Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией - Лев Пучков

– Ну, короче, уже начало третьего, тащат в административный корпус. Оперативный зал, родная дверь. Смотрю, рядом, в уголке – эти, – Леха кивнул на операторов. – Бледные, потные, морды такие, будто тока что жабу живьем съели. Ну, думаю, что-то у них там неправильно вышло. Рядом четверо охранников – здоровые такие пацаны. В зале еще с десяток бойцов – тоже все здоровые, шкафы такие, как на подбор, и с оружием.

Завели в секретку. Первый раз в жизни туда попал: до этого – только через смотровое окно. Этот уже там сидит. Дым – хоть топор вешай. Трубку курит.

Смотрю: на стене потеки, на полу сыро. Ага, понятно: кого-то шлепнули. Эти двое там, значит, Саню. Дрянь дело, думаю: нас тоже не пощадят.

Этот мне – присаживайся. А некуда. Да ладно, говорю, я постою. Ну, стой.

– Ствол на столе? – азартно подсказал Вася.

– Ага, – кивнул Леха. – На столе, но с его стороны, рядом с ним. Если просто так броситься, с порога – успеет весь магазин высадить.

– Наручники, охрана?

– Охрана – да, двое пацанов по бокам стоят, шкафы такие – ну, я говорил… А наручников нет. С жилого в административный кучу народу на допросы таскали, если всех кольцевать – нужен чемодан наручников… Да и не надо это: с объекта никуда не денешься, а такие быки справились бы разом со всей толпой, и оружия не надо. Короче – без наручников.

Так… А этот говорит: сейчас из управления твое личное дело подвезут, а пока, говорит, давай побеседуем. Ну-ка, расскажи, кто это такие приходили тогда ночью – давай поподробнее.

Понял. Рому, значит, до самой задницы раскололи. И даже понял – как. Не зря ж там потеки, на стене.

Ну я так помялся маленько, для вида, на смотровое глянул – типа, в зал, говорю: Рома все рассказал, да? Он говорит: да, все рассказал, так что врать тебе смысла нет.

Ну, собрался с духом, подмигнул, говорю: коньяком угостите – все расскажу. Эти, рядом, слегка дернулись, зашевелились, он на меня с полминуты смотрел так, внимательно: убить или просто сказать, пусть ребра переломают? А ты что, говорит, привык с генералами коньяк пить? Да случалось, говорю – скромно так, но твердо, я много кого охранял и много с кем за жизнь говорил. Да я не настаиваю, если жалко – не наливайте, перебьюсь. Просто малость нервничаю, хотелось бы чуток расслабиться. Короче, усмехнулся он в усы, покачал головой, плеснул в свой стакан железный, подвинул к краю стола. На, говорит, пей.

Я к столу, а эти вместе со мной шагнули. Дрессированные. Каждое движение ловят.

Я коньяк нахлобучил, стакан поставил и назад, но не шагнул, а качнулся, будто собрался шагнуть. А эти шагнули. А я тем финтом как раз инерции набрал – прыгнул боком на стол, ствол – хвать и съехал туда, к этому на колени, и вместе со стулом смахнул на пол. За горло его, замком, ствол к башке, курок взвел. Все – готово дело. Быстро сделал: пара мгновений, эти даже среагировать не успели. Не ожидали такой наглости…

– Да, это правильно. – Вася подмигнул Разуваеву: – Смотри, какого я тебе бойца воспитал!

– Ага – а я, значит, с ним сутками напролет чаи гонял…

– Ну, короче, эти тупо так смотрят на меня, оторопели – привыкли, что ли, что у них все по струнке ходят, никто не рыпается… – продолжал Леха, гордо приосанившись. – А дальше и рассказывать нечего. Этому – мне выйти надо, больше ничего, – не дергайся, и никто не пострадает. Этот сказал, да, делайте, как говорит. Короче, бойцов выгнали, сами – в зал, по стеночке, бочком – к выходу, этих (кивок в сторону операторов) – с собой, как щит, они перед нами, приставными шагами. КПП, катер, причал. Где твоя тачка? Вот она. Ага. Сели, его с собой. Отъехали немного, выпихнул его, еще отъехали чуток – обозначил направление, сами выскочили, в другую сторону… Ну все – вот так и ушли.

– Сильно, – похвалил Вася. – И просто. Никаких тебе псих-этюдов и прочих заморочек.

– Да, с наручниками они крепко промазали, – покачал головой Петрушин. – Недооценили противника.

– Это нормальная ведомственная спесь, – подтвердила Лиза. – Существует общепринятое мнение – и оно не лишено некоторых оснований, – что наш спецназ на голову выше милицейского. Ну и, вы извините, конечно, но Леша – парень, безусловно, сильный и крепкий – в сравнении с нашими орлами выглядит как вполне обычный штатский хлопец. Так что верно: недооценили.

– Единственное, что сделал неправильно, – отпустил этого козла живым, – Вася укоризненно покачал головой. – Надо было шлепнуть прямо на месте: потом бы нам не пришлось мучиться.

– Да, это я недоработал, – кивнул Леха. – Хотя кто его знает? Может, если бы шлепнул его – искали бы в три раза активнее…

– Ребята, вы сделали большое дело, – резюмировал Иванов. – Сказать, что мы вам благодарны, значит, ровным счетом ничего не сказать. А давайте-ка мы вас делом отблагодарим. Короче: у меня к вам предложение.

– Это то самое, от которого невозможно отказаться? – грустно усмехнулся Разуваев.

– Нет, это не то предложение. Не хотите – отказывайтесь, неволить никто не станет. Но на мероприятии, которое мы собираемся проводить в ближайшее время, ваша помощь нам здорово пригодится. Заодно и на себя поработаете: не хочу травить пустыми посулами, но вполне может случиться так, что удастся решить ваш вопрос.

– Так за чем же дело стало?! Кого там надо убить?

– Убивать как раз никого не надо. А надо будет поработать в качестве свидетелей злодеяния и заодно помочь в обеспечении безопасности мероприятия.

– Сделаем, – Разуваев радостно встрепенулся: – Мы ребята работящие, без дела сидеть не любим. Так что – командуйте…

9 сентября, в 11.50, все приглашенные Ивановым товарищи в полном составе прибыли в гостиницу «Псдерж» и расселись за огромным овальным столом в банкетном зале на втором этаже.

В соответствии с регламентом мероприятия, оговоренным заранее, перед каждым гостем на столе стоял микрофон и табличка с ФИО и порядковым номером. Номера распределены не абы как или просто по алфавиту, а в соответствии с негласными рангами в теневой иерархии. Еще на столе стоит вода: есть основания полагать, что после некоторых новостей у гостей может пересохнуть в горле.

Поскольку присутствующие – товарищи донельзя известные и невыносимо влиятельные, давайте обойдемся без ФИО и будем называть их по порядковым номерам. А то ведь обидятся, по судам потом затаскают.

Во главе стола восседал наш патрон Витя, который, собственно, и организовал всестороннее обеспечение мероприятия. Хочу заметить: что бы мы там до этого ни говорили, Витя – мужественный человек, способный на решительные поступки.

Иванов позвонил Вите и сказал:

– Мы добыли диск. Есть план, как вполне реально выторговать гарантии. Нужна помощь. Причем одних связей и денег будет мало: необходимо ваше личное присутствие. Нет, мы, конечно, можем сами, но… мы для них – никто, так что даже о каком-то подобии паритета в договорном процессе можно сразу забыть. А с вами они будут говорить на равных…

В общем, Витя все бросил и прилетел. Сидит теперь во главе стола, оживленно потирает лапки и только изредка косится на своих гвардейцев, застывших по обе стороны от входных дверей.

Молодец, патрон. Не каждая персона такого ранга согласится покинуть хорошо защищенное безопасное убежище и прилететь туда, где ее могут, вульгарно выражаясь, убить. Можно сказать, что это своего рода подвиг.

Не буду живописать, какой тут прекрасный банкетный зал, многие сами бывали в «Псдерже» или видели по телевизору: обрисую антураж в двух словах.

Лишние столы сдвинуты к стенам, шторы на высоких стрельчатых окнах до упора раздвинуты, в зале так светло, что буквально режет глаза.

Рядом с овальным столом примостилась на стойках большая плазменная панель. Пульт у Иванова – полковник сегодня работает в обеспечении. Впрочем, мы сегодня все в обеспечении. Петрушин, Вася, Костя и ваш непокорный слуга – сидим на стульях неподалеку от входных дверей, стрижем ушами обстановку. Разуваев, Горбенко, Леха и Лиза несут вахту этажом выше, в конференц-зале.

Казалось бы, можно особо не напрягаться: у самих дверей Витина охрана – бодигарды еврокласса, прекрасно обученные и вооруженные.

Однако их главная задача – беречь Витю. На нас эта задача не распространяется, так что маниакальную бдительность никто не отменял.

Вокруг стола, на разном удалении, стоят несколько треног с камерами. Хозяева камер заблаговременно выбрали удобные ракурсы и удалились в бар: пьют кофе и ждут команды.

Камеры нашим гостям не нравятся. Они с явным неодобрением рассматривают потертые треноги и щурятся. А может, им просто не нравится яркий свет: насчет того, что гарантии надо будет давать под запись, гости были уведомлены задолго до начала мероприятия.

А еще нашим гостям не нравится шум. Над нами раздается топот множества ног – перекрытия здесь толстые, но этажом выше деловито топчутся добрых полторы сотни человек, так что получается довольно шумно.