Записки несостоявшегося гения - Виталий Авраамович Бронштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
монументов, но, по возможности, установили солнечные часы, чтоб и после смерти мог он
пригодиться другим людям, хотя бы с целью определения точного времени…
349
Такой памятник с солнечными часами и был сооружен в 1827 году архитектором
Стасовым, дедушкой личного секретаря Ленина — Стасовой, несколько раз с тех пор
реконструировался и стоит по сей день в центре нашего города.
На трех сторонах памятника надписи на латыни (в переводе):
«Жил для других».
«Жил благожелателен другим».
«Других здоровыми делал».
Что тут скажешь — достойная жизнь, достойная судьба, какие могут быть вопросы?
Или попробуем?
Начнем с простеньких. Общеизвестно, например, что род Говардов в Англии был
не очень богат…
Тогда откуда брались деньги на его экспедиции в Россию? В 1783 году — в
Астрахань, в 1789 — в Херсон, и везде он приобретает для бедных продукты и
медикаменты, помогает заключенным. Есть ли здесь проблема, или нет, как вы считаете?
Идем дальше. Свое последнее путешествие Говард предпринял в возрасте 64 лет, по тем временам, да и по нашим, достаточно преклонном. Наверное, у него для этого были
весомые основания. Интересно, какие? Неужто причиной тому — одно лишь
прославленное человеколюбие великого филантропа?
Попытки мотивировать его выезды в далекую Россию желанием участвовать в
ликвидации эпидемий, на мой взгляд, малоубедительны, хотя бы потому, что он не имел
медицинского образования, был, так сказать, лекарем-самоучкой. Кстати, в те же самые
годы эпидемии бушевали и в многочисленных британских доминионах. Или там человеку
без диплома практиковать возбранялось? В чем тут дело?
Продвинемся далее. Действительно, последний вояж Джона Говарда в Херсон, где
на самом деле свирепствовал тиф, а кроме того, совсем неподалеку, в Измаиле и Кили, велись кровопролитные бои с турками, на первый взгляд, лишен внутренней логики, ибо
можно было найти немало других мест, где оказание помощи страждущим было не столь
рискованным и, скажем прямо, более продуктивным мероприятием. Не говоря уже о том, что Херсону тогда было чуть более 11 лет: совсем маленький городок, нет даже
приличной тюрьмы для пенитенциарных исследований, да и медицинских учреждений –
кот наплакал…
Но это — на первый взгляд. Другое дело, если принять во внимание, что в конце 18
века именно юг нынешней Украины, развивающийся наиболее динамично, стал
представлять угрозу для стратегических интересов Британии. Естественно, отсюда –
повышенное внимание к нашим местам. Судите сами: идет интенсивное строительство
крепостных сооружений Херсона, закладывается Николаев, и вот уже — как старая
350
фотография в проявителе — медленно выплывают знакомые очертания Одессы. И совсем
рядом — полуостров Крым, ключ-отмычка к южным пределам Российской империи, как
это принято сейчас говорить, «непотопляемый авианосец».
С учетом этого, экспедиции Джона Говарда в Астрахань (тоже имеющую выход к
морям) и Херсон вполне укладываются в концепцию вечных интересов «владычицы
морей», что бы мы по этому поводу ни думали и как бы это ни называли.
Или вы иного мнения? Такая прямота вас несколько коробит? Тогда чуть по-другому: было ли на юге России другое, кроме нашего Херсона, место, более удачное в
качестве базы пребывания представителя заинтересованного зарубежного государства, с
точки зрения выполнения им некоторых специфических функций в 1790 году? Назовите, пожалуйста, если вам такое известно!
Конечно, ответ на такой вопрос не сильно хотелось бы связывать с благородным
именем Говарда, но что тут поделаешь: на то она истина — чтобы быть всего дороже!
И лишь теперь можно озвучить то, что уже давно вертится на кончике языка: досточтимый сэр Джон Говард в своей всемирно известной гуманитарной деятельности
руководствовался не одними лишь интересами высокой благотворительности и
гуманизма. Скорее всего, его еще интересовали, если можно так выразиться, попутно, и
несколько иные задачи, прямо совпадающие со стратегическими устремленностями
родного британского отечества.
А если вам кажется такой вывод не очень корректным, то право, поверьте на слово: и в мыслях не имел я чем-то порочить этого благородного человека. Мы с вами взрослые
люди и благоразумно признаем: скромно совмещать столь разные, но по-своему
необходимые вещи — благотворительность и стратегическую разведку, вполне возможно.
Если делать то и другое в высшей степени достойно, приносить пользу разным людям в
разных странах — одновременно. Чем это плохо?
Кстати, взаимные интересы Англии и России в конце 18 века, как, впрочем, и ныне, общеизвестны. Другой вопрос, неплохо бы при этом разузнать имена российских коллег
шерифа-врачевателя, выполнявших в те далекие времена подобные поручения России в
Британии. Уточнить, сооружались ли им аналогичные памятники, или все-таки
деятельность этих особ проходила более безвестно?
Существуют, однако, и другие занятные вещи, связанные с нашим героем. В
Лондонском музее хранится одна необычная бумага. Подлинный диплом Екатерины
Великой, выданный Джону Говарду, с поручением местным российским властям
выполнять все его просьбы и указания, как прямые распоряжения императрицы. Честно
говоря, в истории России — это нечто новое… И сразу вопрос: неужели Екатерина так
возлюбила своих страждущих от тифа сограждан, что смело выдала такой необычный — ни
для того времени, ни для нашего — документ?
Еще интереснее, каким образом эта бумага попала в Англию? Ведь вещи
заболевшего тифом Говарда были, по официальной версии, после его кончины
уничтожены, или сей диплом был выполнен в нескольких экземплярах?!
Я думаю, все это свидетельствует о том, что Екатерина была прекрасно
информирована о настоящей миссии Говарда и стремилась любой ценой показать
уважаемому гостю и его правительству, как бурно развивается и надежно обустраивается
на южных морях ее империя. И что Россия — та страна, которой суждено играть
важнейшую роль в мироустройстве новой Европы, и с этим всем нужно считаться.
Тогда многое из того, что нам теперь известно, действительно находит свое
логическое объяснение.
Как бы то ни было, это всего лишь мои догадки и предположения. Так что, давайте
лучше оставим в покое дело Говарда и перейдем к его телу. А с телом этим, как вы уже
понимаете, тоже далеко не все ладно.
Принято считать, что в завещании он распорядился похоронить себя в
пригородном селе Степановке. Чем ему так понравилась эта Степановка, понять и по сей
351
день не очень просто. Допустим, в те времена именно там хоронили умерших от тифа, придерживаясь определенных санитарно-гигиенических правил, в специальном общем
захоронении. Но сэра Джона Говарда, как мне поведал известный херсонский историк и
краевед Август Вирлич, погребли почему-то не в массовом захоронении, а
индивидуально, в специально построенном склепе.
А между тем, за несколько
