Король страха - Эдгар Уоллес

— Руками? — переспросил сыщик.

Она кивнула.

— Да. Все пальцы у нее были в изумительных кольцах, — сказала Маргарет и удовлетворенно улыбнулась, когда увидела, какое воздействие произвели ее слова на мистера Ридера, — он выронил нож и вилку, и те, громко звякнув, упали на его тарелку.

— В кольцах?

— В кольцах с огромными бриллиантами и изумрудами. Я такой красоты в жизни не видела! Как только я вошла, она спрятала руки за спину, а на следующее утро объяснила, что это подарок, мол, ей их подарила какая-то дама, связанная с театром, которая как-то останавливалась здесь, и на самом деле они ничего не стоят.

— То есть фальшивые, — произнес мистер Ридер.

— Что значит «фальшивые»? — поинтересовалась она, и мистер Ридер покачал головой. Она знала, что означает такое покачивание, — он оживлен, и у него прекрасное настроение.

После обеда он послал горничную найти мистера Дейвера. Когда тот пришел, сказал ему, что хочет поработать и попросил принести в его комнату блокнот и письменный стол. Маргарет удивилась, почему он не попросил об этом ее, но потом подумала, что, наверное, он просто не знает, что за хозяйственные вопросы отвечает она.

— Похоже, вы — великий писатель, мистер Ридер, хе-хе! — довольный собственной шуткой, усмехнулся Дейвер. — А ведь я тоже! Когда у меня в руке нет ручки, чувствую себя неуютно, как будто мне чего-то не хватает. Скажите, а вот вам когда лучше работается, по утрам или по вечерам? Просто я никак не могу для себя решить этот вопрос.

— Сейчас я пишу до двух часов, — ответил мистер Ридер, взглянув на наручные часы. — Это привычка, которая выработалась у меня с годами. С девяти до двух я пишу, после чего выкуриваю сигарету, выпиваю стакан молока… Кстати, вы не могли бы распорядиться, чтобы в мою комнату принесли молока?.. Ну, а потом ложусь спать и крепко сплю до девяти.

Маргарет Белмэн с интересом и некоторым любопытством прислушивалась к этому разговору. Для мистера Ридера было довольно необычно рассказывать о себе и уж тем более обсуждать с кем-то свою работу. За всю свою жизнь она не встречала человека более скрытного в том, что касается его личной жизни. Наверное, это отдых на него так подействовал, подумала она. По крайней мере, в этот вечер он явно выглядит моложе, чем обычно.

Она вышла из банкетного зала, нашла миссис Бартон и передала ей пожелания нового гостя. Женщина выслушала ее и презрительно фыркнула.

— Молоко! Да уж, он похож на человека, который пьет молоко. Ему, видать, нечего бояться.

— А почему он должен чего-то бояться? — поинтересовалась Маргарет, но миссис Бартон, похоже, не заметила холодка в ее голосе.

— Кому ж понравится, когда по его дому ищейки шмыгают… верно, мисс Белмэн? Хотя на сыщика он вообще-то не похож.

— Кто вам сказал, что он — сыщик?

Миссис Бартон несколько секунд молча смотрела на нее из-под тяжелых век, потом мотнула головой в сторону кабинета Дейвера.

— Он, — коротко ответила она. — Сыщики!.. И я торчу здесь, спину надрываю, как рабыня, от зари до зари, когда могла б в каком-нибудь Париже благородной леди сидеть, и чтоб не я, а мне прислуживали. Как я это все ненавижу!

Уже второй раз за время своего пребывания в «Замке Лармс» Маргарет стала свидетелем подобных припадков раздражительности и недовольства экономки. Она подумала, что эта женщина по какой-то причине ищет повод сблизиться с ней и сделать ее своей наперсницей, но повода все никак не находится. Впрочем, нельзя сказать, что это как-то особенно огорчало Маргарет, — у нее ведь не было совершенно ничего общего с этой неинтересной и ужасно скучной женщиной, поэтому ничто не могло разрушить стену между ними. Миссис Бартон была слабым человеком, глаза у нее постоянно были на мокром месте, голос все время звучал так, будто она готова в любую секунду разрыдаться, да и о своей загадочной затаенной обиде она никогда не забывала.

— Со мной ведь тут хуже, чем с собакой, обращаются, — дрожащим от негодования голосом продолжила излияния экономка. — А она? Она меня и вовсе за человека не держит. Я как-то пригласила ее к себе чаю выпить, поговорить, и что, вы думаете, она мне ответила?

— О ком вы говорите? — с любопытством спросила Маргарет? Ей и в голову не могло прийти, что слово «она» может относиться к Ольге Кру… Нужно было обладать очень развитым воображением, чтобы представить себе холодную и чопорную Ольгу Кру болтающей за чаем о пустяках с миссис Бартон. И все же экономка говорила именно об Ольге. Однако как только ей показалось, что у нее что-то пытаются выведать, ее тонкие губы плотно сжались.

— Так… ни о ком… Молоко, вы сказали? Я сама принесу.

Мистер Ридер как раз надевал халат, когда миссис Бартон принесла молоко. В его комнате уже появился стол, и кто-то из слуг успел расставить на нем чернильницу и прочие письменные принадлежности, которые теперь рядом с двумя толстыми записными книжками дожидались, пока мистера Ридера охватит литературное вдохновение.

Он принял у экономки поднос и поставил его на стол.

— У вас прекрасный дом, миссис Бартон, — бодро произнес он. — На редкость красивый дом. Вы давно здесь живете?

— Несколько лет, — ответила она.

Миссис Бартон развернулась, чтобы уйти, но у двери слегка замешкалась. Мистер Ридер сразу понял, что означает эта задержка. Эта женщина скрытная, но в душе она — неисправимая сплетница, и ей явно не хватает слушателей, готовых выслушать все то, чем ей ужасно хочется поделиться. Все, что нужно, чтобы ее разговорить, — это задать тему беседы.

— …Нет, сэр, у нас никогда не бывает много гостей. Мистер Дейвер ведь сам решает, кого принимать.

— И это очень мудро с его стороны. Кстати, а в какой комнате он живет?

Она вышла за дверь и указала в конец коридора.

— Ах, да! Я вспомнил, он же сам мне говорил. Надо же, как неловко. Я ведь видел, как вы выходили оттуда сегодня вечером.

— Вы ошиблись… Я никогда не захожу в его комнату, — резко произнесла женщина. — Наверное, вы видели… — Тут она запнулась и, немного помолчав, добавила: — Кого-то другого. Вы собираетесь допоздна работать, сэр?

Мистер Ридер еще раз подробно перечислил свои планы на вечер.

— Я буду вам весьма признателен, если вы передадите мистеру Дейверу, что мне бы не хотелось, чтобы меня беспокоили. Я — ужасный тугодум, и, если что-либо нарушает ход моих мыслей, я… м-м… после этого уже не могу работать, — сказал он, прикрыл за ней дверь, выждал, пока она спустится по лестнице, и запер дверь на ключ и задвижку.

Затем он задернул на открытом окне тяжелые занавески, чтобы их не раздувало ветром, придвинул к ним письменный стол, раскрыл обе записные книжки, соорудил из них что-то вроде экрана, не дававшего свету настольной лампы падать на кровать, после чего быстро переоделся, лег в постель, натянул по самые плечи одеяло и через пять минут забылся крепким сном.

Маргарет Белмэн собиралась часов в одиннадцать, перед тем как лечь спать, зайти в его комнату, справиться, не нужно ли ему чего-нибудь, но, к счастью, передумала. К счастью, потому что мистер Ридер отвел себе ровно пять часов, чтобы хорошенько выспаться перед началом негласного обследования дома или (такого варианта он тоже не исключал) до того времени, когда ему предстоит быть во всеоружии.

Ровно в два часа он проснулся и сел на край кровати, спросонья щурясь на свет. Раскрыв один из своих чемоданов, он достал небольшую деревянную коробку, из которой извлек спиртовую горелку и набор для заваривания чая. Пока закипал маленький жестяной чайник, он направился в ванную, разделся и погрузил тело в холодную воду. Когда он полностью одетый вышел из ванной, чайник уже кипел.

Мистер Ридер был очень методичным человеком. Более того, очень осторожным. Всю свою жизнь он с подозрением относился к молоку. Бывало, он выходил рано утром из дому и бродил по пригородным улицам, наблюдая за тем, как молочники развешивают на дверных кольцах бидончики или расставляют на порогах бутылки с молоком, и размышляя над тем, какие неограниченные возможности дает эта беспечная традиция доставки молока людям с преступными намерениями. Он даже высчитал, что расторопному убийце, если работать систематически, понадобится всего месяц, чтобы истребить все население Лондона.

Он выпил чай без молока, съел печенье, потом методично уложил обратно спиртовку, чайник, достал пару войлочных туфель на толстой подошве и натянул их на ноги. В чемодане он нашел короткую жесткую резиновую дубинку, которая в умелых руках могла оказаться оружием не менее смертоносным, чем нож. Ее он положил во внутренний карман пиджака. Затем он сунул руку в чемодан и вынул нечто похожее на тонкий резиновый несессер, с той лишь разницей, что к нему были прилажены два квадратных кусочка слюды и металлический носик. Пару секунд он в нерешительности повертел этот предмет в руках, потом убрал обратно в чемодан. Следующим извлеченным предметом был короткоствольный браунинг, который мистер Ридер, поморщившись, отправил в боковой карман — ценность огнестрельного оружия (если речь не шла о самых крайних случаях) всегда представлялась ему сомнительной.