Безымянный раб (Другая редакция) - Виталий Зыков

— Замуровали, демоны. — Известная цитата не принесла никакого успокоения. Ярослав машинально отметил отсутствие одежды, но мысли были заняты только паническим поиском выхода. Даже во тьме, когда отсутствовало привычное тело, казалось не так страшно. Тогда была борьба.

Глаза зафиксировали какое-то движение на грани видимости. Резко повернул голову — ничего. Но загадочная дрожь по-прежнему фиксировалась самым краем глаза. Появилось ощущение, что это дрожит сам мир вокруг. Словно некто натянул маску мира, но она так и норовила соскочить.

— А ну выпусти, сволочь!!! — заорал Ярослав, кажется, он знал, чьи это были проделки.

Он подскочил к ближайшей стене и со всей силы стукнул кулаком в стену. Стена оказалась настоящей. По крайней мере, ощущения от удара были настоящие. Ярослав свалился на пол, свернулся в позу зародыша и спрятал разламывающуюся от боли руку между ног.

Боль неожиданно быстро прошла. Немного полежав уже только для успокоения взвинченных нервов, Ярослав встал. Вспомнились углубления в форме ступни в центре пола. Подошел к этому месту. Неведомо чьи следы едва ощутимо светились. Грязно выругавшись, он по очереди поставил свои ноги в светящиеся отпечатки, постоял немного. Ничего не произошло. С некоторым разочарованием он сделал попытку сдвинуться с места, но не смог. Ноги не слушались. Ярослав рванулся сильней, но без результата. Подошвы начало покалывать, словно маленькие разряды били в незащищенные ступни. Вдруг сильный удар пронзил ноги и голову. От боли в глазах запрыгали маленькие чертики. Ярослав стал судорожно протирать словно засыпанные песком глаза. Внутреннюю сторону век сильно щипало.

Проморгавшись, он увидел, что фрагмент стены прямо перед ним осветился неярким светом. На нем стали прорисовываться короткими мазками невидимой кисти линии неведомого иероглифа, который сильно напоминал глаз с тремя зрачками. Но что-то мешало назвать его простым рисунком: некий неуловимый налет, сдвиг, легкое дрожание воздуха говорили о необычности нарисованного символа.

— Знак Ир'рг. Знак памяти и концентрации, — неожиданно произнес шипящий голос. — Повтори!

Последнее слово заметалось по каменной темнице.

— Ирр'г, — не особо напрягаясь, ошеломленно повторил Ярослав. Не успел он закончить, как его пронзила еще одна молния боли, еще более сильная, заставившая заскрежетать зубами.

— Неправильно, — удовлетворенно заметил неведомый собеседник. — Ир'рг! Повтори!

Так началось обучение у невидимки. Ярослав был вынужден повторять непонятные слова, добиваясь идеального произношения. За малейшую ошибку следовало неотвратимое наказание. Обучение всячески стимулировалось. Кнутом служила адская боль, а пряником… пряников не было.

Всего таких символов набралось сорок девять. Были среди них и известный уже Ярику знак силы Р'раг, и дважды встречавшийся знак внутренней чистоты Ка'тол. Один знак сменял другой, вопросы сыпались градом. Голова Ярослава раскалывалась от невыносимой боли. Наконец невидимый мучитель удовлетворился результатом. Ярославу позволили отдохнуть. Сила, державшая на ногах, исчезла, и он обессиленно лег, а точнее, рухнул на пол и забылся тревожным сном.

Его разбудил все тот же шипящий монотонный голос, повторяющий:

— Вставай! Вставай! Вставай!

Ярослав проснулся после первого слова, но страх перед продолжением кошмарной учебы заставил его оттягивать подъем. Однако после третьей команды его ударила в хм… место пониже спины такая молния, что он подскочил на метр и дико заорал.

— Доброе утро! — радостно поприветствовал его шипящий невидимка.

Ярослав молча встал и посмотрел на пол. Отпечатки ног неизвестного исчезли. Фрагмент стены снова осветился. На нем начал медленно прорисовываться знак Ир'рг. Но на этот раз задача изменилась, от Ярослава требовалось мысленно повторить весь процесс начертания данного символа. Он должен был воспроизводить этот символ на внутренней стороне лба и со всем тщанием произносить его название.

Измученный предыдущим уроком, Ярослав решил схалтурить. Он постоял некоторое время с закрытыми глазами и сказал:

— Готов!

Ответ не заставил себя ждать. Его голову пронзила молния такой силы, что из носа брызнула кровь, а во рту появился солоноватый привкус.

— Повторить?! — глумливо спросил мучитель.

— Не надо! Я все понял, — сплевывая кровь, с ненавистью выдохнул Ярослав.

Больше он подобных попыток не предпринимал, все задания выполнялись с максимальным прилежанием. Он со всем тщанием представлял, как рисует руну на внутренней стороне лба. Это удалось довольно легко. Последовал приказ повторить упражнение сорок раз. Потом еще сорок, потом еще, еще и еще…

Это продолжалось очень долго, пока Ярослав не представил символ настолько четко, что тот налился силой и приобрел объем. Свежий ветер пронесся по сознанию Ярослава, унося с собой шлаки, мусор, все то, что мешало четко работать мозгу. Необычайная ясность мысли поразила Ярослава, но он не успел насладиться своей радостью.

— Следующий знак, — менторским тоном произнес невидимка.

Следующим шел знак Сс'ка — знак выносливости. С ним пошло все намного легче. Ровное течение мыслей несказанно облегчило выполнение задачи. Наконец и этот символ засверкал своим могуществом в сознании Ярослава. И теплая волна омыла все его члены. Прошла невыносимая усталость, повысился тонус, появилась готовность к дальнейшим свершениям.

А потом был следующий знак, а за ним еще один и еще… Так продолжалось, пока ученик не смог воспроизвести в своем сознании все знаки до единого. В процессе обучения выяснилось, что только двадцать один знак оказывал воздействие на внутреннее состояние Ярослава, остальные не вызывали никакой реакции. Шепчущий, а именно так решил его называть Ярослав, правда, про себя, назовешь такого вслух, а он как врежет… так вот, Шепчущий сказал, что эти двадцать восемь знаков работают с некими энергиями. Что это за энергии, Ярослав не понял.

После напряженной работы следовал перерыв на сон, а после отдыха все начиналось сначала. С каждым разом Ярославу становилось все легче и легче «рисовать» руны. В который уже раз перебирая в памяти заученное, он понял, что нет теперь никакой нужды представлять процесс прорисовки каждого в мельчайших деталях. Ему было достаточно подумать о каком-нибудь символе, как тот представал в его сознании во всем своем великолепии. Невидимый Шепчущий был доволен.

И сразу новое задание. Теперь Ярослав должен был по нескольку раз пробегать по всем символам, после чего следовала лекция о составлении сложных символов из сорока девяти имеющихся. Как понял Ярослав, эти символы образовывали нечто вроде алфавита некоего языка. Тут, правда, оказалась своя специфика — это был язык заклинаний.

Магия Слова, Жеста, Мысли и Знака описывалась короткими, емкими фразами. Ярославу очень редко разрешалось задавать вопросы, поэтому оставалось только слушать.

Но однажды произошло знаменательное событие. С некоторых пор, быстро перебирая про себя символы алфавита неведомого языка, Ярослав стал ощущать в своем сознании некий сковывающий барьер. Казалось, этот барьер, словно стальные оковы, не давал развиваться дальше. С каждым повтором барьер истончался. Ярослава охватил азарт. Хотелось рывком сломать эту стену и заглянуть за грань — что там дальше? И вскоре он почувствовал в себе силы для прорыва. Собрав волю в один мощный кулак, он ударил по неизвестной мембране. Руны были забыты, но бдительный Шепчущий никак на это не отреагировал.

Барьер устоял, но Ярослав чувствовал, что в нем образовались трещины. Воодушевленный, он ударил еще раз и еще. Удары сыпались один за другим, наконец барьер рухнул, и Ярослав замер перед ним. Из образовавшегося отверстия на него хлынул темный поток, огромная Вселенная погребла под собой сознание Ярослава. Мгновения замешательства едва не стоили ему жизни. Он чуть не потерял себя в этом потоке, однако натренированное в последнее время сознание обуздало стихию.

Новое знание вошло в Ярослава. У него открылось внутреннее зрение. Целый мир предстал перед его внутренним взором. Память стала открытой книгой, он мог теперь оживить любое событие своей жизни, помнил каждое слово из лекций Шепчущего. Ярослав узнал, что такое абсолютная память. Кроме того, он мог осмотреть каждый свой внутренний орган, увеличить или убавить ток крови. Он мог…

В этот момент неведомая, неодолимая сила выдернула его наружу. Он осознал себя сидящим на полу, тяжело дышащим и ошарашенно трясущим головой. А по замкнутому пространству каменного мешка перекатывались, словно громадные валуны, яростные слова Шепчущего:

— Даже у круглого идиота хватит ума понять, прежде чем что-то ломать, это что-то надо хорошенько изучить! Ясно, щенок?! Не слышу ответа!