Единственная для темного эльфа 2 (СИ) - Мазарин Ан

Вместо этого, сглотнув, прижимаю ее к себе, ладонью перемещаясь на живот, сквозь ткань чувствуя ее тепло. Полезное все же заклинание отвода глаз, хоть это и лишняя перестраховка в данном случае.

Как же ее не касаться? Как же не мечтать снять с нее сейчас всю одежду? Взять себя в руки, обещая себе, что впереди у нас все это будет.

Солгу, если скажу, что перед предстоящим делом абсолютно спокоен. Внутри царит какое-то беспокойство, словно предчувствие. Я не могу понять его причину, но ссылаюсь на то, что волнуюсь о ней, как она выстоит это испытание?..Сможем ли мы действительно уйти?

— Люблю тебя, — шепчет, откликаясь на мою ласку. Ручки свои поверх моей положила, словно отпускать не желает, будто отнять до этого хотел.

— Слышал ли хоть раз от тебя эти слова Геррион? — демон знает, что заставило внутри проснуться чувство собственника — только моя, только мне принадлежать должна, только меня любить может.

Сказал и пожалел. Знаю же, что сердце у нее большое. Любит все, что движется. И меня, и его, и Ша-Энга, и Саида, и вон, того слугу…

— Ты же знаешь, что эта любовь другая, — чуть поворачивает ко мне свою голову, утверждая непоколебимо, но с едва заметной улыбкой, чуть сдерживаясь, чтобы не хихикнуть. — Фаля, ты что, меня к брату ревнуешь?

— К брату я тебя не ревную.

Повернув ко мне лицо, насколько это возможно, разулыбалась, глазами довольными сверкая:

— Врешь.

— Вру.

— А ты не ври, — счастливая на фоне моих душевных страданий, моя егоза отвернулась, при этом удобно откинувшись телом на меня. — Я развею все твои сомнения.

Знаю, любимая. Ты выбрала меня. Отказалась от жизни с нареченным, от жизни во дворце, чтобы быть со мной. Знаю, но дурацкое чувство ревности все равно просыпается во мне время от времени и ничего я с этим поделать не могу.

Только девочка замолкла разом, смеяться перестала. Руки сжались непроизвольно, а, может, специально. Голос тише стал, похолодел, отчего мне больше никогда не захотелось к этой теме возвращаться, лишь бы не видеть ее такой:

— То, что с тобой тогда сделали, я никому не простила, — все-таки не специально — вряд ли она чувствует, что впивается сейчас ногтями не только в свои пальцы, но и в мои. — Ненависть не выход, да и что толку от моих чувств, — с горечью она опустила голову, сжимаясь вся. — Только заново проживая тот момент, я хотела взаимности. Тебе больно — пусть больно будет и им… Если бы тебя убили, тогда…

— Хватит, Ай, — перебив, прижал ее к себе плотнее, жалея, что на лице маска, и я не могу припасть губами к ее волосам. — Все, девочка, забудь. Ты не такая, такие мысли тебя отравляют. Посмотри на меня… Мы вместе, любимая, не смотря ни на что. Отпусти это воспоминание, нежность моя. Разве по душе эльфенку, который муху не обидит, желать кому-то смерти?

Блеск в черных очах, что сейчас смотрели на меня, сверкая даже в темноте, заставлял мое сердце дрожать, сжиматься от гаммы чувств. Утирая ее глаза, чувствуя ее боль, сокрушался, что не могу сейчас ее поцеловать, хоть и хочу этого больше, чем дышать.

— Никогда меня не оставляй, ладно? — почти жалобно попросила она меня, а в глазах все больше собирается слез. Боги, зачем я вообще задал этот бессмысленный вопрос? — Обещай, что с тобой все будет хорошо.

Рывком подхватив ее за талию, за несколько стремительных шагов отступив в полнейшую темноту, свободной рукой сорвал маску, проговорив прежде, чем впиться в ее губы:

— Даже смерти не дано нас разлучить.

117. Друг

— Я уж думал, куда вы пропали, — зеленый дракон выглядел бодрым и на редкость сытым, когда мы встретились с ним во внутреннем дворе дворца.

Раньше мы здесь частенько гуляли, местность мне хорошо знакомая и сотни раз протоптанная. Тут имеет свое влияние летний сад, потому нет необходимости ходить в теплой одежде. Чуть в отдалении расположены казармы и еще несколько необходимых построек.

Мы только приблизились, как Фаль с Ша-Энгом кивнули друг другу, и мой дроу, коротко поклонившись мне для проформы, стремительным шагом удалился в неизвестном направлении. Точнее, в абстрактно известном — перепроверять дневные заготовки к побегу.

— Ну, что, прогуляемся? — обратил мое внимание на себя друг, когда эльф скрылся из вида. — Помнится, ты еще ни разу не была в шорсарне?

Сразу же глянув на Ша-Энга, поняла, что не могу с ним поспорить. Шорсов я всегда видела издалека, это довольно крупные прирученные звери, хотя очень много пород их вида считаются дикими до сих пор. Геррион не разрешал приближаться к месту их расположения близко, но сегодня вряд ли кто обратит внимание на нарушение запрета.

Прежде четко видя их только на картинке, я знала, чего ожидать. Взрослые особи приблизительно метра полтора в холке (есть и повыше), длиной с хвостом метра в три, вес два с половиной, а то и все три центнера. Преимущественно без шерсти, тело покрыто роговыми наростами, шипами, местами явной чешуей. Отличные напарники высоким статным драконам. Издающие утробное рычание, внешне они чем-то напоминают мне монструозных псов из «Риддика». Идеальные создания для охоты.

Как правило, одного такого хватает для сопровождения патруля из двух-трех бойцов. Темпераментные животные, которые, не смотря на габариты, никому не позволяют ездить на них верхом… Хочется верить, что нам не придется иметь с ними дело, когда мы будем бежать отсюда.

— Ты что-то поникла, — отвлек меня от своих мыслей брюнет, неспешно шагая рядом. — Переживаешь, да? Не бойся. Твой эльф на деле толковый парень. Я заметил, у него на любую ситуацию несколько шагов наперед продумано.

Да, он у меня молодец. Невероятный.

— Вы хорошо с ним поладили, — улыбнувшись, заметила я, убирая руки за спину. — Редкий случай, чтобы он с кем-то сходился так легко. Понаблюдав за вами, мне кажется, что вы бы великолепно сработались. Будто на особую волну настроены.

— Как это? — дракон заинтересованно приподнял бровь, явно не осознавший, с кем в итоге сошелся.

Я прекрасно помню, что Фаль чаще всего людей терпит, а не принимает. Знаю, что раньше он ходил в наемниках-одиночках, друзей у него в принципе немного, а учитывая особенности его расы — желающих набиться ему в таковые вообще кот наплакал. А учитывая, что по жизни от него либо бегут, либо преследуют с определенной целью, вообще удивляюсь, как он не начал оправдывать слухи о себе.

Удивительным образом Рена с Деасом установили с ним тесный контакт, и то, уверена, что какое-то время уживаться в начале их заставила я. Воспоминания вызывают улыбку.

— Вы невероятно гармонично скомпилировались сразу, как стали работать вместе, — задумавшись, сделала вывод я. — Попробую объяснить. Пример из жизни: чтобы совершить какую-то работу, нужно работать в команде. И не просто «какую-то», а очень точную, ювелирную, можно сказать.

Совершив секундную паузу, не нашла ничего лучше, как объяснить на том, что для самой кажется прописной истиной:

— Например, есть люди программисты, их задача: написать код программы, чтобы это программа не просто заработала, а работала безошибочно и бесперебойно, чтобы в будущем выпущенный продукт могли использовать другие люди. Переводя на ваш язык… Допустим, есть те, кто создают новые заклинания, к примеру. Блин, я не знаю, как они создаются… А ты знаешь?

— Нет, — дракон пожал плечом. — Я же не заклинатель.

— Ладно, тогда сначала объясню, как знаю. В общем, даже над самым маленьким проектом работает сразу несколько программистов. У них есть цель и до определенного этапа они стремятся к ней по отдельности. Они пишут код, то есть создают свой набросок, свою зарисовку этой программы, заключающую в себе миллиарды винтиков в будущей системе выпускаемого продукта. И вот, наступает момент, когда происходит интеграция кода. Это когда тысячи строк, написанных каждым из разработчиков, компилируются в одном месте. Как правило, это всегда больно, криво, косо и с большим количеством непереводимого цензурного и не очень. Это плохой вариант развития событий, так делать не желательно. А есть хороший: интеграция происходит постепенно, по мере написания самого кода. То есть, в последнем случае, отношения выстраиваются плавно, правильно изначально. Так и вы с Фалем. Работаете вдвоем, но у вас с ходу получилось синхронизироваться, причем по первому пути интеграции — я поражена, и это меньшее, что я могу сказать по этому поводу.