Отрезок пути - Iris Black

Джинни с моего молчаливого согласия в красках объясняет присутствующим, что такое «Поттеровский дозор». Это вызывает настоящий ажиотаж.

– Давайте сейчас включим! – азартно предлагает Симус.

– Не выйдет, – я качаю головой. – Они выходят в эфир только по ночам, да и то не всегда.

– Жаль… – огорченно говорит Падма. – Как же мы тогда его будем слушать?

– Ну, это как раз просто, – замечает Энтони. – Мы ведь можем ночевать здесь по очереди. Да и Невилл много времени тут проводит.

Не так много, как тебе кажется, мой друг. Я закусываю губу и возражаю:

– На отработках я все-таки бываю чаще. Но, в общем, ты прав. Так и сделаем.

Не то, чтобы их ночевка в Выручай-комнате меня устраивала, но тут, похоже, ничего не поделаешь. Мне-то, к счастью, совсем не обязательно слушать радио, чтобы узнавать последние новости.

Вот только не всеми этими новостями я имею возможность поделиться с общественностью. Об аресте Ксенофилиуса Лавгуда ребята, конечно, прочли в «Пророке», но о том, что там был еще и Гарри, в газете не писали. Еще бы! Очень им приятно признаваться, что он улизнул у них из-под носа!

Я, правда, не очень понимаю, за каким троллем Гарри поперся к Лавгуду. Северус только плечами пожал в ответ на этот резонный вопрос. То ли говорить не хочет, то ли сам не знает. Как бы то ни было, главное, что им удалось бежать. Северус говорит, что Лавгуд сам вызвал Пожирателей смерти и сообщил, что в его доме находится Гарри Поттер. Это неприятно, но его можно понять. В конце концов, Луна у них, и он как отец готов на все, чтобы ее вернуть. Так что я не могу его осуждать.

С Луной, как утверждает Северус, все в порядке. Он даже видел ее, только сам ей на глаза не показывался. А еще он слышал, как Нарцисса Малфой напоминает своей психованной сестрице о запрете Темного Лорда. Похоже, и вправду можно надеяться на то, что Луна в относительной безопасности. Хотя я бы предпочел, чтобы она была здесь. Или хотя бы дома, с отцом.

Вечером девятого января я под предводительством Лауди добираюсь до подземелий, чтобы окольными путями проникнуть в директорскую гостиную. Пароль от кабинета уже давно перестал быть для меня тайной, а перемещение через камин отнимает меньше времени, чем застегивание ширинки. Вот только пробраться в гостиную незамеченным у меня не выходит. Выбравшись из камина, я вижу, что Северус стоит посреди комнаты, скрестив руки на груди, и смотрит на меня с выражением оголодавшего каннибала.

– Лонгботтом, что ты вообще вытворяешь? – сердито спрашивает он. – Как, по-твоему, я должен реагировать на появление в своем кабинете постороннего?

– Вот уж не думал, что я посторонний, – уязвленно говорю я.

– Посторонний – это любой, кто находится на моей территории, и при этом не является мной, – отрезает он. – Выкладывай, что у тебя опять случилось!

– Вообще-то это не у меня случилось, а у тебя, – со вздохом сообщаю я. – Я просто хотел поздравить тебя с днем рождения.

Его брови ползут вверх, а глаза широко открываются, но он тут же берет себя в руки и язвительно осведомляется:

– Ты считаешь, что я похож на человека, которого нужно поздравлять с днем рождения?

– Не похож, – соглашаюсь я. – Но зато я похож на человека, которому очень хочется тебя поздравить.

– Какой удивительный эгоизм. Я потрясен, – насмешливо комментирует он. – А что, если я предложу тебе убраться вон?

– Надеюсь, ты этого не сделаешь, потому что у меня есть для тебя подарок, – я решаю не обращать внимания на его сарказм и извлекаю из-за пазухи книгу в черном кожаном переплете, которую буквально вчера получил от Минси.

Северус хмурится, но любопытство пересиливает, и он протягивает руку за книгой. Удивленно хмыкает, проводит пальцами по корешку, открывает на середине и жадно впивается глазами в пожелтевшие от времени страницы. Я терпеливо жду, когда он вспомнит о моем существовании. Это происходит только минут через пятнадцать. Северус с явным сожалением закрывает книгу и неохотно произносит:

– Я не могу ее взять.

– Почему?

– Она слишком древняя и слишком ценная.

– Перестань! На Рождество ты тоже сделал мне ценный подарок.

– Этот ценный подарок я отобрал у одного мелкого воришки, так что он не стоил мне ни кната, – возражает Северус. – Тогда как книга…

– Валялась в моей библиотеке, Мерлин знает, сколько лет, и тоже не стоила мне ни кната, – заканчиваю я. – Я просто попросил Минси притащить самую старую и самую занудную книгу по зельям.

– Тем более! – не сдается он. – Эта книга веками принадлежала твоей семье…

– Ну и что? – я тоже не отступаю. – Лично я не интересуюсь зельями настолько, чтобы молиться на этот фолиант. Мои родственники – тем более. Дети у меня едва ли появятся. Ну и какой смысл хранить ее там до скончания времен?

Он поджимает губы и, немного поколебавшись, кивает:

– Ладно, твоя взяла. Если бы я не гонялся за этим экземпляром последние лет десять, ты бы уже был на пути в гриффиндорскую башню. Выпьешь чего-нибудь, раз уж зашел?

Судя по всему, ответ отражается на моем лице, потому что Северус, посмеиваясь, закатывает глаза.

– Так и будешь теперь все время бояться, что я напьюсь?

– Да я не боюсь, просто…

– Ну-ну, – хмыкает он. – Вообще-то я хотел предложить тебе вина, но если ты предпочитаешь тыквенный сок…

– Нет! – поспешно говорю я. – Вино – это то, что нужно!

Северус бережно ставит книгу на полку и достает из шкафа пыльную бутылку. Интересно, почему, чем лучше вино, тем хуже оно выглядит? У этого вот тоже вид непрезентабельный – цвет какой-то мутноватый и густой осадок на дне. Зато вкус такой, что впору визжать от восторга.

Ничего подобного мы, разумеется, не делаем, только чинно потягиваем благородный напиток, смакуя каждый глоток.

– Ну, и чем же ты в настоящее время занимаешься? – осведомляется Северус через несколько минут.

– Варю сложное зелье, которое требует постоянного контроля и категорически не приемлет присутствия посторонних, – сообщаю я.

– Потрясающе! – фыркает он. – Мисс Уизли тоже так думает?

– Джинни думает, что я веду бурную сексуальную жизнь даже тогда, когда я действительно занимаюсь зельями или отрабатываю взыскание, – говорю я со смешком. – Впрочем, в чем-то она права, поскольку зелья я готовлю преимущественно в твоей лаборатории, да и отработки тоже, как правило, проходят у тебя. Сексуально-трудовая повинность какая-то.

– Тебя это угнетает?

– Ты знаешь, что меня угнетает, – многозначительно произношу я.

– А ты знаешь мое мнение по данному вопросу, – не менее многозначительно говорит он, поджав губы.

– Ничего я не знаю, – возражаю я. – Ты ведь все время от темы уходишь. Черт возьми, я всего лишь хочу попробовать что-то другое, а ты ведешь себя так, словно я предлагаю заняться особо извращенным сексом с элементами некрофилии, зоофилии, асфиксиофилии, копро…

– Так, стоп! – перебивает Северус, едва не уронив бокал, и удивленно смотрит на меня: – Где, скажи на милость, ты этого набрался?

– В книжке прочитал, – меланхолично объясняю я, – под названием «Сексуальные девиации». Там, кстати, и про гомосексуальность было написано, так что узнал о себе много нового. Очень было весело.

– Могу себе представить, – он усмехается. – Интересная, однако, литература хранится у тебя дома.

– Да я привык уже, что в библиотеке всякое найти можно, – я пожимаю плечами. – На одной полке, представь себе, мирно соседствуют Папирус Эджертона1 и «Правила разведения бандиманов».

– «Правила разведения бандиманов»? – недоверчиво переспрашивает Северус.

– Наличие Папируса, стало быть, тебя не удивляет?

– Просто мне не вполне понятно, за каким троллем кому-то может понадобиться разводить бандиманов, – поясняет он. – Что же касается Папируса Эджертона, то почему меня должно удивлять его наличие? Или ты забыл, где живешь2?

– Ты прав, маггловской религиозной литературы у нас в библиотеке полно, – признаю я. – Я ее даже читал.

– Неужели? В таком случае понятно, почему ты постоянно чертыхаешься.

– Вообще-то не совсем. Это из-за деда. Бабушка злилась и говорила, что он похож на неотесанного маггла, но ему нравилось. Ей, по-моему, тоже – в глубине души, – чуть помолчав, я интересуюсь: – Ты ведь не считаешь, что я похож на неотесанного маггла?

– Ты похож на неотесанного волшебника, – успокаивает меня Северус.

– Звучит обнадеживающе, – я усмехаюсь, делаю маленький глоток вина и с удовольствием облизываю губы: – Нет, какая же все-таки замечательная штука! Слушай, ты случайно не знаешь, маггловское вино сильно отличается от нашего? Их виски, по-моему, редкостная гадость, а вот пиво мне, наоборот, понравилось, – не такое приторное.

– Ну, что касается пива, то у нас оно тоже не все похоже на сливочное, – возражает он и, подозрительно прищурившись, интересуется: – И где же, позволь узнать, ты успел перепробовать такое количество маггловского алкоголя?