Предпоследняя правда - Филип Дик

— Сожалею, — признался он, — но мне не удается выявить таблеток, полностью передающих то, что вы рассказывали. Думаю, вам лучше проконсультироваться у инженеров Хаммерштайна.

— Прекрасная мысль, — согласился я.

— Теперь относительно ваших проблем с Прис. Мне кажется, вы слегка преувеличиваете опасность, которую она несет. В конце концов, вы ведь вольны вообще с ней не общаться, разве не так? — Он лукаво взглянул мне в глаза.

— Полагаю, что так.

— Прис бросает вам вызов. Это то, что мы называем провоцирующей личностью… Насколько мне известно, большинство людей, кому приходилось с ней общаться, приходили к аналогичным чувствам. Что поделать, таков ее способ пробивать брешь в человеческой броне, добиваться реакции. Несомненно, это связано с ее научными склонностями… своего рода природное любопытство. Прис хочется знать, чем живут люди. — Доктор Хорстовски улыбнулся.

— Беда в том, — сказал я, — что в ходе своих исследований она доводит до гибели испытуемых.

— Простите? — не понял доктор. — Ах да, испытуемых. Что ж, возможно, вы правы. Но меня ей не удастся захватить врас плох. Мы живем в обществе, где необходимо абстрагироваться, чтобы выжить.

Говоря это, он что-то быстро писал в своем рабочем блокноте…

— Скажите, — задумчиво произнес он, — а что приходит вам на ум, когда вы думаете о Прис?

— Молоко, — сразу же ответил я.

— Молоко? — Доктор удивленно вскинул глаза на меня. — Молоко… Как интересно.

— Вы напрасно пишете мне карточку, — заметил я. — Вряд ли я еще раз сюда приду.

Тем не менее я принял от него карточку с назначением.

— Как я понимаю, наш сеанс сегодня окончен?

— Сожалею, но это так.

— Доктор, я не шутил, когда называл себя симулякром Прис. Луис Розен существовал когда-то, но теперь остался только я. И если со мной что-нибудь случится, то Прис с Мори создадут новый экземпляр. Вы знаете, что она делает тела из простой кафельной плитки для ванной? Мило, не так ли? Ей удалось одурачить вас, и моего брата Честера, и, может быть, даже моего бедного отца. Собственно, здесь кроется причина его тревоги. Мне кажется, он догадывается обо всем…

Выдав эту тираду, я кивком попрощался с доктором и вышел из кабинета. Прошел по холлу, через приемную и наконец очутился на улице.

«А ты нет! — подумал я про себя. — Ты никогда не догадаешься, доктор Хорстовски, даже через миллион лет. У меня хватит ума, чтобы обмануть тебя. Тебя и таких, как ты».

Я сел в свой «шевроле» и медленно поехал по направлению к нашему офису.

Глава 6

Слова, сказанные доктору Хорстовски, не шли у меня из ума. Да, был когда-то настоящий Луис Розен, но теперь он исчез. Теперь на его месте остался я. Тот, кто дурачил всех, включая себя самого.

Эта мысль, подобно привязавшемуся мотивчику, преследовала меня всю следующую неделю, делаясь с каждым днем все слабее, но не угасая окончательно.

В глубине души я сознавал, что это — глупость, порожденная раздражением против доктора Хорстовски. Но последствия не замедлили сказаться.

Первым делом, во мне проснулся интерес к Эдвину М. Стэнтону. Вернувшись от доктора, я поинтересовался у Мори, где может находиться наш симулякр.

Банди вводит в него новые данные, — ответил тот. — Прис еще раз пробежалась по его биографии и всплыли дополнительные подробности.

Мой партнер вернулся к своим письмам, а я отправился на поиски. Я обнаружил их в мастерской. Банди, покончив с загрузкой информации, сейчас занимался проверкой результатов. Он задавал вопросы Стэнтону.

— Эндрю Джонсон изменил Союзу, так как не мог представить себе мятежные штаты в качестве… — заметив меня, он прервался. — Привет, Розен.

— А можно мне потолковать с ним?

Банди удалился, оставив меня наедине с Эдвином М. Стэнтоном. Тот сидел в кожаном кресле с раскрытой книгой на коленях. Он следил за мной со строгостью во взгляде.

— Сэр, — окликнул я его, — вы узнаете меня?

— Естественно, узнаю. Вы — мистер Луис Розен из Бойсе, штат Айдахо. Я провел приятный вечер в доме вашего отца. Надеюсь, он здоров?

— Не настолько, как хотелось бы.

— Какая жалость.

— Сэр, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Прежде всего, вас не удивляет тот факт, что родившись в 1800 году, вы все еще живете и здравствуете в 1982-м? И не странно ли вам оказаться выброшенным как из того, так и из нынешнего времени? А также не смущает ли вас, что вы сделаны из реле и транзисторов? Ведь в той, прежней жизни, вы были другим — тогда просто не существовало транзисторов. — Я умолк, ожидая ответа.

— Да, — согласился Стэнтон, — все это престранно. Но вот здесь у меня книга о новой науке кибернетике. И данная наука проливает свет на мои проблемы.

— Проблемы? — удивился я.

— Да, сэр. Во время пребывания в доме вашего отца мы с ним обсуждали некоторые загадочные обстоятельства этого дела. Когда я постиг краткость своей жизни, затерянной в вечности, то малое место во Вселенной, которое я занимаю в этой беспредельности, которой нет дела до меня и которую мне никогда не понять… Тогда, сэр, мне стало страшно.

— Еще бы!

— И я задумался, почему я здесь, а не там. Потому что для того нет причин — быть здесь, а не там. Быть сейчас, а не тогда.

— И к какому заключению вы пришли?

Стэнтон прочистил горло, затем достал сложенный льняной платок и старательно высморкался.

— Позволю себе предположить, что время движется какими-то странными прыжками, перескакивая через некоторые эпохи. Не спрашивайте меня, почему и как это происходит — я не знаю. Есть вещи, которые не дано постичь человеческому разуму.

— А хотите услышать мою теорию?

— Да, сэр.

— Я утверждаю, что не существует никакого Эдвина М. Стэнтона или Луиса Розена. Они были когда-то, но затем умерли. А мы всего-навсего машины.

Стэнтон долго смотрел на меня, на его круглом морщинистом лице отражалась борьба чувств. Затем он произнес:

— Ваши слова не лишены смысла.

— Вот именно, — сказал я. — Мори Рок и Прис Фраунциммер сконструировали нас, а Банди построил. И сейчас они работают над симулякром Эйба Линкольна.

— Мистер Линкольн мертв, — лицо моего собеседника потемнело.

— Я знаю.

— Вы хотите сказать, они собираются вернуть его?

— Да.

— Но зачем?

— Чтобы произвести впечатление на мистера Барроуза.

— Кто такой мистер Барроуз? — В голосе старика послышался металл.

— Мультимиллионер, который живет в Сиэтле, штат Вашингтон. Тот, который заварил всю эту кашу с субподрядчиками на Луне.

— Сэр, вы когда-нибудь слышали об Артемасе Уорде?