Сила времени - Валентин Денисов

– Так точно! – дружно ответили они слегка срывающимся голосом.

– Так вы меня поняли? – вновь спросил он.

– Так точно!

– Два!

В нескольких метрах от Дмитрия вновь упал ученик, наполняя зал криком боли. Вслед за ним последовали и остальные.

– Ну ка встать! – вновь скомандовал наставник – Теперь вы меня поняли?

– Так точно! – ответили ученики, понимая, что за этим последует новый удар и не зная, чего от них хотят.

– Три!

И снова все ученики упали на пол, заполняя зал страшным криком боли.

– А теперь все на учёбу и быстро! – сказал наставник – Завтра продолжим. Марселло, займись их подготовкой.

***

Каждый день учеников третьего года обучения школы Сион-Лао теперь начинался с побоев. Каждый день они падали от боли, вставали и ждали.

Конечно, достаточно скоро они поняли, что действия одного и правда влекут последствия для остальных. Каждый раз, когда кто-то падал от удара по ноге, остальные тут же получали добавку.

Устоять на ногах, вот единственная цель этого упражнения, но разве это реально, когда тебя бьют по ногам со всей силой?

Год тянулся медленно. На ногах не осталось живого места. Физическая подготовка, ставшая привычной за первые два года, теперь вновь стала пыткой. Тренировка на мечах стала не приятной, ведь болящие ноги сковывали движения.

Год боли… Год мучений… Год, такой же, как и предыдущие.

Восемь месяцев прошло, пока наконец, первый ученик, выдержав удар, не упал. Загрубевшие от ударов ноги выдержали удар. Тело, привыкшее к боли, смогло её перетерпеть. Это был первый раз, когда из всех учеников, удар получил только один.

Со временем это стало получаться и у остальных. И так к концу года, уже не один из них не падал при ударах. Теперь только три ученика в день получали удары. Они были готовы.

***

Холодное пасмурное утро разбудило Дмитрия. Все ещё спали. Шутливые разговоры, неумело скрывающие переживания собеседников, плавно перешли в беспокойный сон, пролетевший за одно мгновение. Дмитрий не помнил, что ему снилось, но неприятный остаток сна не давал покоя. Товарищи крутились в своих кроватях, не желая встречать утро.

Тихие шаги дежурного предвещали скорое пробуждение и Дмитрий, воспользовавшись предоставленной возможностью, закутался сильнее в одеяло, предвкушая всю сладость возможности просто полежать в кровати.

Время, проводимое в темноте и тишине, лишь изредка прерываемой аккуратными шагами, наполненными томительным ожиданием окончания тяжёлой дежурной ночи, казалось длилось вечность. Удивительно, как тело за это короткое время успевает набраться сил больше, чем за всю ночь. Так же ощущение бесконечности этого момента придавало постоянное ожидание: «Вот, уже сейчас будет подъём!». Но каждый раз его всё не было…

Дмитрий лежал, пытаясь не думать ни о чём, просто отдыхать. Но в голову постоянно лезли разные мысли. Он думал о матери, надеялся, что она с его братом и сестрой скоро уедет на родину. Мечтал, как через двенадцать лет, закончив школу, с гордостью приедет к ним. Представлял, как его маленькая сестрёнка бросится ему на шею, как его брат, не в силах скрыть эмоций, предпочтёт объятие грубому мужскому рукопожатию. Хотел рассказать матери, как ему было трудно, но в то же время похвастаться своей стойкостью.

Мысли о родных сменило волнение о предстоящем дне. Три года прошло с момента его поступления в школу Сион-Лао. Три года лишений, боли и истязаний должны были закончиться испытанием, способным показать, оправданы ли были мучения.

Тихие шаги в коридоре становились всё более нетерпеливыми. Холод утра, тщетно стремившийся попасть под одеяло, коварно поджидал спящих. Тусклый свет, едва проникающий в маленькую комнатку через закрытое плотной занавеской окно, говорил, что скоро рассвет.

Сквозь едва рассеявшийся мрак, Дмитрий видел очертания своей комнаты, в которой он с тремя друзьями жил уже три года. В комнате не было ничего особенного. Две двух-ярусные кровати, стоявшие каждая у своей стены, по разным сторонам окна, небольшой книжный шкаф и две тумбочки включали в себя всю находившуюся в комнате мебель. Покрашенные голубой краской стены, были пусты. Абсолютно ничего лишнего, очень скромно, но от того не менее уютно.

Мысли сменяли одна другую, хаотично выстраивая картины прошлого, настоящего и будущего. Мечты сменялись фантазиями, фантазии – воспоминаниями…

Полностью погружённый в мысли, Дмитрий не заметил, как шаги, постоянно доносившиеся из коридора, утихли. На мгновение наступила абсолютная тишина…

– Подъём! – раздался крик из коридора, заставивший Дмитрия вздрогнуть.

«Ну вот и настал этот день» – подумал он, отбрасывая одеяло и вскакивая с кровати.

***

Новый день застал сонных учеников школы Сион-Лао врасплох. Вчерашняя давящая атмосфера неизвестности, плавна перешедшая на новый день, не позволила выспаться. Сегодня всё было как обычно, но всё было иначе… Обычно грубый и вечно злой старшина Марселло Корум, сегодня был спокоен и в какой-то степени вежлив.

Завтрак сегодня длился дольше обычного и блюда, поданные с утра, приятно отличались от обычного рациона. Это не могло не поднять настроение учеников.

– Вот это жизнь! – сказал плотный блондин, коренной житель Мироса, Подрик Микорейн, на удивление сохранивший свою полноту при всех тренировках – Надеюсь так будет и дальше!

Подрик был весёлым парнем, всегда находившим особое удовольствие в еде. Сначала ему было трудно переносить предлагаемые нагрузки, но со временем жировая масса стала заменяться мышечной, казалось в равной пропорции.

– Надеюсь это первый завтрак, из множества подобных завтраков, обедов и ужинов! – подхватил Маур Кхавен Али.

Маур был полной противоположностью Подрика. Высокий жилистый парень с чёрными как смола волосами и тёмной кожей, не был Кисарианином, но его семья, переехавшая в Мирос несколько поколений назад, обжилась в городе и стала считаться своей среди чужих. Маур был уже не первым учеником школы из семьи. Его дядя, Сарам Кхавен Али, учился здесь до него. Семья гордо говорила соседям о нём, хотя его с момента поступления никто больше не видел. Маур тоже хотел, чтобы им гордились, и он очень обрадовался, поступив в школу.

– Что-то вы сегодня засиделись, ребятки! – раздался голос Марселло Корума – кладём ложки в миски и за мной. Сегодня особый день! Быстрей! Быстрей!

Ученики быстро встали, собрали грязную посуду и направились в коридор. Построившись по привычной расстановке, они, во главе со старшиной, отправились на своё первое испытание.

***

Их привели в западный конец школы, где стены школы упирались в гору, носившую название Гора Судьбы. Перед ними открылся вход в пещеру. Из глубины веяло прохладой и сыростью. Странный не естественный звук, похожий на движение шестерёнок механизмов, доносился до слуха учеников. Мурашки пробежали по коже.

– Приветствую вас в этот знаменательный день! – появился перед строем Камир Сиолань – Сегодня первое испытание, которое определит, кто из вас по праву может называть себя учеником школы Сион-Лао! Много веков уже ученики, прошедшие первые три года обучения, проверялись в этой пещере. Теперь настал ваш черёд. Сейчас вы будете распределены старшиной по парам и парами же будете входить в пещеру. В пещере вас будут ждать испытания. Испытания сложные, коварные, порой кажется не преодолимые, но посмотрите на своих учителей, посмотрите на старших учеников! Все они через это прошли! И вы пройдёте! И докажете, что вы достойны быть учениками школы Сион-Лао! Вы готовы?

– Так точно! – раздался дружный, хоть и не очень уверенный ответ.

– Тогда приступим!

Марселло Корум разделил своих подопечных по парам. Дмитрий попал в пару с Мирославом. Морис – с Подриком. Кинар – с Муаром.

Ученики стали поочерёдно, с интервалом в десять минут заходить в пещеру. Прошла уже половина строя, когда наступила очередь Дмитрия с Мирославом. Переглянувшись с друзьями, они вспомнили вчерашний уговор: всё делаем вместе. Они вошли.

***

Внутри пещеры было темно. Горящие на стенах факелы встречались на столько редко, что не могли полноценно осветить огромное пространство, открываемое взору.

Дмитрий, переглянувшись с Мирославом, направился в сторону еле слышного скрежетания. Стоящая в пещере тишина, не выдавала, что в пещере есть ещё около пятидесяти учеников. Не было слышно ничего, кроме странного механического скрежета, аккуратных собственных шагов и биения сердца.

Вдруг тишину разорвал дикий пронзительный крик…. Крик боли, крик ужаса, крик отчаяния. Пара мгновений и вновь воцарилась тишина. Но эти мгновения, казалось, длились вечность.

Сильное чувство страха зародилось в глубине и не отпускало. Неизвестность тёмной пещеры не давала покоя.

– Что это было? – спросил Мирослав, не надеясь получить ответа.