Плохое поведение (ЛП) - Тиффани Райз

После того, как они наконец-то прервались, Беатрис повернулась и передала ему шампунь. Бену доставило слишком много удовольствия мыть её длинные, густые волосы. А потирание спинки перешло в массаж. В то время, как на них лилась вода, они целовались, обнимались, облизывали, и держались друг друга, пока Беатрис не оттолкнула и не выгнала его из душа. Ей, по-видимому, требовалось больше пространства, для того, чтобы побрить себе ноги. Выйдя из ванной, он обсох и оделся снова во вчерашнюю одежду. Как только Беатрис появилась в одном лишь полотенце, обернутым вокруг головы, он поцеловал её на прощание.

- Я должен вернуться в номер и переодеться, - сказал он.

- Увидимся за ланчем.

- Мы могли бы пойти вместе, - предложил он. - Знаешь, как свидание.

- Свидание? У нас? Вместе?

- Это ужасно?

- Невероятно, - но он увидел озорной огонек в её глазах.

- Так что, нет? - спросил Бен.

- Мы не встречаемся. Мы - не пара. Я не хочу, чтобы люди подумали о чем-то, чего нет, - сказала она.

Бен уставился на нее.

- Я только что кончил тебе в рот.

Беатрис смерила его взглядом.

- Ок, хорошее замечание, - сказала она, улыбаясь. - Пусть будет ланч. Возвращайся, когда будешь готов.

- Даже не сомневайся, черт возьми! - он поцеловал ее еще раз и оставил мокрую и голую в номере. Почему он все время это делал? Уходил от нее, когда она голая? Он посчитал эту привычку личной слабостью, наравне с героиновой зависимостью или серийным убийством, или чем-то, что нужно побороть как можно скорее. Он согласен на медицинскую помощь, если нужно.

Бен переодевался в своем номере. Он оглядел свое отражение в зеркале, дважды.  Сегодня ланч был неофициальным событием. Он надел шорты цвета хаки и приталенную футболку, которые были его обычной одеждой выходного дня. Июль в северной части Нью-Йорка. Он имел полное право носить шорты, верно? И у него красивые икры, ну или так говорили все его бывшие подружки. А это не слишком простая одежда. Понравится ли она Беатрис? Не подумает ли Би, что она слишком простая? Или она посчитает, что он выглядит круто и уверенным в себе?

- О, Боже, - сказал он сам себе. - Я - мужчина. Мужчины не беспокоятся о своих нарядах.

Он сменил одежду дважды перед тем, как покинуть номер, и постучал в дверь   Беатрис, одетый в слаксы и Оксфордскую рубашку.

На Беатрис были шорты и майка, когда она открыла дверь.

- Проклятье! - сказал Бен, осмотрев ее с головы до ног.

И тебе привет, незнакомец, - сказала она, впуская его в комнату.

- Извини. На мне были шорты, и потом я подумал, что это слишком обыденно.

- Это просто ланч. И сейчас июль. И у тебя классные икры.

- Я сказал себе все то же самое.

- Начни к себе прислушиваться, - ответила она и поцеловала его. - Вот. Как насчет этого? - Беатрис стянула с себя майку и шорты, сняла бюстгальтер и быстро переоделась в сарафан на лямках. - Теперь ты чувствуешь себя лучше?

- Я только что увидел твои сиськи.

- И...?

- Я чувствую себя намного лучше.

В ресторан гостиницы они вошли вместе. Бен хотел идти, держась с Беатрис за руку, но поскольку она немного сомневалась, идти ли ей с ним на ланч, он решил не давить на неё. Он никому не сказал, что они с Беатрис собираются заниматься сексом на этой неделе.  Никто не знал и, по-видимому, Беатрис хотела это так и оставить.

- Привет, ребята, - поздоровался Генри, пока они занимали места за столом. - Нашли, чем развлечься вчера вечером? Кино? Вечерняя прогулка?

- Нет, мы просто много трахались, - сказала Беатрис после того, как заказала чай и воду.

Бен чуть не подавился водой. Генри и Клаудия смеялись. Очевидно, они были хорошо осведомлены о происходящем.

- Извините, - Бен проглотил остаток воды без дальнейших инцидентов. – Я пытался уговорить её на фильм, но у нее ничего такого нет. Вместо этого она использовала меня и совратила.

- Бедняжка, - сказала Клаудия, похлопывая его по щеке. - Ты можешь жить у нас с Генри. Мы больше не позволим большой и плохой Би тебя обидеть.

- Спасибо, Клаудия. Я ценю это. Твоя сестра - животное, - сказал Бен, и Беатрис положила кубик льда за воротник его рубашки.

Ланч был настоящим праздником, все разговаривали и смеялись. Бен с жадностью ел. Он обычно никогда не ест так много, но он посчитал, что только за счет спермы, потерял два фунта за последние сутки. Он так же мог поплавать. До конца ланча он провел время, разговаривая с другими свидетелями, друзьями Генри с его работы. Он уже знал Марка, брата Генри. Они все пообещали Марку, что не позволят организатору свадьбы убрать его с должности шафера, только потому, что ростом не вышел. Марк их без конца благодарил.  Он сказал, что вполне справедливо, что Генри достался ген роста, а ему ген умственных способностей. Генри согласился.

Даже во время разговоров и шуток Бен продолжал поглядывать на Беатрис. Показавшееся солнце отбрасывало золотистые блики сквозь окно. Он не мог перестать смотреть на эту прекрасную женщину и вспоминать, как она выглядит голая под ним. Её кожа, раскрасневшаяся от желания, ее затвердевшие соски и торчащая грудь, её плоский живот, дрожащий от оргазма, в то время, как клитор пульсирует под его пальцами.

И тут у Бена случилась эрекция.

Проклятье.

Он пытался успокоиться, концентрируясь на своем напитке, на разговоре, на лицах других свидетелей. Он смотрел на Генри, показывающего неприличный жест с картошкой фри. Это помогло. Эрекция прошла. Он старался не поднимать глаза на Беатрис. Это был ланч, предсвадебный ланч. Он должен был сосредоточиться на своих обязанностях шафера, а не Беатрис и сексе, или чем-то таком.

Он почувствовал руку на своем плече. Повернувшись, он увидел за собой Беатрис. Она дала ему записку, написанную на салфетке, и ушла из ресторана.

Бен развернул записку.

Приди и оттрахай меня. Четвертая глава ждет нас.

Он ничуть не ослушался приказа на салфетке.

- Ребята, я должен идти, - сказал он. - Долг зовет.

Глава 8

Генри закатил глаза, когда Бен последовал за Беатрис к двери. Что ж, они продержались дольше, чем он с Клаудией в тех же обстоятельствах. Их первая неделя вместе в колледже - они с Клаудией пропустили все свои пары. Они только занимались сексом, спали, ели, еще больше занимались сексом, больше спали, больше секса, больше ели. К концу седьмого дня у них было сильное обезвоживание и очень сильное раздражение. Генри даже пошел в студенческую клинику. Дежурной медсестре хватило одного взгляда на его красный и воспаленный пенис, чтобы прописать никакого секса целую неделю. Это была самая долгая неделя в его жизни.