Гладиаторы - Владимир Андриенко

— Я ничего не подозреваю, господин. Я всего лишь предположил, что рутиарий имел основания мстить даку. Этот человек мстителен и никогда не прощает обид. Он знал, что ты не дашь ему покалечить Децебала, и решил расправиться с ним тайно. Но если ты расскажешь о моих предположениях Квинту он избавиться и от меня.

— Я прекрасно знаю что можно, а чего нельзя говорить, гладиатор, — высокомерно произнес ланиста. — Или ты думаешь, что я уже в расчет не иду, и все здесь решает Квинт?

— Я не хотел тебя оскорбить, господин.

— Квинт никогда бы не решился сделать то, что ты говоришь. Здесь есть один человек, мести которого стоит бояться. И этот человек я.

— Вот поэтому то он и свершил все тайно, господин! — горячо стал убеждать Акциана Юба. — И он знает, где сейчас Децебал. Но если ты его прямо об этом спросишь, то ничего не добьешься, господин.

— Вот как? А у тебя есть план как все разузнать?

— Есть, господин, но я не знал, захочешь ли ты меня слушать.

— Захочу. Излагай.

— Дай мне и Давиду покинуть казарму, и мы проследим за Квинтом. Никто не сделает этого лучше нас.

— Что? — Акциан с удивлением посмотрел на нубийца. — Проследить? Но ты чернокожий и соглядатай из тебя получиться неважный. Ты серьезно думаешь, что тебя никто не заметит?

— Я скроюсь под плащом. Да и не единственный я чернокожий в Помпеях. Здесь полно сухощавых меднотелых египтян и нубийцев! Я не единственный.

— Но все равно их совсем немного. И мне опасно отпускать тебя с Давидом. А если между вами сговор? И вы вместе договорились бежать. Разве подобное нельзя предположить?

— Можно, господин. Но это предположение будет неверным. Если тебе дорога жизнь Децебала, то ты должен поверить мне!

— Хорошо! Теперь уходи в казарму!

— А мое предложение?

— Я подумаю над этим.

— Но…

— Я все сказал!

В тоне Акциана прозвучало раздражение, и нубиец вышел прочь…

Пиратская триера шла вперед, рассекая голубую гладь моря. На веслах здесь сидели свободные люди, а не рабы как на римской триере. И потому они гребли не за страх, а за совесть.

Тимагор внимательно всматривался вдаль.

— Если они не попадут в нас из катапульт в первый раз, то второго шанса у них не будет, — произнес он, обращаясь к гладиатору.

— Я вижу, что наша триера имеет окованный медью таран, — дак указал на сверкающий в волнах грозный медный наконечник, которым можно было таранить вражеские суда.

— Да, таран у нас имеется не худший чем на триере у римлян. И мы не раз пользовались им в морских боях. Но произвести эту операцию сейчас нам вряд ли удастся. Там тоже не новички в морских боя собрались.

— Тогда я не совсем понял твоего маневра. Что мы станем делать?

— Сражаться!

Корабли сблизились и с римской триеры ударили катапульты. Большие тяжелые каменные глыбы понеслись к пиратскому судну. Децебал с опаской наблюдал, как он приближались. Но его страхи были напрасны. Камни упали далеко за бортом, подняв верх большие фонтаны брызг. Вести прицельный огонь из корабельных катапульт в подобных условиях было нельзя. И римляне понадеялись только на удачу.

— Они промазали! Я так и предполагал! Смотри, дак! Они промазали!

— Но людей у них по-прежнему много больше чем у нас!

— Ничего! Эй! Там на нижней палубе! Увеличить ход! Нельзя дать им еще раз выстрелить из катапульт! Мы сейчас отличная мишень!

Но матросы на веслах и так знали все это без приказа…

Марк Метел рвал и метал. Он походил на безумного и на чем свет стоит ругал своих матросов:

— Вам ничего нельзя доверить! Пираты много умнее и быстрее вас! Разве это матросы Рима?! Это мокрые бесхвостые петухи! Чтоб вас Аид пожрал!

Плотный воин в доспехах легионера и красном плаще подбежал к стратегу.

— Солдаты готовы к бою! — доложил он.

— Отлично, Регул! Готовься к схватке и пиратами! Они первыми станут атаковать наше судно, когда мы сблизимся. Я понял, к чему клонит этот пират.

— Вы думаете, они решаться атаковать? — удивился легионер.

— Еще как решаться! Этот старый негодяй отличный воин и моряк.

— А я говорил, что одного корабля мало для охоты за Тимагором! — громко вставил свое слово клевст Фаномах. — Я много слышал о его подвигах на море!

— Уж не боишься ли ты, Фаномах? — Метел презрительно скривил свои тонкие бескровные губы.

— Нет, — спокойно ответил клевст. — Не боюсь, но наши шансы на победу снизились практически вдвое, когда залп наших катапульт не достиг цели. И я считаю, что нам стоит его повторить, а не идти на сближение с кораблем Тимагора.

— Ничего! Поговорим жалами наших мечей! — уверенно заявил Регул и посмотрел на своего начальника.

Фаномах отвернулся от этого сухопутного вояки. Уж ему было хорошо известно, как умеют сражаться пираты.

— Сразу видно сухопутного, — произнес он. — В морском бою это совсем не на земле! Здесь совсем иные факторы победы! И нам стоит смести с их палуб воинов, а только затем идти на сближение!

— Нет! — Метел отмахнулся от Фаномаха. — Мы не станем вилять пред пиратами. Мы римская триера!

Вражеское судно приближалось и теперь стало видно людей на его носовой части. Пираты готовились к битве. Но их было совсем немного. Большинство сидело на веслах и гребло.

— Их мало! — воскликнул Регул. — Смотрите, как их мало и на палубе!

— Это пираты, а не изнеженные купцы, Регул! — возразил Фаномах. — И не стоит говорить, что их мало. В схватке на море один из таких людей стоит трёх или пяти! Да и не всех они вывели на палубу!

— Не вериться мне в их искусство сражаться, — засомневался римлянин. — Они не родились воинами. Разбойник не может быть достойным солдатом.

— А сейчас мы с вами в этом сможем убедиться….

Пиратская триера приближалась к римскому боевому кораблю. Тимагор громогласно повелел в нужный момент втянуть все весла левого борта внутрь, и они в несколько мгновений исчезли в деревянном чреве корабля.

Римское судно не сумело так же быстро выполнить этот же маневр. Прикованные к скамьям запуганные рабы не сумели действовать в критической ситуации так же слаженно, как и свободные люди. Нос пиратского корабля стал крушить попавшиеся ему на пути весла как тростинки. Послышался треск ломаемого дерева и дикие крики гребцов, которых в этот момент крутило в гигантской мясорубке нижней палубы.

Длинные и крепкие весла, поддаваясь мощному напору, проходящего корабля, изворачивались и лопались, издавая страшный и могучий треск словно чрево корабля возмущалось такому насилию. Надсмотрщики дико орали требуя быстро выполнить команду, но куда там! Все вышло из под контроля. Деревянные остатки торчали из животов рабов и внизу валялись тела в неестественных позах с вывороченными руками и ногами, с разорванной и кровавой плотью.