Инквизиция - Таран Матару

— Абсурд. Только самые искусные призыватели могут овладеть данной техникой, — пренебрежительно махнул рукой Чарльз.

— Да, — просто ответила Ловетт. Чарльз сжал губы, но так и не придумал, что сказать.

— Ну, если это правда, мы может проверить это прямо сейчас, — засмеялся Рук.

— Вперед, — ответила Ловетт.

Рук с мгновение помедлил, глядя на лицо Ловетт поверх сцепленных рук. Она в ответ сверлила его взглядом, в глазах крылся вызов.

— Давайте предположим, что вы можете видеть без корунда, — снизошел Рук, изучая свои ногти. — Ваши показания ничего не стоят, независимо от этой способности. Точнее, именно из-за нее.

— Почему это? — спросил Арктур. — Были другие случаи, когда показания давались, основываясь на видениях из кристалла.

— Да, но в тех случаях свидетели видели все своими собственными глазами на самом камне. Ловетт утверждает, что видела все глазом разума, так сказать. Прецедента тому не было, и я провозглашаю, что на суде это не признается доказательством. Вы свободны, капитал Ловетт.

— Это бред! — воскликнул Арктур, шагая к трибуне.

— Это закон, капитан. Я его устанавливаю, а вы ему следуете. — Рук не смог сдержать улыбки при виде покрасневшего от гнева лица Арктура.

— Уважаемые присяжные, пожалуйста, не принимайте во внимание заявления капитана Ловетт, — сказал Чарльз, толкая Арктура обратно к его столу. — И Арктура. Заговорите так еще, и мы признаем это оскорблением суда. Преступникам придется защищать себя самим.

Арктур напряженно встал, согнув руки так, будто еле сдерживался, чтобы не свалить Чарльза на землю.

С видимым усилием Арктур отвернулся, вместо этого схватив Отелло за плечо и поведя его к Флетчеру. Гном молча пялился на ноги, избегая взгляда друга. Он как-то уменьшился, что ли, съежился. Мужественного гнома, который столько вытерпел, сломали.

Ненависть Флетчера к его мучителям медленно кипела внутри. Все козыри были у врагов на руках, а у них — ничего. Суд оказался представлением, а вердикт — давно ясным заключением. Даже в гневе его мысли занимала только одна устрашающая мысль: он умрет, и никто ничего не мог с этим поделать. Бердон… Сильва… Он больше никогда их не увидит.

— Я не буду просто стоять и смотреть, — заявила Ловетт, скрестив руки на груди.

— Да… Я вижу, — отозвался Рук. Он ухмыльнулся своей колкости, и Флетчер услышал, как лорд Форсайт фыркнул от смеха.

Капитан Ловетт не обратила на него внимания и повернулась к присяжным.

— Прислушайтесь к вашей совести, а не к этим шарлатанам, — указала она пальцами на инквизиторов. — Эти мальчики всего лишь оказались не в том месте и не в то время, ничего более.

— Этого более чем достаточно, капитан, — рявкнул Рук. — У меня кончается терпение. Еще одно слово… — Он кивнул ближайшему стражнику, который поднял ствол, хотя и нерешительно под стальным взглядом грифона Лисандра.

— Так, у вас есть еще свидетели, которых вы хотите вызвать, или закругляемся? — спросил Чарльз.

Капитан Ловетт повернулась к Арктуру, и Флетчер услышал ее шепот:

— Сэра Колдера задержали стражники снаружи.

Арктур мгновение помедлил и покачал головой.

— Нет… Это все, — объявил он, затем повернулся к Ловетт и тихо сказал: — Что бы он ни сказал, это ничего не изменит.

Рук, услышав слова Арктура, ухмыльнулся и поднял молоточек.

— Что ж, отрадно видеть, что в этом мы согласны. Суд прекращается до завтрашнего утра, когда мы услышим вашу линию защиты. К полудню будет вынесен вердикт… А к вечеру осужденные будут мертвы.

Флетчеру не позволили остаться с Отелло, хоть он и понял, то тот где-то неподалеку, когда его швырнули обратно в камеру — через стенку слышался гневный рев Утреда. Слова было невозможно различить, но грохот сломанной мебели и окрики стражи говорили сами за себя. Через несколько секунд в дверь ворвался Яков, и Утред ничком упал к ногам Флетчера.

— Остынь-ка тут, — ощерился Яков, стирая с лица струйку крови. Губа была рассечена, а на щеке сбоку расцветал красный синяк. — Еще раз поднимешь руку на стражников и я награжу тебя той же процедурой красоты, что и твоего сына.

Флетчер двинулся на него, по пути вызвав огненный шар.

— Выметайся, — прорычал Флетчер. — Или это я награжу тебя той же процедурой красоты, что и Дидрика.

Дверь захлопнулась еще до того, как Флетчер закончил предложение. Огненный шар крутился над пальцем, и секунду он боролся с искушением разнести дверь ко всем чертям. В отличие от стального входа в подземную камеру, эта была сделана из дерева.

— Спасибо, Флетчер, — простонал Утред, с трудом усаживаясь на стул. Он схватился за бок и вздрогнул, повернувшись спиной к двери.

— Он чудовище, что снаружи, что изнутри, — прорычал Флетчер, всасывая ману огненного шара через пальцы. Ему понадобится вся доступная мана, если представится шанс сбежать, но сейчас не время.

— Иди сюда. Мне надо тебе кое-что сказать. — Говорил Утред отрывисто, его ранения были хуже, чем думал Флетчер, ибо под бородой сложно было разглядеть, во что вылилась их стычка с Яковом. Флетчер подтянул стул и сел рядом.

— Я не позволю тебе и своему сыну помереть тут. У меня есть план, — проворчал Утред. — Мы устроим вам побег.

Флетчер не смог придумать ответа, но сердце у него упало. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Гномы-новобранцы тут недалеко. Я приведу их, и мы захватим деревню.

— Даже и не думайте, — прошипел Флетчер, со страхом поглядывая на дверь. — Последствия будут катастрофические. Все расположение короля Гарольда, которое вы завоевали, сойдет на нет. Конец миру между гномами и людьми. Вы повергнете страну в гражданскую войну и проиграете.

— Нет, Флетчер. Наши солдаты уже вооружены и обучены. Отелло сможет поймать нам демонов для призывания…

— И что? — грубо перебил Флетчер. — Вы забываете, я слышал ваш спор на военном совете. С тех пор ничего не изменилось.

— Изменилось, Флетчер. Мы возьмем замок Дидрика. В нем достаточно запасов, чтобы продержаться десять лет, так что король не будет тратить силы на осаду. Пушек хватит, чтобы отклонить атаку воздушных боевых магов Гоминиума, Небесного Войска, а деньги мы направим на торговлю с эльфами. Мы создадим свое собственное королевство. — Взгляд Утреда был расфокусирован, но слова поразили Флетчера в самое сердце. Гном верил в мир, как и Отелло, но сейчас в нем что-то сломалось. Флетчеру оставалось только надеяться, что он сможет поправить нанесенный урон.

— Что насчет Таиссы, Брисс и остальных гномов в Корсилиуме? Вы подумали о том, что станется с ними?