Своевольная красавица - Стефани Лоуренс

— Вы поступаете бессовестно, внушая бедняжкам напрасные надежды.

— Тем, что хочу им помочь? — Он высокомерно взглянул на нее. — Бессовестно было бы поступить наоборот.

Катриона одарила его хмурым взглядом.

— С чего бы вам им помогать? Вы же не член семьи.

— Да. Но они семья, а посему могут рассчитывать на мое уважение. И сочувствие.

Она ничего не сказала, но Ричард явственно прочитал сомнение в ее глазах.

— У меня возникло смутное подозрение, что семья и для вас является основой основ. Я прав?

Катриона смотрела озадаченно.

— Да.

— Тогда вам следует подумать, что можно для них сделать. Они слабее, неприспособленнее нас с вами. И в том, что случилось, нет их вины.

Это была явная попытка вызвать ее на откровенность. Катриона отразила ее, притворно поежившись.

— Становится холодно, — заметила она, подняв глаза к небу. — Да и снегопад надвигается. Нам лучше вернуться.

Ричард не возражал. Он тронул вороного, галантно пропустив вперед девушку, направившую свою лошадь вниз по крутой тропе. Созерцая плавные колебания ее бедер, он размышлял не столько о семействе Шеймуса, сколько о том, как освободить их всех от последствий его чудовищного завещания.

Поведение домочадцев Шеймуса в гостиной и за обедом явилось суровым испытанием для Катрионы. Несмотря на очевидную безнадежность их положения, они не жалели усилий, стараясь представить ее в наиболее выгодном свете перед строптивым женихом. Катриона едва сдерживалась, чтобы не искромсать их своим острым как бритва язычком. Однако их робкий вид и трогательная беспомощность заставляли ее молча кипеть и вымученно улыбаться. Ричард наблюдал за ее мучениями и ждал своего часа.

Чай был сервирован в гостиной. Никто не возражал, когда Ричард предложил передать чашку Катрионе. Прямая и неприступная, она стояла у окна спиной ко всем. Приблизившись к ней с двумя чашками в руках, Ричард бесстрастно посмотрел на Алгарию О’Рурк, державшуюся, как обычно, рядом с Катрионой. Та ответила ему невозмутимым взглядом черных глаз.

— Алгария? — раздался оклик Мэри. Увидев испуг и нерешительность компаньонки, Ричард широко улыбнулся:

— Я не кусаюсь, по крайней мере в гостиных.

Катриона вздрогнула и обернулась. Ей хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Взяв чашку из рук Ричарда, она состроила гримаску.

— Можешь идти, — велела она Алгарии. — И узнай у Мег, как она себя чувствует.

Бросив предостерегающий взгляд на Ричарда, Алгария кивнула и двинулась прочь, прямая как палка. Ричард проводил ее взглядом.

— А она не кусается? Катриона чуть не поперхнулась.

— Она известная целительница и была моей наставницей после смерти матери. Так что поберегитесь. Она запросто превратит вас в жабу, если вы позволите себе лишнее.

Ричард сделал глоток, задумчиво поглядывая на девушку. Она все еще кипела.

— Можете вцепиться мне в волосы, если вам от этого станет легче.

Судя по взгляду, которого он удостоился, она вполне могла последовать его совету.

— Это вы во всем виноваты. Пока им кажется, что есть шанс, они будут изо всех сил стараться, — она сделала нетерпеливый жест, — заинтересовать вас мной.

— Вы могли бы объяснить им, что в этом нет нужды.

Заметив затаенный жар в его глазах, Катриона приняла неприступный вид.

— Перестаньте.

— Перестать что?

— Перестаньте думать об этом поцелуе на кладбище.

— Почему? Это было восхитительно, хоть и на кладбище.

Признаться, ей самой пришлось сделать над собой усилие, чтобы не думать о нем.

— Это была ошибка.

— Вы это уже говорили.

— Почему бы вам не прекратить этот нелепый фарс и не избавить всех от агонии бессмысленного ожидания? Сообщите свое решение, и дело с концом.

— Как я могу сообщить то, чего не знаю сам?

Катриона прищурилась:

— Вы прекрасно знаете, что через неделю вернетесь в Лондон, не обремененный женой. — Ричард лишь приподнял брови с самоуверенным видом, доводившим ее до точки кипения. Отвернувшись, она с досадой добавила: — Вы ничуть не больше хотите жениться на мне, чем я выйти за вас.

Выражение его лица внезапно изменилось, в синих глазах вспыхнуло пламя.

— Возможно… но я очень хочу лечь с вами в постель. Я хочу этого так же сильно, как и вы, что может послужить достаточным основанием для брака.

В ответ на ее потрясенный взгляд он изобразил вежливое удивление:

— Вы не согласны?

— Нет! — выпалила Катриона, щеки ее горели. Судорожно вздохнув, она отвернулась и добавила сквозь зубы: — Я не имею ни малейшего желания ложиться с вами в постель.

Даже не глядя на Ричарда, она знала, что его брови поднялись еще выше.

— Вам не говорили, что лгать нехорошо?

Катриона гордо выпрямилась, не решаясь встретиться с ним взглядом.

— Вы просто дразните меня.

— Разве?

Голос его прозвучал так мягко, что нервы Катрионы напряглись, а когда он коснулся чувствительной кожи на шее, она задохнулась и потеряла способность думать. Его пальцы шевельнулись в нежнейшей ласке…

Резко вдохнув, она повернулась к нему.

— Прекратите!

— Почему? — осведомился он с невинным видом. — Вам же понравилось.

Прикусив язык, чтобы удержаться от очередной лжи, она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, невзирая

на обуревавшие ее эмоции.

— Поскольку спать с вами я не собираюсь, у нас нет оснований сочетаться браком. Следовательно, вы вернетесь в Лондон, а состояние Шеймуса достанется церкви. Почему бы вам не признать это?

Он изобразил глубокую задумчивость.

— Что ж, не могу не признать, что считаю постель неотъемлемой частью брака. Одно предполагает другое, тем более если речь идет о вас.

— Что и требовалось доказать, — процедила Катриона. — А поскольку никакой свадьбы не будет…

— Что это?

Прежде чем она сообразила, что он имеет в виду, Ричард потянулся к висевшей у нее на шее цепочке и вытащил кулон, прятавшийся в укромной ложбинке между грудями. Катриона замерла.

Повертев украшение в руке, Ричард нахмурился:

— На нем гравировка, как на подвеске моей матери, только камень другой.

Катриона перевела дыхание, надеясь, что он не заметил ее волнения.

— Это розовый кварц, — сдавленно произнесла она, забирая у него кулон.

Разжав пальцы, она позволила камню скользнуть на прежнее место — и едва сдержала возглас, настолько тот оказался горячим. Он и раньше был теплым, но, побывав в руках Ричарда, нагрелся так, что чуть ли не обжигал. Сделав титаническое усилие, Катриона постаралась восстановить присутствие духа и укрыться за стеной надменности.

— Ну а теперь, если вы закончили дразнить меня…