала в узких аллеях. Наконец остановилась возле черной мраморной плиты с золотой надписью «Гочияев Рамзан Рустамович». Она медленно наклонилась и положила цветы на плиту. Достала из сумочки тряпку и протерла памятник, сбросив упавшие листья. Минут пять молча постояла рядом и направилась к аллее, набросив на лицо густую вуаль. Андрей решил, что она плачет, так как Виктория Ахметовна покусывала платок. Она направилась к каморке прапорщика, пригласив шофера с собой:

— Ты со мной. Что-то он мне подозрительным показался.

Едва дверь за спиной закрылась, руки женщины лихо швырнули парня в центр комнатушки. Он не ожидал подобного и среагировать не успел. Старый прапорщик за пару секунд спеленал ему руки за спиной и сел у двери, чтобы никто не зашел. Андрей опешил и не сопротивлялся. Лицо женщины уже не выглядело высокомерно-капризным и усталым. Она толкнула его на диван и парень рухнул боком на истертое сиденье. С трудом повернулся и сел, удивленно глядя на «хозяйку». Женщина уверенно придвинула себе стул и верхом оседлала его, опираясь локтями в спинку. Зеленые глаза в упор смотрели в карие. В голосе послышались стальные нотки, когда она заговорила:

— Поговорим начистоту, Андрей. Наркотик ты мне не подсунул, следовательно не фанатик. Лишь притворяешься. На кого работаешь? Или у тебя проблема? Давай быстро, у нас с тобой всего десять минут.

Он удивленно спросил:

— Откуда вы про наркотик знаете?

Марина решила не скрывать своих знаний:

— Я прекрасно говорю по-арабски, а хозяин твой уверен, что не знаю и при мне говорил.

— Вы нарочно предупредили меня, что дом нашпигован «жуками»?

— Не только дом, но и машина. Я видела твой взгляд, который ты бросил на Бархуддина. Он был полон ненависти. В чем дело?

Андрей вздохнул и заворочался на диване:

— Мой брат попал в их сети. Он поступил учиться в строительный институт. Через пару лет приехал домой другим человеком. Странные мысли, странные слова. Начал молиться Аллаху и требовал, чтоб мы тоже начали верить в него. Бывший одноклассник назвал его в шутку «мусульманином» и он его избил…

Марина жестом попросила шофера подняться. Развязала руки парня и снова села напротив:

— Не пытайся кинуться. Я могу на счет «раз» уложить. Что дальше было?

Он сел, растирая кисти и покосился на старика у двери. Андрей не мог понять, каким образом этому древнему хромому деду удалось так быстро спеленать его, молодого и сильного? Взглянул женщине в глаза:

— Сергей не любил драться, а тут агрессия через край выливалась. Приемы отточенные. Если бы не оттащили, убил бы. Девчонка у брата была замечательная. Бросил. Сказал, что она православная и недостойна его. При всех сказал! На отца с матерью рычал и ругал их постоянно. Потом забрал документы из института и пропал. Я сумел вытянуть, что он в организации «Братья мусульмане» состоит. Хотел в милицию пойти, потом испугался — вдруг на «купленного» нарвусь…

— Значит ты брата ищешь? Для этого и к ним влез, так я понимаю.

Парень кивнул головой:

— Ага. Мне сказали, что Серега в Чечне в каком-то лагере обучается.

— Они тебя не подозревают?

— Не знаю. Вы у меня первое задание.

— Что они тебе сказали?

— Они хотят отправить вас на рынок через пару недель, загруженной взрывчаткой и «во славу Аллаха» подорваться. Готовится еще с десяток взрывов по всей Москве.

— Бархуддин — эмиссар или есть и над ним?

— Он эмиссар, хотя постоянно с кем-то говорит по спутниковой связи. У него «Моторолла» и Анвар спокойно связывается с заграницей. Мой непосредственный Ахмед аль Бедлам.

— Так это он тебя отправил?

— Да. Они разозлились, что…

Парень растерялся, не зная, как бы помягче сказать то, что слышал. Женщина поняла его колебания и усмехнулась:

— Что я переспала с православным? Так? Значит все же попались!

Андрей кивнул и с интересом взглянул на нее. Даже для него стало ясно, все, что думают арабы о женщине, чистой воды блеф. Была отличная актерская игра. Она спросила:

— Как твоя фамилия?

— Вьюгин.

— Вот что Андрей, брата твоего мы разыщем и без этих ублюдков. Тебе там делать нечего, хотя и резко рвать не стоит. Найдут и прикончат. Хочешь работать со мной в паре? Но учти, следить за каждым словом и в машине и на даче!

— Что надо делать?

— Пока ничего. Доверься мне. Ты не слышал, случайно, где у них склады?

— Место не знаю, как точно называется. Это в районе Люберец. Но бывал однажды и могу дорогу показать.

— Это то, что нам надо! Евсеич, ты все запомнил? Передавай, мне нужен мотоцикл без номеров сегодня ночью. Самый мощный и с маячком. Пусть оставят рядом с воротами в одиннадцать вечера вместе с двумя черными шлемами. Забрала глухие. В шлемах установить микрофоны для разговора друг с другом. По маяку отследите маршрут. В пять утра мотоцикл должен исчезнуть от ворот. Нужен еще один автомат, пистолеты, миноискатель, прибор ночного видения, маски и пояс с ножами. Запомнил? Тогда мы пошли.

Прапорщик кивнул и отошел от двери. Внимательно поглядел в глаза Вьюгина, обернулся к Степановой:

— Ты этому парню веришь?

Марина вздохнула:

— Придется довериться. Он же не стал меня отравой потчевать! Да, вот еще что! Встреча завтра днем отменяется. В полночь выйду. Пусть попробуют разузнать хоть что-то о Сергее Вьюгине из Калужской области.

Когда вышли из каморки, Андрей тихо спросил:

— Вы кто?

Степанова усмехнулась через вздох:

— Лучше, чтобы ты не знал, кто мы. Может потом. Сейчас к тебе едем, но учти: в комнате могут оказаться микрофоны. Собираешь одежду и едем на дачу. Заранее отложи темные куртку, брюки, рубашку и легкую обувь с носками в сторону. Я положу на заднее сиденье. Если есть черные кожаные перчатки, захвати. Можно и шерстяные. Ты оденешь это на себя ночью. Выбираться из дома придется в ночном белье. В твою комнату ночью зайду без стука.