Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очередной виз паренька заставляет Бориса занести меч.
— Инга! Успокой собаку!
— Успокойся, я почти наладила контакт!
Мысленно кричу собаке:
— Пич! Прекрати!
— Злой… — слышу я. — Злой…
Псина не успокоится, пока не доберётся сквозь кожаную решётку из рук до лица обидчика.
— Пич! Прекрати!
— Больно… делать мне больно…
— Пич!
— ЗЛОЙ!
Общение на расстоянии тут не прокатит. Под свежую порцию криков подбегаю к собаке. Падаю на колени. А тут все не так легко как кажется! Эту голову хрен ухватишь!
— Пич! Да успокойся же ты!
На секунду собака потеряла бдительность, чем я тут же и воспользовался.
Обвиваю руки вокруг могучей шеи и прижимаюсь лбом к огромной голове. Шершавая кожа царапает мою нежную кожу. Я не успел почувствовать боль. Холодная пустота сразу же окутывает моё тело.
Я пронёсся сквозь бесконечный космос сознания и плюхнулся на огромное полупрозрачное блюдце. На противоположной стороне сидит собака. Красивая, с лоснящейся шерстью. Выглядит как обычная собака, до превращения. До страшной мутации.
— Пич! — кричу через всё блюдце.
Собака встала. Громко гавкнула мне в ответ и довольно завиляла хвостом.
— Пич, хороший мальчик!
Собака принялась топтаться на месте и громко лаять, словно ждёт, когда я швырну резиновый мячик в её сторону.
— Пич, ко мне!
Присаживаюсь на колено. Вытягиваю руку.
Собака срывается с места. Мчится ко мне так быстро, что в три прыжка оказывается возле меня. Я закрыл глаза, приготовился принять сильный удар, так как бежать прочь нет никакого смысла, да и не успел бы, но ничего не произошло. Я так и остался сидеть на колене. Открываю глаза. Пич послушно сидел возле меня, рассматривая моё лицо. Склонил голову на бок и смотрел. Засранец, ну и напугал же ты меня!
— Хороший мальчик.
Пич высунул язык.
— Дай лапу, — и протягиваю к нему руку.
Собака повернула голову на другой бок и высунула язык. Блестящие черные глаза твёрдо уставились на меня, заглядывая прямиком в мою душу. Я почувствовал тепло. Тепло доброты. Никакой агрессии, никакой злобы. Всё в порядке. Моей жизни или сознанию ничего не угрожает. Собака явно ощущала мои добрые намерения, но хотела докопаться до истины. Довериться мне еще рано, но и страха я в ней не пробуждал.
Пёс продолжал меня изучать, перекидываю голову с одного бока на другой. Топтался на месте. Начал скулить.
— Ну что случилось, Пич? Я не причиню тебе вреда.
Собачьи глаза опустились, и теперь смотрели на мою протянутую ладонь. Я подношу руку ближе. Медленно, без резких движений.
— Ну же, Пич, дай лапу…
Он снова уставился на меня. И начал пристально смотреть, выискивая в моей голове хоть какие-то намёки на агрессию. Но, там ничего подобного не было. Я хотел дружить. И собака это прекрасно видела и понимала. И ясно понимала, что я от неё требую. Но продолжала мне не верить!
Замечаю ошейник на его шее.
Делаю рывок. Ладонь врезается в грудь собаке. Пальцы проскальзывают между мягкой шерстью и ошейником. В туже секунду притягиваю к себе Пича и свободной рукой начинаю гладить по голове.
— Пич! — говорю я. — Успокойся! Хороший мальчик!
Но он пытается вырваться. Заскулил.
Продолжаю гладить. Нежно вожу ладонью от головы до самого хвоста. Затем чешу за ухом. Улыбаюсь ему и говорю:
— Пич, хороший мальчик…
Собака прекращает скулить. Успокаивается. Не пытается вырваться. Пич смотрит на меня, а потом высовывает влажный язык и начинает лизать мне лицо. Шершавый язык проходиться мне по губам, по носу. Я отвожу голову и когда снова кидаю взгляд на пса, Пич со всей силой врезается своим лбом прямо мне в лобешник.
— Инга! — голос Бориса слышится повсюду. Он рядом. И одновременно далеко. — Инга!
Голос совсем близко. Меня начинает трясти. Глубокий вдох, и аромат навоза заполняет лёгкие. Кончики пальцев нащупывают что-то тёплое, липкое и вязкое. Это грязь… Я лежу на земле, в самом соку из навоза и мочи…
— Инга!
Веки болят, но я открываю глаза.
Мужские руки хватают меня за плечи и тянут вверх. Я словно парю в воздухе. Как будто взлетел к потолку, подкинутый нежными руками матери. Как только меня подняли на ноги, я тут же оглядываюсь. Ищу его и нахожу. Собака спокойно стоит на трёх лапах возле ноги Бориса, глядя на меня с каким-то негодованием. Можно подумать это я тут устроил потасовку, выжрал лишнего и потерял сознание! И не надо так на меня смотреть!
Борис внимательно осмотрел пса. Хотел погладить, но не решился. Хоть собака и не вызывала доверия, опасность от неё не исходила. Борис убирает меч в ножны и спрашивает меня:
— Что с собакой?
Да хер его знает. Несмотря на грязь, присаживаюсь на колено возле Пича. Протягиваю руку. Может мне и показалось, но пёсик вроде как вильнул хвостом. Я не прошу его дать мне лапу, не прошу пролаять моё имя, как это делают некоторые ебанутые хозяева, я лишь хочу наладить контакт. Осторожно. Без резких движений. Медленно тяну ладонь к голове. Собака не сопротивляется. Хлопает глазами и громко дышит. Даже не обращает внимания на ругань и оскорбления в свой адрес от мелкого поганца.
Кончики моих пальцев нежно касаются сморщенного лба. Кожа твёрдая, грубая, как засохшая глина. Веду пальцы к шее, не забыв почесать за ухом. Не лучшая идея. Ногти сточило, оставив неровные края, такие как у невротиков, постоянно грызущие свои ногти. Да такой коже никакой крем не поможет!
— Пич, — говорю я, — Сидеть!
Собака громко гавкнула, напугав окружающих. Я сам слегка дёрнулся, совсем не ожидая такой реакции. Но это был лай согласия, никакой агрессии. Неуклюже, и не с первого раза, но Пич сумел сложить заднюю лапу и плюхнуться задом в грязь, при этом, не упав на бок. Открыла пасть и принялась дышать, высунув язык. Язык вполне обычный: розовый, без каких либо изменений. Даже слюни потекли ручьём, растягиваясь до самой земли. Обычный пёсик, только теперь не ведомой нам породы. Такой вот дворовой уродец, получившийся в результате слияния смерти и гноя. Да, и такое бывает.
—
