Просто доверься (СИ) - Беж Рина

Родители помогли с ремонтом. Пара месяцев потребовалась на то, чтобы полностью освободить пространство и переделать всё по своему вкусу. Фантазия работала на полную катушку, как ни как, первое своё родное жильё. Где можно делать всё, что душе угодно, хоть ярко-красные маки на желтых обоях рисовать, хоть спать не на диване, а на полу на надувном матрасе. Это я, конечно, завернула. Но идей в голове тогда был воз и маленькая тележка. И по началу я даже растерялась, зато потом, наоборот, только успевала отсеивать уж слишком креативные из них.

Три года назад ремонт стал моей отдушиной, той ямой куда я сливала свои эмоции, волнения и переживания. Мне даже несколько недель снилось то как я крашу стены, то как кладу ламинат. Вложив в своё гнёздышко всю фантазию и море сил, я как-то сразу и от души его полюбила.

Мое жилье однозначно оправдывало поговорку: мой дом — моя крепость. Здесь я отдыхала, расслаблялась, отпускала всё ненужное и просто жила. Мне было уютно и комфортно. И это очень радовало, ведь ни раз слышала, что люди не хотят идти к себе домой, потому что им там тяжело, неуютно и муторно, будто что-то давит и гонит прочь. Мне же очень повезло. Таких проблем изначально не возникло.

Скинув при входе туфли, с удовольствием почувствовала тепло под ногами. Во время ремонта папа сразу предложил сделать везде подогрев полов, зная мою проблему, как никто. У меня постоянно мерзли ноги, а в тапках ходить я не любила с детства. Даже заставив их надеть, через полчаса-час мама находила их в самых странных местах, не понимая, как я могла их туда засунуть-закинуть. Делалось это не специально. Просто в какой-то момент они мне мешали, раздражили ноги или еще появлялась тысяча других причин — я не задумываясь скидывала их с ног, совершенно не фиксирую, где это происходит. Смирившись с моей «тапочной нелюбовью», мамочка приспособилась вязать для меня либо теплые носки, либо подследники, привозя их просто так или даря на праздники.

Вот и сейчас, освободив ножки из плена убойных туфель, негромким стоном выразила всю свою радость по этому поводу. Глеб тоже успел разуться и помог снять плащ.

— Тапочек нет, извини, — проявила себя гостеприимной хозяйкой.

— Ну и отлично. Я их не люблю, — прилетело в ответ. На что я даже обернулась.

Ого! Еще один нелюбитель.

— И я тоже, — покивала. — Проходи.

Неопределенно повела рукой, предлагая гостю самому определиться, куда он желает пойти. Сама сбежала в ванну помыть руки.

— Будешь чай-кофе? Я чайник поставлю. — предложила, быстро вернувшись.

— Буду.

— Что?

— Чай.

— А я кофе.

— Так ночь же.

— А я с него сплю лучше. — улыбнулась. Так всегда было — с кофе я расслаблялась и засыпала преотлично, нисколько не страдая бессонницей. Почему-то многих это ставило в тупик.

— Где у тебя аптечка? — Глеб прошел за мной на кухню, проигнорировав комнату.

Ни раз читала в книгах, что кухня, где появлялся главный герой романа, вдруг стремительно уменьшалась в размерах, и героиня очень остро это ощущала. Ей становилось тесно и волнительно. От фантазии автора я потешалась. А вот сейчас, так сказать, в реальных условиях, прочувствовала это на себе. Нет, кухня сохранила свои габариты, и стены не сдвинулись. Всё осталось на своих местах. Прочно и надежно. Но, подошедший сзади Глеб, решивший помочь мне достать из верхнего подвесного шкафчика коробку с лекарствами, стал ощущаться острее. Особенно, когда соприкоснулся грудью с моей спиной. Касание было мимолетным, но прочувствовать я его успела.

Волнительно, однако.

— Давай помогу, — перехватил мужчина коробку из-под обуви, где хранились все мои мази и пилюли.

Поставив на стол, стал перебирать имеющиеся запасы. Отложил перекись водорода, ватные палочки и вату, пока я ставила чайник на газ и включала кофе-машину.

— Йод или зеленка? — показав и то, и другое, предложил мне выбор.

— Лучше йод, зеленку не отмоешь быстро. Не хочу ходить разукрашенной.

— Договорились.

Выудив из коробки нужное, поставил к перекиси поближе и тут же задал следующий вопрос:

— Где у тебя ванная? Нужно вымыть руки.

Показав, что и где, вернулась на кухню. Часы показывали четыре часа утра, и пусть наступала только суббота, и можно было спать до обеда, уже поскорее хотелось забраться в кроватку. Поэтому, не затягивая, сварила себе кофе и залила чайную пирамидку кипятком.

Сама я чай пила редко, причем, чаще всего в офисе, и, конечно, пакетированный. Потому заваривать целый заварник для себя одной считала совершенно лишним и ненужным. Все эти чайные церемонии меня не затрагивали. В сортах я не разбиралась, а в магазинах ориентировалась то на яркие и необычные упаковки, то на рекламные ролики, иногда на рекомендации родителей или знакомых, а как-то просто очень понравился запах, поэтому выбрала его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глеб вернулся из ванной и, присев на стул, подозвал меня ближе, чтобы обработать царапины. Сидя, он почти сравнялся со мной в росте, его макушка расположилась на уровне моих глаз. Отчего безумно захотелось потрогать волосы мужчины, провести рукой вперед и назад, проверить на жесткость и упругость. Буквально заставляла себя стоять прямо и не реагировать. Находиться рядом оказалось очень волнительно. Не смотря на дикую усталость, сердце все равно зачастило, стоило дыханию Глеба коснуться моей кожи на шее. Действовал мужчина быстро и аккуратно, промыл и обеззаразил все поврежденные участки, нанес йод и даже подул, когда я зашипела.

Рука выглядела хуже, на коже помимо черкотин от ногтей во всю цвели синяки от пятерни Кати. Вот что значит нежная кожа с близко расположенными капиллярами. Достаточно и несильного воздействия, чтобы появились гематомы. Хотя, про «несильно» в отношении девушки сказать было нельзя. Там сжимали от души.

— А мазь от синяков есть? — спросил Глеб, поворачивая руку, чтобы рассмотреть со всех сторон.

— Неа. Сделай йодовую сетку. Она тоже хорошо помогает.

— Окей. — моё запястье с энтузиазмом разрисовали клеточками.

От щекотки дернулась и, хмыкнув, пошутила:

— Можно теперь в крестики-нолики играть.

Глеб улыбкой оценил мою шутку.

Освободив стол от аптечных запасов, выставила на него сахар, молоко, любимые зефирки, шоколадку и пряники. Пододвинула Глебу чай, взяв себе кофе.

— Сладкоежка? — оценил мои запасы вкусняшек мужчина.

— 100-процентная! — задрала носик.

Долила в кофе молоко и, разломив зефир на пополам, с удовольствием откусила от выбранной половинки. Мм-м, ты ж моя прелесть!

— А ты любишь сладкое? — интересно, что у нас еще общего, кроме нелюбви к тапкам.

— Шоколад люблю, черный, горький, — сказал и тут же отломил кусочек Глеб. На столе лежало, как раз-таки, озвученное им лакомство.

— Правда? — удивилась.

И получила утвердительный кивок в ответ, плюс улыбку.

— Если ты домоседка, откуда у тебя в клубе недоброжелательницы нарисовались? — переключился мужчина на вопрос, который я ожидала уже минут сорок. Вот же терпеливый. Я столько бы не продержалась. Люблю всё знать.

— Везёт мне на ревнивых дамочек.

— И к кому тебя приревновали, если не секрет?

— Это поклонница Саши. Но, кажется, он об этом даже не догадывался.

— Так вы же с ним только сегодня познакомились, если я не ошибаюсь.

— Ага. Но девушке и этого показалось много. Вот она и решила меня об этом просветить, намереваясь выдрать волосы.

— У нее, к сожалению, получилось причинить тебе боль.

— Это точно. Но я очень надеюсь, что наше в ней непродолжительное знакомство на этом закончилось, и больше мы не пересечемся.

Допив свой чай, Саша забрал из моих рук пустую чашку, которую я неосознанно покручивала при разговоре. Молча, сполоснул посуду, словно делал это в моем доме ни один раз, сгрузил ее в сушилку и вытер руки.

— Пойдем, дверь за мной закроешь. Поздно уже, и ты очень устала. — кивнул в сторону прихожей.