У каждого свой путь - Любовь Рябикина

Он обернулся, но она прижала палец к губам и протянула ему чашку. Шергун был поражен именно этим жестом. Она шелестела целлофаном, заворачивая его вещи, а он с удовольствием пил душистый напиток, стоя рядом. После бессонной ночи кофе было как нельзя кстати и он с благодарностью смотрел на маленькую женщину. Степанова забрала опустевшую чашку и точно так же прокралась на кухню. Обула тапочки и вновь засновала по кухне. В дверь заглянул Шергун и она рыкнула:

— Забери свое пиво! Ты знаешь, что я его не пью!

Он удивленно поглядел на набитый пакет, потом перевел взгляд на Маринку. Она сделала вид, что в руках у нее зажата ложка и она что-то ест. Полковник-холостяк понял, что находится в пакете и благодарно кивнул. Сержант побеспокоилась о нем. Вслух сказал:

— Я готов убираться из этого дома. Расчет готов?

Голос женщины прозвучал яростно:

— Вот, держи!..

Раздался шорох бумаг, а затем она протянула ему запечатанный конверт, на котором было написано: «Вскрыть после моей смерти. Марина Степанова». Шергун побелел и хотел кинуться к ней, но Марина грустно улыбнулась и отрицательно покачала головой, протягивая листок. Он пробежал глазами по строкам: «Лезь через забор. Если спросят, у тебя отобрали ключи. Я прослежу, чтоб это был Бредин и прикрою, если это не он. Попытайся упасть в этом случае».

Из-под полы халата показался ствол автомата. Олег удивленно уставился на оружие: по его сведениям у Степановой, кроме ножа и начиненного пластидом мобильника, ничего не было. Он решил, в будущем, спросить у Бредина, откуда взялся автомат? Марина жестко сказала:

— Ключи!

Он протянул связку с вопросом:

— Как же я выйду?

Руки соприкоснулись и он не отказал себе в удовольствии слегка пожать ее пальцы. Она усмехнулась:

— Насколько я знаю, ты прекрасно перелезал раньше через любой забор. Вот и сегодня вспомни молодость!

Олег вздохнул:

— Ладно… — Накинув куртку, направился в прихожую. Сел на кушетку и не спеша натянул мягкие кожаные туфли: — Я пошел. Прощайте, Вика.

Степанова зло произнесла:

— Я с вами. Хочу убедиться, что вы исчезли с моей дачи.

— В таком случае, может откроете ворота?

Она ядовито ответила:

— С чего ради такие хлопоты? Вдруг с той стороны забора кто-то притаился? Перелезешь…

Она пошла с ним, накинув широкий длинный плащ со спрятанным в складках автоматом. Шергун, к своему удивлению, почувствовал себя с таким эскортом под прикрытием. Степанова осторожно вскрыла ворота, стараясь, чтобы ключ не скрежетал. Чуть приоткрыла. К даче приближалась милицейская машина. Она махнула рукой полковнику: давай. И он махнул через забор. Не успел приземлиться, как над ухом раздался очень знакомый голос:

— Так, вот и взломщика прихватили по дороге! Ну-ка, кто у нас тут…

Крепкая рука взялась за плечо Олега и он увидел перед собой лицо Бредина, переодетого в форму полковника милиции. Тут же подскочили двое в форме. Полковник узнал инструкторов из спецподразделения. Его быстро засунули в машину на заднее сиденье. Шергун заметил, как ворота закрылись и облегченно вздохнул:

— Товарищ генерал-полковник, розыгрыш получился, только Маринка теперь одна осталась. Мной она рисковать не захотела.

— Знаю, она мне все написала. Я раньше понял, что этот Анвар на нее глаз положил. Не знал, что придумать, чтоб сержанта освободить от него. Хоть операцию раньше времени начинай! И как только она на такой розыгрыш решилась? Надеюсь, что окажется права. Вам, Олег Маркович, благодарность объявляю…

Он перебил начальника, протянув конверт со страшной надписью. Бредин вздрогнул и замолчал. Минуты три вздыхал, а потом тихо сказал:

— Все верно. Она знает, что по лезвию бритвы шагает. Постараемся не допустить. А вас, Олег Маркович, я собираюсь в Чечню отправить. Там вам сейчас спокойнее находиться, нежели здесь. Есть задание. Побываете у спецназовцев. Огарев дважды звонил, спрашивал, куда пропала Степанова. Да и Андриевич уже меня достал! Этот вообще дважды в неделю начал справки наводить. Скажешь, что на задании она, но не рассказывай подробностей.

— Когда лететь?

— Прямо сейчас. Вещи твои уже на аэродроме. Извини, но я в твоей квартирке шухер навел, пока все нашел. Самолет в одиннадцать взлетит. В Моздоке тебя встретят… — Бредин вдруг хлопнул себя рукой по лбу, — Ты же голодный! Эх, черт, а я не догадался хоть бутербродов прихватить…

Шергун вздохнул:

— Марина мне целый пакет всего насовала и кофе по-тихому напоила. Сейчас перекушу. Вы сержанта уберегите. Замечательная женщина. Работать с ней легко.

Степанова появилась в Чертаново злая. Она специально, очень долго, пыталась запереть машину. Позвонила по домофону и поднялась наверх. Открывший дверь Бархуддин тоже был мрачен. Он мигом заметил трясущиеся пальцы, которые женщина старалась сжать в кулаки, чтобы не показать ужаса. Внимательно оглядел нервное лицо и спросил:

— Что произошло? Ты опоздала на полчаса.

Она боком протиснулась мимо, не дожидаясь приглашения и вошла в комнату. Проделала все настолько естественно, что опытный инструктор решил, что она «на нервах». На ходу оглянулась. Всплеснула руками и горестно выпалила:

— Я своего шофера прогнала! Еле доехала. Вожу очень плохо и страх нападает. Что теперь делать, ума не приложу? Хоть Эдуарда назад возвращай!

Анвар, как ни странно, не спросил, из-за чего прогнала, хотя подобный вопрос был бы логичен. Быстро что-то прикинул в уме и предложил:

— Могу дать тебе своего человека в качестве водителя.

Она плюхнулась на подушки и настороженно проговорила:

— Он хорошо водит? Не гоняет, как сумасшедший? Вы за него ручаетесь? Где он будет жить? Мне нужен телохранитель и шофер в одном лице. Видите ли, дача находится довольно далеко от другой дачи и ночью страшновато бывает. Эдуард жил на даче и я чувствовала себя защищенной.

Араб окинул мрачным внимательным взглядом стройную, обтянутую спортивным костюмом фигуру на подушках. Сказал:

— Водитель хороший. Как скажешь, так и ехать будет. Я за него ручаюсь.

— Когда он появится?

— Сейчас позвоню и приедет.

Он взял мобильник и набрал номер. Когда ответили, заговорил по-арабски. Марина спокойно сидела на ковре. Равнодушно оглядывала стены и в который раз пересчитывала количество пиалушек за стеклом в стенке. По ее виду было никак не скажешь, что она прислушивалась к разговору. Время от времени она поглядывала на Бархуддина, явно вслушиваясь в слова и тут же вздыхала, делая вид, что не понимает ни слова. Поправила выбившиеся из пучка волосы.

Анвар наблюдал за ее лицом, но никакого интереса или возмущения не заметил, хотя говорил о разбившихся планах насчет Марины. Не стесняясь в выражениях, ругал женщину, но она не реагировала. Теперь он был убежден — женщина по-арабски не понимает. Если бы понимала, давно бы взорвалась от тех слов и выражений, что он отпускал по ее адресу. Ни одна женщина подобного не вынесла бы. Заговорил о будущих планах насчет Вики Гочияевой не сдерживаясь:

— Эта русская сука провела ночь с собственным шофером, а я-то хотел взять ее третьей женой. Прогнала его и теперь просит помощи. Найди среди своих ребят хорошего водителя и пришли ко мне. Проинструктируй. Он должен подмешивать этой твари наркотик во все напитки. Чтоб она через пять дней стала покорной, как овца. Он не смеет коснуться женщины даже пальцем, в каком бы состоянии не увидел. Вы взяли шофера? Почему нет? Как не было на станции? Найдите. Постарайтесь незаметно вывезти в наш склад. Я сам буду допрашивать.

Степанова спокойно поглядела на Бархуддина, наконец-то выключившего мобильник:

— Вы нашли мне шофера?

Он кивнул:

— Скоро подъедет. Давайте помолимся всемилостивому Аллаху…

Они долго молились. Это дало Маринке возможность осмыслить то, что услышала и порадоваться, что Шергун не отправился на станцию пешком. Затем Анвар встал, долго говорил о ваххабизме и его сторонниках, о джихаде против неверных и райских кущах приготовленных для праведников. Долго распространялся насчет шахидов и самоубийствах во имя ислама. Затем повел в комнату напротив. В ней Марина еще не бывала. Там оказались на полу два спортивных мата, тумбочка в углу и больше ничего. Бархуддин без разговоров, легко схватил ее и перекинул через себя. Маринка шмякнулась на мат, постаравшись не концентрировать тело. Лежа на спине, взвыла:

— Больно же! Теперь у меня синяк во всю спину будет. Могли бы предупредить…

Заметила в потолке, по обе стороны от люстры, два торчащих крюка. На одном болтался обрывок веревки. Анвар потребовал:

— Повтори!

Она пожала плечами и кое-как, с охами и вздохами, встала:

— А как? Я же не видела, что вы делаете.

Он повторял раз двадцать, а она никак не могла усвоить. Все ее тело покрылось синяками. Бархуддин устал. Сел на мат и задумчиво поглядел на тяжело дышавшую потную и раскрасневшуюся женщину: