Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Накиньте по тыщонке с носа, – заявила она самым деловым тоном. – Еще кое о чем вам расскажу. Не о пустой ерунде типа пушки, о реальном.
– Дайджест огласите, – велел Гектор.
– Про Аксюту-предательницу и ее закидоны со времен школы. – Евдокия обернулась к Симуре, доставшему мобильный и уже собравшемуся перечислить ей свою долю мзды. – Все в Кукуеве до сих пор помнят ее пьяную истерику у гостевого дома на ферме, куда Генка от нее свалил. И тебя, Симочка, прихватил от греха подальше. Спасая тебя! Нож-то кухонный Аксюта под полой и туда приволокла, сердце мужу грозилась из груди вырезать. Где нож, там и коса… Косой на Круче она ему прямо в рот звезданула: «Поцелуй, муженек, железку, если меня лобзать гнушаешься». Я вам за отдельную плату предоставлю исчерпывающую информацию про ее девичество. Психопатка она та еще.
– Жирно вам будет, тетя Дуня, добавки! – заявил внезапно и громко Симура. – Вместо спасибо хочется мне взять нитку с иголкой и зашить ваш поганый рот!
– Дрянь! – прошипела Евдокия. – Яблочко от яблони!
А вначале она вроде заступалась за него. Катя решила закругляться с расспросами. Отметила: Симура при встрече с матерью сам обвинил ее в убийстве отца, но он не стерпел намеков в ее адрес от бывшей подруги.
Глава 22
Околоточный на покое
С Евдокией Симура все же расплатился следом за Гектором, перечислившим ей на номер «гонорар». Оседлал мотоцикл и рванул прочь. Катя окликнула его: они не договорились точно насчет завтрашнего визита к Тиграну Тараняну. Но рев мотоцикла заглушил все.
– Никуда он не денется, – успокоил ее Гектор. – Психанул самурай.
– Не позавидуешь ему – выслушивать подобное о своих родителях, – расстроилась Катя. – Но он сам заварил кашу, точнее, они с Полосатиком.
Гектор кивнул. Он о чем-то думал. Кате показалось – не об их подопечном и его нервах, не об услышанном, о другом. А Симура укатил недалеко – на площади перед продуктовым магазином уже поджидал их.
– Самурай, завтра мы вместе едем к отцовскому компаньону. – Гектор остановил внедорожник рядом с мотоциклом и высунулся в окно.
– Удобнее Тиграна Ашотовича застать в обеденный перерыв на фабрике. Ровно в полдень встречаемся здесь, я покажу дорогу. – Симура выглядел мрачным и подавленным.
– У нас с Катей вопрос к тебе. Твой отец носил ювелирку?
– Ювелирку? – удивился Симура.
– Медальон либо талисман на цепочке? Серебряной?
«Дошло дело и до находки в резиновой лодке», – думала Катя, слушая с интересом.
– Папа носил браслет, серебряную цепочку с брелоком – цыганский оберег от сглаза. Еще бабушкин, – ответил Симура.
– А куда тот браслет делся? – продолжал Гектор, он и Катя помнили: в протоколе осмотра места происшествия среди предметов, найденных на трупе или рядом, украшение из серебра не значилось.
– Не знаю. – Симура газанул. – До завтра! Приятного вам вечера!
– Хана ниточке. – Гектор увлек Катю к продуктовому магазину. – Мужик в лодке зацепился браслетом за удочки или скарб рыбацкий. Порвал.
– Гек, цепочка серебряная тонкая для мужского браслета, – заметила Катя. – Хотя в прошлом его носила их бабка…
В магазине она сразу направилась к хлебному стеллажу за душистым свежим «Деревенским» из кукуевской пекарни. А Гектор – в смежный закуток, где торговали хозтоварами, инструментами, сельским инвентарем и бытовой химией.
– Помочь? – окликнул его продавец Ишхан. – Разберетесь?
– Спасибо, сам найду, – заверил его Гектор.
Катя с хлебом подошла на кассу. На шрам на лице Ишхана она намеренно не глядела, но когда оплачивала картой покупку, обратила внимание на его руки: шрамы от порезов имелись у молодого торговца – и на тыльной стороне кистей, и на ладони.
– Простите, вам знаком парень на мотоцикле? – спросила она.
– Турист? – Ишхан протянул ей бумажный пакет для хлеба. – Прикольный мотор у чувака. Навороченный. А туриста вашего я не знаю. Выбрали? – обратился он к подошедшему к кассе Гектору. – Гвозди строительные «Гигант». Их мы в коробке продаем, а если вам надо обычные – то упаковкой по пять кило.
Гектор молча расплатился и убрал небольшую коробку в карман кожаного бомбера. Ответ Ишхана насчет туриста и мотоцикла он слышал. А Катя сразу про гвозди забыла – наверное, Гек хочет сравнить новый с тем, ржавым, согнутым из калитки дома ведьмы. В «Гелендвагене» Гектор предложил:
– Заглянем под занавес на ферму? Без четверти восемь уже, но их лавка до девяти открыта, я в прошлый раз расписание читал.
– Поедем. Свежего молочного купим. Мясо у нас еще осталось. – Катя не желала признаваться в резком охлаждении к фермерским стейкам после слов Евдокии про «питерский драйв и кувалду». Зачем портить Геку аппетит?
– Времени прошло с утра достаточно, слухи про Улиту достигли и фермы, – произнес Гектор. – Сдается мне, направивший нас к Улите Милон Поклоныч еще на своем посту у буренок. А повезет, и с Восьмибратовым побеседуем, исходя из новой о нем информации.
На ферме, куда они добрались уже в темноте осеннего вечера, Восьмибратов отсутствовал. В молочной лавке последних припозднившихся покупателей обслуживал его сын. Гектор спросил его про Милонопоклонова. Молодец охотно сообщил: «Старик всю неделю, пока его жена гостит у родных, ночует на ферме в комнате охраны. Найти его можно у стойл». Он начал собирать продукты, заказанные Катей. А они направились к коровнику. Территория фермы ярко освещалась по всему периметру. Гектор указал на камеры на столбах. Милона Поклоныча они обнаружили под навесом рядом с его воспитанником – быком. Тот меланхолично вкушал сено из кормушки. А бывший участковый, ныне скотник, пристроившись рядом на перевернутом ящике, ужинал крутыми яйцами, сметаной, прихлебывал из бутылки молоко. Солил горбушку и угощал ею быка.
– Хлеб-соль, добрый вечер, отец! – приветствовал его Гектор.
– Снова пожаловали? – осведомился Милон Поклоныч. – Чуяло мое сердце. По Кукуеву про вас вовсю уж тары-бары: нагрянули вместе с Волчонком знакомцы его – Сам Крутой да жена его, журналистка-писательница. Триумвират! – Милон Поклоныч жуя воздел на нос круглые очки с треснувшей дужкой, замотанной скотчем, вперился зорко в Гектора и Катю. – А мне вы заливали: дело возобновили производством, эх!
– Тактическая уловка, отец. – Гектор пожал широкими плечами. – Виноват, схитрил.
– Харитову… Улиту вашу убили, – произнесла Катя. – Мы к ней утром заглянули опять за овощами, а она…
– Ну да, лепи мне, старому оперу, горбатого. За огурцами они к ней! – Милон Поклоныч вытряхнул из кудлатой седой бороденки хлебные крошки.
– Вы не опер, вы местный участковый на пенсии, – вежливо поправила его Катя. – Я в прошлом полицейский криминальный обозреватель пресс-центра подмосковного
