Мадджхима Никая - Сиддхартха Гаутама
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот монах обладает правильными воззрениями того, кто окончил тренировку, правильными устремлениями… речью… действиями… средствами к жизни… усилием… осознанностью… сосредоточением… знанием… правильным освобождением того, кто окончил тренировку. Когда человек обладает этими десятью качествами, я описываю его как завершённого в благом, совершенного в благом, как непобедимого отшельника, достигшего высшего достижения».
Так сказал Благословенный. Плотник Панчаканга был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 79
Чула сакулудайи сутта — Малая лекция для Сакулудайина
редакция перевода: 11.09.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 654"
(Будда выясняет доктрину одного известного странника-учителя, чтобы в итоге постараться обратить его в своё Учение)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И тогда странник Сакулудайин пребывал в Павлиньем Святилище, в парке странников, с большой группой странников.
И тогда, утром, Благословенный оделся, взял свою чашу и верхнее одеяние, и отправился в Раджагаху за подаяниями. Затем он подумал: «Слишком рано ходить за подаяниями по Раджагахе. Что если я пойду к страннику Сакулудайину в Павлинье Святилище, в парк странников?»
И тогда Благословенный отправился в Павлинье Святилище, в парк странников. В то время странник Сакулудайин сидел с большой группой странников, которые [сидели], создавая гул, громко и шумно ведя различные бессмысленные беседы, такие как разговоры о царях, о ворах, о министрах, об армиях, об опасностях, о сражениях, о еде, о питье, об одежде, о постелях, о гирляндах, о благовониях, о родственниках, о средствах передвижения, о деревнях, о поселениях, о городах, о странах, о женщинах, о героях, об улицах, о колодцах, об усопших, о всяких мелочах, о происхождении мира, о возникновении моря, о том, являются ли вещи такими или иными.
И тогда странник Сакулудайин увидел Благословенного издали. Увидев его, он стал успокаивать своё собрание так: «Тише, почтенные. Почтенные, не шумите. Вон идёт отшельник Готама. Этот почтенный любит тишину, дисциплинирован в тишине, восхваляет тишину. Быть может, если он посчитает, что наше собрание тихое, то задумает подойти к нам». И тогда те странники замолкли.
Благословенный подошёл к страннику Сакулудайину, который сказал ему: «Пусть Благословенный подойдёт! Добро пожаловать, Благословенный! Долгое время у Благословенного не было возможности прийти сюда. Пусть Благословенный присаживается, вот тут есть готовое сиденье».
Благословенный сел на подготовленное сиденье, а странник Сакулудайин выбрал более низкое сиденье и сел рядом. Когда он сделал так, Благословенный сказал ему: «Ради какой беседы вы сидите сейчас здесь, Удайин? В чём состояла незавершённая вами беседа?»
«Господин, оставим эту беседу, ради которой мы сидим сейчас здесь вместе. Благословенный сможет послушать её потом. Господин, когда я не прихожу в это собрание, то оно сидит, ведя различные бессмысленные беседы. Но когда я пришёл в это собрание, оно сидит и смотрит на меня, думая: «Послушаем Дхамму, которую отшельник Удайин разъяснит нам». Однако, когда приходит Благословенный, то и я, и это собрание, сидим и смотрим на Благословенного, думая: «Послушаем Дхамму, которую Благословенный разъяснит нам».
«В таком случае, Удайин, предложи что-нибудь, о чём я мог бы рассказать».
«Господин, на днях некто заявлял, что является всеведущим и всевидящим, что имеет полное знание и видение: «Иду ли я, стою, сплю, или бодрствую, знание и видение постоянно и непрерывно наличествуют во мне». Когда я задал ему вопрос о прошлом, он говорил уклончиво, сбивал разговор с темы, проявлял злость, ненависть, и горечь. И тогда восторг в отношении Благословенного возник во мне: «Ага, именно Благословенный, именно Высочайший является умелым в этих вещах!»
«Но, Удайин, кто заявлял о том, что является всеведущим… и когда ты задал ему вопрос… проявлял злость, ненависть, и горечь?»
«Это был Нигантха Натапутта, Господин».
«Удайин, если кто-либо вспоминал бы свои многочисленные прошлые жизни: одну жизнь, две жизни, три…{396} в подробностях и деталях, то тогда либо он мог бы задать мне вопрос о прошлом, либо я мог бы задать ему вопрос о прошлом, и он мог бы удовлетворить мой ум своим ответом на мой вопрос, или же я мог бы удовлетворить его ум своим ответом на его вопрос.
Если кто-либо видел бы божественным глазом… счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой, то либо он мог бы задать мне вопрос о будущем, либо я мог бы задать ему вопрос о будущем, и он мог бы удовлетворить мой ум своим ответом на мой вопрос, или же я мог бы удовлетворить его ум своим ответом на его вопрос. Но оставим прошлое, Удайин, оставим будущее. Я научу тебя Дхамме: «Когда есть это, то возникает то. С возникновением этого, возникает и то. Когда этого нет, то не возникает и того. С прекращением этого прекращается и то»{397}.
«Господин, я не могу вспомнить в подробностях и деталях даже всё то, что я пережил в этом нынешнем существовании, так как я могу вспомнить свои многочисленные жизни: одну жизнь, две… в подробностях и деталях, как это делает Благословенный? И сейчас я не могу увидеть даже болотного духа, так как же я могу божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, видеть смерть и перерождение существ… счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой, как это делает Благословенный? Но, Господин, когда Благословенный сказал мне: «Но оставим прошлое, Удайин, оставим будущее. Я научу тебя Дхамме. Когда есть это, то возникает то. С возникновением этого, возникает и то. Когда этого нет, то не возникает и того. С прекращением этого прекращается и то» — то это ещё более неясно для меня. Быть может, Господин, я мог бы удовлетворить ум Благословенного ответом на вопрос о собственной доктрине нашего учителя?»
«Что ж, Удайин, чему учат в доктрине твоего учителя?»
«Господин, вот чему учат в доктрине нашего учителя: «Это совершенное сверкание, это совершенное сверкание!»
«Но, Удайин, поскольку так учат в доктрине твоего учителя: «Это совершенное сверкание, это совершенное сверкание!» — то что это за совершенное сверкание?»
«Господин, это сверкание является совершенным сверканием, которого не может превзойти любое другое сверкание, возвышенное и высочайшее».
«Но, Удайин, что это за сверкание, которого не может превзойти любое другое сверкание, возвышенное и высочайшее?»
«Господин, это сверкание является совершенным сверканием, которого не может превзойти любое другое сверкание, возвышенное и высочайшее».
«Удайин, ты можешь так продолжать очень долго. Ты говоришь:
