Первые испытания - Эрин Хантер

Каллик резко остановилась, потом развернулась и побежала прочь. Она не оглядывалась назад до тех пор, пока не добежала до следующей полосы воды. Здесь она остановилась и с облегчением поняла, что медведь и не думал преследовать ее. Но зрелище убитого тюленя пробудило в ней страшный голод, и Каллик больше не могла думать ни о чем, кроме еды.

Она доплыла до следующей льдины, вскарабкалась на нее и повела носом, выискивая запах, прочно впечатавшийся в ее память. Вскоре она отыскала круглую лунку, из которой пахло тюленем. Каллик тщательно обнюхала лунку, как всегда делала мама. Она помнила, что Ниса ложилась возле лунки и долго-долго терпеливо ждала. Что ж, так она и сделает! По крайней мере, как следует отдохнет, пока будет ждать.

Каллик плюхнулась животом на лед, положила голову на вытянутые передние лапы и замерла, не сводя глаз с лунки. Усталость и голод не давали ей уснуть. Страх пропустить появление тюленя заставлял держать глаза открытыми, хотя время текло ужасно медленно, и Каллик порой казалось, что она уже целую ночь сидит над лункой.

Внезапно гладкая мокрая голова высунулась из воды прямо перед носом Каллик. Жесткие усы тюленя топорщились и шевелились от его шумного дыхания. Каллик прыгнула вперед, вытянув когти и готовясь схватить тюленя за бока. Она широко разинула пасть, чтобы поскорее сомкнуть ее на теле своей добычи.

Но ее лапы схватили только воздух, а зубы клацнули друг об друга. Она не успела. Тюлень уплыл.

Каллик легла и уткнулась носом в лед. Наверное, ей лучше сдаться. Пусть ледяные духи заберут ее и отнесут к маме. А как же Таккик? Нет, она должна выжить, чтобы отыскать его и больше никогда с ним не разлучаться!

Каллик устало поднялась и побрела к полоске воды. Она снова переплыла на большую льдину, вылезла и с опаской пошла вперед, то и дело останавливаясь и настороженно поводя носом, чтобы вовремя учуять, нет ли поблизости страшного белого медведя. Ночь стояла тихая, и Каллик чудилось, будто скрип ее шагов оглушительным эхом разносится над спящим морем. Но к счастью, вокруг все оставалось спокойно, и страшный медведь ее не услышал.

Каллик нашла обглоданную тушу тюленя и стала обнюхивать лед в поисках объедков. Большой медведь оставил после себя всего несколько крошечных кусочков, но Каллик обрадовалась и этому. Разумеется, это не вкусная шкурка и не нежный белый жир, но все-таки лучше, чем ничего. Каллик с жадностью набросилась на еду и мгновенно проглотила все без остатка. Скудный ужин немного приглушил ее голод и придал сил.

Каллик слишком боялась новой встречи с медведем, поэтому не стала задерживаться возле обглоданных тюленьих костей. Покончив с едой, она хорошенько принюхалась и снова пустилась в путь, стараясь подальше обходить все места, где пахло медведями. Она шла, шла и шла, и прилегла отдохнуть только тогда, когда луна поднялась на самую вершину черного неба.

Наутро Каллик открыла глаза и сразу заметила, что ровная полоса впереди, где небо встречалось с землей, стала совсем другой. Размытая серая линия, похожая на след огромного когтя, прочертила горизонт. Каллик села и уставилась перед собой, задумчиво почесывая ухо. Сначала ей показалось, будто это надвигается снежная туча, но серая полоса не двигалась. И тут ее осенило. «Земля!»

Каллик принюхалась. Незнакомые запахи тоже усилились, и их стало гораздо больше. Воздух был пропитан теплой сыростью, а лед покрылся слоем талой воды, и капли со звоном падали с края льдины в море. Каллик вскочила на лапы и помчалась в сторону серой линии, высоко задрав нос, чтобы распробовать побольше новых запахов.

Теперь она уже понимала, что часть этих запахов принадлежит каким-то незнакомым животным: она различала тяжелый, мускусный аромат шерсти и трепещущих крыльев, резкий дух охоты, опасности, крови и страха, близость хищников и дичи. Остальные запахи были свежими и совсем непонятными, Каллик никогда раньше не встречала ничего подобного.

Она переплыла еще три полосы воды, и теперь земля была видна совсем отчетливо. Она оказалась серой, твердой и грубой, похожей на острые выступы ледника, только темной. В небе над землей кружили птицы, и Каллик долго смотрела на них. За всю свою жизнь она никогда не видела столько птиц. Их было столько же, сколько ледяных звездочек на ночном небе!

Птицы громко кричали и хлопали крыльями, ныряли в воду за рыбой или чистили перышки в скалах.

Каллик поежилась. Чем она будет питаться на земле? Тюлени там не водятся… Будь она постарше, она бы наверняка могла бы ловить птиц, но что ей делать теперь? Как она узнает, что можно есть, а чего нельзя? Каллик вспомнила мамины рассказы о траве и ягодах и снова уставилась на землю, но сколько ни всматривалась, так и не заметила там никаких «зеленых усов». Сможет ли она найти их, когда вылезет на сушу?

Она снова пошла вперед, и с каждым шагом скалы впереди становились все выше и ближе. Наконец, Каллик дошла до места, где кончался лед. Дальше расстилалась черная вода, а за ней лежала земля. Значит, она вышла к тому месту, куда вела их мама. Ниса! Думала ли она, что Каллик сможет сама найти дорогу сюда?

Каллик прыгнула в воду и заработала лапами. Волны подхватили ее, пихнули вперед — и тут же оттащили назад. Они были сильнее всего на свете, сильнее даже маминых лап, и Каллик никак не могла с ними справиться.

— Духи белых медведей! — крикнула она, кашляя и выплевывая хлынувшую в пасть воду. — Если вы еще не растаяли и не взлетели на небо, если вы еще плаваете в воде, пожалуйста, помогите мне!

Огромные плавучие льдины били ее в бока, но Каллик упрямо плыла на скалы. Она была уже совсем рядом, когда огромная волна вдруг подхватила ее и швырнула прямо на скалу. Каллик взвизгнула от боли и судорожно заскребла когтями, пытаясь уцепиться за камень, но следующая волна с легкостью оторвала ее от скалы и, накрыв с головой, поволокла обратно в море.

Соленая вода обожгла горло Каллик, но она отчаянно рванулась вперед, цепляясь когтями за все попадавшиеся на пути камни, пока не смогла встать на все четыре лапы.

«Нет уж, теперь я ни за что не умру! — мысленно крикнула она. — Таккик, наверное, ждет меня на земле! Может быть, он совсем рядом».

Собрав все силы, она вскарабкалась на вершину большого камня и, тяжело отдуваясь, выпрямилась. Отдохнув, она перепрыгнула на соседнюю скалу, а потом долго брела по камням. Внезапно лапы у нее увязли в мокрых мелких камешках, и Каллик поняла, что это и есть земля, о которой рассказывала мама.

Она отряхнула шерсть от воды и глубоко вздохнула.

Она все-таки добралась до земли.

Глава VIII

ЛУСА

Вечером пошел снег, и земля в вольере сразу же раскисла и неприятно зачавкала между когтями. Луса перед ужином немного повозилась с Йогом и мигом перепачкалась в грязи, а когда медвежата наперегонки бросились к еде, за ними потянулись длинные полосы взбаламученной слякоти.

Луса недовольно отряхнулась, пытаясь сбросить с шерсти хотя бы часть грязи. Потом подбежала к маме, отдыхавшей под самым высоким деревом. Вот уже несколько дней Аша ела совсем мало и заметно похудела. Луса зарылась носом в материнскую шерсть и со страхом заметила, как потускнела и свалялась всегда густая и лоснящаяся шкура медведицы.

— Мама? — шепотом спросила она. — Ты здорова?

— Я вспоминаю об озере с водой, — медленно ответила Аша, открывая глаза. — Где оно? Только что было здесь… там еще были другие медведи и маленький медвежонок… кажется, его звали Бен.

— О чем ты говоришь, мама? — испуганно вскрикнула Луса. — Здесь никогда не было никакого озера! И Бена никакого нет. Что случилось, мама?

— Она вспоминает о том зоопарке, где жила раньше, — пояснила Стелла, подходя к ним.

— Почему? — не поняла Луса. — Разве ей здесь больше не нравится?

Аша прижала лапы к морде и посмотрела на Лусу.

— Кто ты такая? — спросила она. — Ты похожа на меня. А где остальные?

— Мама, я же твоя дочка! Разве ты меня не помнишь? — чуть не плача, воскликнула Луса.

— Она просто устала, — успокоила ее Стелла. — Дадим ей поспать.

— Может, пойдешь в берлогу? — спросила маму Луса. Приближалась ночь, а спать за каменными стенами гораздо теплее, чем снаружи. Луса похлопала маму по лапе и повторила: — Пойдем внутрь. Пора спать.

Аша снова закрыла лапами морду, забормотала что-то неразборчивое и отстранилась от Лусы.

— Кажется, она хочет спать здесь, — заметила Стелла, направляясь к берлоге. — Что ж, давай оставим ее в покое.

— Что с ней такое? — пролепетала Луса.

— Я уверена, что все будет хорошо. Если она заболела, плосколицые заберут ее и вылечат.

— Правда? — повеселела Луса. — Они умеют лечить?

— Уметь-то они умеют, вот только иногда они забирают медведя из вольера и больше не возвращают его обратно, — пробормотала себе под нос Стелла. — Вот уж не знаю, что происходит с такими медведями.