Абель-Фишер - Николай Михайлович Долгополов

В конце 1930-го, по другим данным — в апреле 1931-го, Фишер Вильям Генрихович, родившийся и выросший в Англии, обратился в посольство этой страны с просьбой о выдаче ему и членам семьи британских паспортов. Мол, разочаровался в СССР, хочет с женой и маленькой дочерью, 1929 года рождения, попытать счастья на родине.

Англичане не отказали своему разочарованному в Советах парню. Но непонятно: какой все же паспорт ему вручили? Тот, № 207393, с которым он въехал с семейством в СССР, предусмотрительно не отказавшись от гражданства, или новенький?

Вилли, Эля и крошечная Эвелина поселились в Норвегии. Сначала в пригороде Осло, затем поближе к центру. Но тоже далековато. Не шиковали, домой ездили на трамвае. Англичанин Вилли Фишер занимался фотоделом, возился с радиоприемниками, что было гораздо ближе к его настоящей профессии — радиста нелегальной резидентуры. По легенде — в Норвегии, потом в Англии, числился он радиоинженером. Легенда ни разу не подвела, сомнений не вызвала. А под руководством радиста нелегальной резидентуры Франка в странах Скандинавии заработала целая сеть радиопередатчиков.

Командировка, где Фишер трудился под своей фамилией, завершилась лишь в 1935-м. Шла оживленная переписка с оставшимися в Москве родителями и напряженная работа.

Сразу после возвращения в СССР англичанину предстояло срочно выехать в Англию. Но Эвелина, болезная, подхватила скарлатину и пролежала в Боткинской. Здесь и нахваталась русицизмов, от которых с трудом потом избавлялась уже в Лондоне. Жили в большом доме. Фишер работал все тем же радистом, под теми же прикрытиями. Все шло неплохо. Тут, вероятно, и была установлена связь с теми, кого впоследствии назвали «кембриджской пятеркой». Отношения с резидентом Орловым складывались нормальные. Швед ценил Фишера как классного радиста.

И вдруг в 1937-м — отзыв из Лондона. Снова Москва, и до войны Фишер уже больше никуда не выезжал. В отличие от Орлова — Шведа, переметнувшегося в США. Ну а 31 декабря 1938 года безвестный кадровик сообщил Вильяму Генриховичу об увольнении из органов госбезопасности.

Вот бы с ним сходить в разведку

Вот такое интервью вполне мог бы дать легендарный разведчик полковник Рудольф Иванович Абель, он же Вильям Генрихович Фишер — хотя реально на такие откровения он был не склонен. Предполагаю, что эти своеобразные записки разведчика, используемые мною для вымышленной, но искренней беседы, помогали тем, кто готовился в нелегалы. Попробуем представить наш разговор с героем таким вот образом.

— Рудольф Иванович…

— Я не люблю, когда меня называют этим так ко мне и прилипшим именем моего друга подполковника Абеля.

— Извините, Вильям Генрихович, хотел вас спросить: в чем вам видится основная задача разведки?

— Мы выясняем чужие секретные планы, направленные против нас, с тем, чтобы принять необходимые контрмеры. Если коротко, то у нашей разведывательной политики — оборонительный характер. У Центрального разведывательного управления США противоположные способы работы. ЦРУ ведет активную политику, создает предпосылки, ситуации, при которых возможны активные военные действия вооруженных сил США. ЦРУ организует контрреволюционные восстания, перевороты, интервенцию. Достаточно напомнить вам о перевороте в Гватемале, о событиях в Доминиканской Республике, о провалившейся попытке вторжения контрреволюционных сил на Кубу и о многих других. Со всей ответственностью подтверждаю: наша разведка подобными делами не занимается.

— Вы в разведке с 1927-го. А кто тогда трудился рядом?

— Первые работники подбирались из людей, знающих иностранные языки и условия жизни на Западе. Они были проверены на активной борьбе с контрреволюцией и своим энтузиазмом и смекалкой восполняли отсутствие опыта. Учились на практике, создавая собственную школу разведывательной работы и вырабатывая ее методику. Теперь мы имеем возможность теоретически подготовить наших молодых работников и во многом оградить их от ошибок и промахов, на которых мы учились в начале нашей деятельности. Само собой разумеется, теория не заменяет практику, и в подготовке новых кадров практической работе уделяется большое внимание.

— Кто же попадает в разведку?

— Подбор очень строгий, многосторонний. Нам нужны люди со способностями к языкам, смекалистые, инициативные. Они должны быть решительными и сообразительными, развитыми и преданными… Процесс подготовки многосторонний и длительный. Учеба продолжительна — непросто освоить не только языки, но и технику, которой мы пользуемся. Ведь разведчик не работает в пустоте. Он должен иметь связь: надо передавать добытые им сведения в Центр. Связь обеспечивает его нужными указаниями, советами Центра. Нет разведчика, который был бы одиноким, изолированным. Разведка — это коллективная работа!

— Вильям Генрихович, а как вы относитесь к произведениям на «шпионскую» тему, к фильмам с погонями и перестрелками?

— Очень часто у неосведомленных людей создаются неправильные представления о нашей работе. Писатели, которые создают популярную литературу о разведке, сами не имеют понятия о том, как мы работаем. В их произведениях герои проделывают такие фокусы, от которых у настоящего разведчика волосы становятся дыбом. Правда, не у меня — потому что их осталось совсем немного. Часто получается так, что герой утром просыпается в будуаре жены военного министра рядом с открытым сейфом, в котором хранятся военные планы наших противников. Разведчик их хватает, но пришедший министр пытается ему помешать. Начинается стрельба, погоня в скоростных авто, а также на реактивных самолетах, подводных лодках. Все это читается с захватывающим интересом и смотрится в кино с замиранием сердца. Но — это не разведка. Романтика нашей профессии совсем не в таких инцидентах. Она в том, что разведчик делает полезную работу, интересуется ею, и растет, расширяя познания и способности. Эта профессия дает работнику возможность узнать жизнь, историю, экономику зарубежных стран так, как он не смог бы узнать из учебников. Он знакомится с разными народами, их бытом. Все это требует наблюдательности, умения объективно разбираться в окружающем, трезвости в суждениях и инициативности в действиях.

Да, работа эта связана с риском. Разведчика могут поймать, осудить на длительный срок и даже приговорить к смертной казни. Соблюдением мер предосторожности нелегал сводит риск до минимума. Постоянно имеет в виду возможность провала, ареста, но не дает мысли об опасности довлеть над ним и мешать работать. Как солдат на фронте, он привыкает к опасности, умелым поведением, постоянной внимательностью доводит ее до минимума и спокойно занимается своим делом.

— А в чем все-таки особенность деятельности разведчика-нелегала?

— Если