Великая и ужасная красота - Либба Брэй

— Энн, милая, — заговорила я, подражая сладкому тону Пиппы. Все ошарашены, что я подала голос, но я сама удивляюсь этому больше остальных. — Не скромничай же так! Расскажи мисс Мур правду!

Энн смотрит на меня в поисках ответа.

— П-правду?

— Конечно, — продолжаю я, надеясь, что сумею довести представление до конца. — Правду! Скажи, что мисс Уортингтон потеряла кольцо сегодня вечером, во время богослужения. А ты его нашла и положила в свою корзинку, чтобы сохранить.

— Но тогда почему она не вернула его мне сразу?

Фелисити шагает вперед, с вызовом глядя на меня. Она подходит так близко, что ее серые глаза оказываются в нескольких дюймах от моих.

Ловко, ловко… Ну же, Джемма, думай!

— Она просто не хотела смущать вас на глазах у всех, ведь все бы поняли, как вы небрежны, раз умудрились потерять такую ценную вещь, подарок вашего отца. Вот и ждала, пока вы не останетесь наедине. Вы же знаете, какая Энн добросердечная.

Это вроде маленького эпизода из «Страданий Люси». И небольшая пощечина Фелисити как результат ее собственной истории о добром старом папеньке. В общем и целом совсем неплохо.

Мисс Мур бросает на меня задумчивый и оценивающий взгляд. Невозможно понять, поверила она мне или нет.

— Мисс Брэдшоу, это действительно так?

Ну же, Энн! Подыгрывай! Борись!

Энн судорожно сглотнула, вскинула голову и посмотрела на мисс Мур.

— Д-да. Эт-то так.

Хорошая девочка.

Я вполне довольна собой. Наши с Фелисити взгляды встречаются; она скалится со смешанным выражением восхищения и ненависти. Я выиграла этот раунд, но знаю, что девушки вроде Фелисити и Пиппы никогда не отступают.

— Я очень рада, что все разъяснилось, мисс?..

— Дойл. Джемма Дойл.

— Что ж, мисс Джемма Дойл, похоже, мы все перед вами в долгу. Я уверена, мисс Уортингтон будет рада поблагодарить вас обеих за возвращенное кольцо.

Во второй раз за вечер мисс Мур удивляет меня, и я почти уверена, что заметила легкую довольную улыбку в уголках ее истинно британского рта.

— Ей надо было побыстрее заговорить, а не пугать нас всех до полусмерти, — заявляет Фелисити вместо благодарности.

— Изящество, обаяние, красота, мисс Уортингтон! — предостерегающе произносит мисс Мур, неодобрительно покачивая пальцем.

Фелисити выглядит так, словно только что уронила в грязь конфетку. Но она снова расцветает улыбкой, глубоко загнав злобное разочарование.

— Похоже, я теперь твоя должница, Джемма, — говорит она.

Она подстрекает меня, обращаясь вот так запросто, по имени, но я не намереваюсь ей это спускать.

— Ничего подобного, Фелисити, — отбиваю я удар.

— Это кольцо — подарок моего отца, адмирала Уортингтона. Наверное, вы о нем слышали?

Половина англоязычного мира слыхала об адмирале Уортингтоне, герое морских битв, награжденном орденом Королевы Виктории.

— Нет, боюсь, не приходилось, — лгу я.

— Он очень известен. И он привозит мне из поездок разные вещицы. У моей матушки салон в Париже, и когда мы с Пиппой закончим школу, мы поедем в Париж, где нас будут одевать лучшие кутюрье Франции. Может, мы и вас возьмем с собой.

Это не приглашение. Это вызов. Фелисити дает мне понять, что я приобрету, встав на ее сторону.

— Возможно, — киваю я.

Энн они и не подумают пригласить.

— В Париже нас ждет изумительный бальный сезон, хотя, пожалуй, львиная доля общего внимания достанется Пиппе.

Пиппа при этих словах расцветает в улыбке. Она настолько хороша, что десятки молодых людей наверняка будут терзать всех своих родственников, требуя, чтобы их представили красавице.

— Нам с вами останется только забавляться при виде этого.

— И Энн, — негромко произношу я.

— О да, конечно, и Энн. Милая Энн, — Фелисити смеется и быстро целует Энн в щеку, от чего мисс Брэдшоу снова краснеет.

Фелисити держится так, словно уже все забыла.

Часы бьют десять, и в дверях холла появляется миссис Найтуинг.

— Пора отправляться спать, леди. Желаю всем вам доброй ночи.

Девушки парочками и тройками тянутся к выходу, держат друг друга под руки, воодушевленно переговариваясь. Волнение, пережитое этим вечером, еще не утихло. Мы поднимаемся и поднимаемся по винтовой лестнице, как будто кружа у майского шеста, не спеша приближаемся к длинным коридорам, в которых находятся наши спальни.

Я не в силах сдерживать раздражение, которое вызывает во мне Энн.

— Уверена, тебе не за что меня благодарить.

— Но почему ты это сделала? — спрашивает она.

Похоже, в этом пансионе никто не способен произнести самое простое «спасибо».

— А почему ты сама не защищалась?

Энн пожимает плечами.

— А какой смысл? У меня и шансов не было против них.

— А, вот ты где, Энн, милая!

Пиппа догоняет нас и берет Энн за руку, заставляя остановиться, чтобы Фелисити могла проскользнуть мимо и очутиться рядом со мной. Фелисити говорит мне на ухо, тихо, доверительным тоном:

— Я должна подумать, как отблагодарить тебя за то, что мое кольцо нашлось. У нас тут есть нечто вроде частного клуба, в нем состоим Пиппа, Сесили, Элизабет и я, но, пожалуй, найдется и для тебя местечко.

— О! Разве я не счастливица? Я, пожалуй, поскорее побегу покупать новую шляпку ради такого случая.

Фелисити щурится, но на губах продолжает играть улыбка.

— Найдется немало девушек, которые зуб отдадут за то, чтобы очутиться на твоем месте.

— Отлично. Вот их и пригласи.

— Видишь ли, я ведь даю тебе шанс преуспеть в школе Спенс. Стать частью целого и подняться в глазах других девушек. Тебе бы стоило хорошенько подумать об этом.

— Значит, ты, чтобы быть частью целого, сегодня проделала такое с Энн? — спрашиваю я.

Энн стоит в нескольких шагах позади меня. У нее снова течет из носа.

Фелисити тоже это замечает.

— Это не потому, что мы не хотим включать Энн в свой круг. Это просто потому, что ее жизнь будет не такой, как у других здесь. Ты думаешь, что можешь проявлять к ней доброту, но при этом сама прекрасно понимаешь, что вы не сможете быть подругами вне этих стен. А такое поведение гораздо более жестоко, ты заставляешь ее питать пустые надежды.

Фелисити права. Я никогда бы не стала доверять ей, я не хотела с ней дружить, но она права. Правда тяжела и несправедлива, но так уж обстоит дело.

— А если бы мне захотелось присоединиться к вам — только не подумай, что я действительно этого хочу, — но если бы это было так, что я должна была бы делать?

— Пока ничего, — отвечает Фелисити, и на ее лице появляется улыбка, от которой я сразу же напрягаюсь. — Не беспокойся… мы еще увидимся.