«Его» - Обри Дарк

— Близится вечер, — сказал он. — Как и твой день рождения на самом деле. Думаю, мы могли бы поторговаться.

— Мне нечего предложить, — проговорила я машинально.

— О, у тебя есть много чего, чем можно было бы поторговаться, — ответил он. — Послушание, например. Совершение тех действий, которые мне от тебя нужны.

— Зачем?

— Это сделает меня счастливым.

Я впилась в него взглядом. Если это не шутка, то он идиот.

— Ты действительно думаешь, что мне есть дело до того, счастлив ты или нет? — поинтересовалась я.

Он склонил голову.

— Странное ты существо, котёнок, — сказал он. — Давай попробуем ещё раз.

Он подошёл ближе и опустил еду на одеяло передо мной. По тёмной комнате разнёсся запах салями. А мой рот превратился в водоём. Я потянулась к еде, но он хлопнул меня по руке.

— Ещё нет, — огласил он. — Нет, пока я не скажу, что тебе можно поесть. Ты должна быть послушной, понимаешь?

Я задрожала, мои нервы не на шутку расшатались из-за невозможности принять свои лекарства. Ещё одна игра — вот чем это было для него.

Ну а я не собиралась играть в его игры. Больше нет.

— Могу я поесть? — спросила я решительно.

Он не причинит мне боль без каких-нибудь сопутствующих неприятностей.

— Нет, — ответил он.

Я прислонилась к стене, скрещивая руки на груди. Вдох, выдох.

«Ты можешь противостоять ему, Кэт».

— Бессмысленно тратить шаги на то, чтобы прийти сюда с едой и не покормить меня. Это что, твои упражнения на день?

— Дерзкая девчонка.

— Как насчёт того, чтобы подняться обратно на кухню и принести мне шоколадный торт, раз я не могу поесть это, а? Твои квадрицепсы будут тебе благодарны.

Он нахмурился и принялся собирать еду обратно себе в руки. Желудок заурчал, а тело прострелила боль. Я придвинулась и коснулась его руки. Он замер.

— Я сожалею, — произнесла я мягко. — Это всё из-за лекарств. У меня нет моих лекарств. И я нервничаю, — его мышцы напряглись под моими пальцами. — Пожалуйста, — произнесла я, и мой желудок вновь заворчал, но на этот раз громче.

— Попроси меня покормить тебя.

Что? Я моргнула. Что он делал? Запах салями вынудил мой живот основательно взбунтоваться, и мне всё же точно пришлось изменить своё первоначальное мнение о его игре. Если он хотел всего-навсего покормить меня… Странно, конечно, но не такую цену за еду я ожидала.

— Я… Покормишь меня? — спросила я.

— Да, — отозвался он и, скрестив ноги, сел передо мной на подвальный пол. — Что хочешь съесть сперва?

— С… Салями?

— С сыром?

— Эм, да.

Я наблюдала за тем, как его длинные пальцы оторвали кусочек сыра и завернули его в ломтик салями. Затем он наклонился вперёд и предложил его мне. Я открыла рот, и он вложил в него еду.

«Как питомцу, — подумала я. — Я была маленьким послушным питомцем. Вот чего он хотел».

Вкус чеддера и мяса лишь усилил мой голод, впрочем, я тут же быстро проглотила предложенное, вновь открывая рот для нового кусочка.

Медленно, укус за укусом, он скормил мне всю упаковку салями. В конце он вытащил бутылочку воды и поднёс к моим губам. Я глотала, проливая струйку воды по щеке и шее. Он остановился и вытер её пальцем.

— Всё хорошо, котёнок? — я кивнула. — Замечательно. Ты учишься. Это прекрасная сделка. Ты сделала кое-что для меня, а я сделал кое-что для тебя. Спасибо тебе за такое прекрасное повиновение. Сейчас ты ничего не хочешь?

Я подняла на него взгляд. Что? Это я сделала ему одолжение? Как странно.

— Я не отпущу тебя, — произнёс он быстро. — И не проси. Ты знаешь, что я не могу этого сделать.

— Я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос, — сообщила я, облизнув губы. На моём языке ещё сохранились следы жирного мяса и сыра.

— Да?

— Что ты собираешься со мной сделать?

Он замолчал, и я было подумала, что он разозлился, но, когда Гейб вновь заговорил, в его голосе была только растерянность.

— Не знаю, — произнёс он.

— Ты… Ты ещё не думал об этом?

— Котёнок, прежде у меня никогда не было подобных проблем. Пока что я собираюсь держать тебя здесь.

Он не выглядел раздражённым мной. Скорее, позабавленным. Я этого не понимала.

— Но они будут искать меня.

— Не здесь, — сообщил он, потрепав меня за подбородок. — Мы в безопасности.

Безопасность. Вот одно из определений, которые он давал этому. Во мне заклокотала злость. Он даже не подумал о том, что собирается со мной делать. Почему-то равнодушие расстроило меня куда больше, чем тот расклад, когда он бы расписал на меня ужасные планы.

— Так ты не знаешь.

— Мне жаль, котёнок, — сказал он, поднимаясь, чтобы уйти.

— Подожди, — остановила я. — Это нечестная сделка.

Он оглянулся на меня.

— Ты не ответил на мой вопрос, — настаивала я. — Могу я попросить что-нибудь ещё?

— Что?

Он не согласился, но я всё равно ринулась напролом. Если это была игра в справедливую торговлю, я собиралась получить от сделки всю свою долю.

— Что-нибудь из одежды, — произнесла я. — Здесь холодно в одних трусиках.

Он даже на секунду не остановился ради моей просьбы. Просто тут же сорвал с себя футболку и бросил мне. Моему взору предстал силуэт его широких плеч и обнажённая грудь, поблёскивающая в тусклом свете. К щекам тут же прилила кровь, и я шустро опустила взгляд на его футболку, цепляясь пальцами за мягкую ткань.

— В мои штаны ты не влезешь, — произнёс он. — Позже мы найдём что-нибудь другое, что ты могла бы надеть. А пока пойдёт?

Я кивнула и натянула футболку через голову. Она пахла им: слабый запах дезодоранта и мускуса. Футболка оказалось тесной в груди, но я была благодарна за то, что она всё прикрывала.

— Хорошая сделка, котёнок, — заметил он и оставил меня сидеть в его одежде на полу подвала.

Гейб.

Хороший питомец. Она научилась быть послушной. Возможно, вскоре она научится повиноваться ещё больше, чтобы стать полностью и по-настоящему моей. И, может быть, мне удастся убедить её, что оставаться внутри к лучшему.

Позже вечером я снова отведу её в спальню, чтобы она могла воспользоваться ванной. Мне придётся убедить её остаться по собственному желанию, иначе я всегда буду отвлекаться на её потребности. Как сейчас, когда она похожа на питомца, которому необходима постоянная забота.

Кошки, по крайней мере, были независимыми существами, я же должен был присматривать за её физическими нуждами. А сегодня… Мне нужно было найти что-нибудь, что она могла бы надеть. Не только футболку. Мягкие изгибы её зада, выглядывающие из-под кромки ткани, расшевелили меня так, как не расшевелил её вид в нижнем белье.

И скоро ей предстояло помыться.

Тень ещё не вернулась. Обычно она оставалась в стороне в течение нескольких дней после убийства, но я даже не думал об этом с тех пор, как она появилась в моём доме.

Забота о ней начинала меня отвлекать.

Кэт.

Он снова запустил меня в ванную, и я удостоверилась, что дверь позади меня закрыта. Там я стала повсюду рыскать и в итоге нашла то, что искала раньше. В задней части шкафа находилось запасное лезвие, скрытое в зазоре между сосновых досок. Оно было старым и ржавым, но сумело бы послужить для своей цели.

Гейб мог думать, что я послушный маленький питомец, но я не позволю его игре встать между мной и моей свободой. Сейчас, находясь в самой настоящей беде, я не собиралась быть столь глупой, коей была прежде.

Трусихой. Занудой. Я не тот человек. Больше нет. Я не собиралась сидеть здесь и ждать Прекрасного Принца, который бы пришёл и спас меня от этого монстра. Я сама себя спасу. Вот как поступила бы Джулс. Вот что должна сделать я.

И раз он не знал, что собирается со мной сотворить, мне придётся придумать, как сбежать, пока он не решил использовать меня для своих экспериментальных пыток.

Я воспользовалась ржавым концом бритвы, разрезав по длине открытую сторону лифчика, и тщательно завернула её между прокладкой и проволокой. Натянув футболку над головой, я посмотрела в зеркало. Вы бы не сумели разглядеть очертания лезвия — набивка бюстгальтера хорошо её скрывала.

Если мне придётся применить её, я это сделаю. На нём или на себе.

Желательно на нём.

Глава 10.

Кэт.

Я открыла глаза, лёжа на подвальном полу. Одеяло собралось под шеей, а рука всё ещё была прикована наручниками к трубе. Лодыжка слегка ныла от боли, а единственные лучи света, закрадывавшиеся в комнату, исходили из-под подвальной двери.

Это был мой день рождения.

Лекарства улетучились, но я не знала, как долго пробуду без их воздействия. Меня омыла тревога, а когда я села, руку скрутило и пронзило болью. Гейб сказал, что уходит, и поэтому ему пришлось надеть наручники. Запястье вопило от боли, и как бы я ни старалась глубоко дышать, это не срабатывало. Ничто не могло успокоить мои нервы, расстреливающие мозг паническими сигналами.