Шустрое ребро Адама - Дарья Калинина

— Правда, Сева? — небрежно бросила я.

— Мы знакомы? — удивился Сева. — Что-то я вас, девочки, не припомню.

— Не припомните, потому что лично мы не встречались. Зато у нас есть общие знакомые, верней, одна общая знакомая, — сказала Мариша. — Серафима Ильинична. Помните женщину, которую вы подбросили на ступени Кировской больницы?

— Никаких женщин я никуда не подбрасывал, — отказался Сева. — Нужно больно, пусть другие такими гадостями занимаются.

— А вот сторож Михеич почему-то вас помнит, — сказала Мариша, безбожно переврав прозвище сторожа.

Но, как ни странно, Сева сразу врубился, о ком идет речь.

— И номера на машине совершенно не обязательно было менять, — сказала я. — Мы их еще вчера срисовали и имя ваше вычислили.

— Вы ошиблись, — уверенно соврал Сева.

В ответ я помахала у него перед носом квитанцией с его фамилией.

— Может быть, тогда объяснишь, как эта бумажка оказалась у тебя? И не вздумай говорить, что тебе ее подбросили.

— Лучше объясни, что ты тут делаешь и какого черта следил за моим дядей? — набросилась на него Мариша. — И почему машина у тебя помята?

— Эй, девчонки, полегче! — остановил нас Сева. — Я за вами не успеваю. Мне бы вашу прыть. Это откуда же вы столько информации набрали?

— Грубая лесть тебе не поможет, — заметила польщенная Мариша. — Признавайся, следил за моим дядей?

— Смотря кто твой дядя, — уклончиво ответил Сева.

— Теперь он идиотом прикидывается! — возмутилась Мариша. — Если твоя пассажирка Серафима Ильинична — моя тетя, то, значит, мой дядя — тот тип на темно-синей «Ауди», которого вы выслеживали до Обводного канала.

— Теперь понял, — сказал Сева. — Да, я за ним следил. Был такой грешок.

— И куда он делся?

— Кто? Мой грешок?

— Ты прекрасно понимаешь, кто! — разозлилась Мариша. — Мой дядя, вот кто!

— А разве тебе тетя не рассказала? — удивился Сева. — Мне казалось, что ее жизни ничто не угрожает. Так что она должна была вам рассказать, кто похитил ее мужа и его любовницу, раз вы здесь.

— Допустим, она нам ничего такого не рассказала, пришлось задействовать другие источники, — буркнула Мариша. — Но я тебя поняла. Не понимаю только, чего ради ты следишь теперь за Гариком?

— А, так вы и его имя узнали! — обрадовался Сева. — Вы просто чудеса творите. Ну, а насчет того, зачем я за ним слежу, так твоя тетя наняла меня на работу, вот я и отрабатываю.

— Какой честный, — умилилась Мариша. — Но, насколько я знаю, моя тетка тебе еще ни копейки не заплатила.

— Заплатит, — уверенно сказал Сева. — Она, похоже, женщина порядочная. Раз обещала, значит, заплатит. Тем более если к моменту ее выписки из больницы я уже смогу предъявить ей живого и здорового мужа.

Его объяснение выглядело довольно нелепо. Но если учесть царящую в стране безработицу и нищету, то Севе можно было и поверить.

— — Мы тоже ищем дядю, но в отличие от тебя совершенно бескорыстно, — сказала Мариша. — Так что, если хочешь, можем объединить силы, тем более что для тебя это чистая халява.

— Девчонки вы пробивные, — согласился Сева. — Придется согласиться. Давайте знакомиться для начала.

Мы представились.

— Я так понимаю, что выбора у меня особого нет, — заявил Сева. — Если я не соглашаюсь, вы все равно продолжаете расследование и все время перебегаете мне дорогу. А то еще, чего доброго, первыми найдете своего дядю, и тогда плакало мое вознаграждение.

— Молодец, — сказала Мариша, усаживаясь в «пятерку» на заднее сиденье рядом со мной. — Теперь нам надо кое-что обсудить.

— Например?

— Например, что ты, Сева, делал вчера всю ночь?

— Минуточку, я так не согласен. Моя личная жизнь вас не касается.

— Первый удар не в твою пользу, — сказала я. — Новым компаньонам нельзя врать, иначе рискуешь, что они тебя потом всю жизнь проверять станут. Первое впечатление — самое верное.

— А в чем дело? — удивился Сева. — Я был у женщины.

— Машину тебе там же помяли? — спросила Мариша. — Неужели ты хочешь сказать, что после отъезда Гарика из кафе не проследил за ним? Я видела твою машину возле кафе «У самого синего моря». Она была тогда целехонькая.

Это был блеф чистой воды, но Сева об этом не знал и купился.

— Черт, от вас ничего не скроешь, — сказал он. — Такое впечатление, что у вас вместо глаз пюпитры.

— Ты, должно быть, хотел сказать, юпитеры, — поправила я его. — Потому что пюпитры — это такие высокие раскладные подставки, на которые кладут ноты музыканты.

— Не важно, раз мы друг друга поняли, — поморщился Сева. — Вы правы, я проследил за старшим братом.

— Так они точно братья? — обрадовалась я.

— Конечно, а чем еще объяснить такое сходство? — сказал Сева. — И у этих братьев имеется вполне процветающая фирма, которая занимается тем, что утрясает всевозможные разногласия, возникающие у бизнесменов.

— За определенную плату, — добавила я.

— Конечно, меценатством тут и не пахнет, — сказал Сева. — Деньги они зарабатывают вполне приличные. Я просто не понимаю, зачем они связались с таким рискованным и, главное, криминальным бизнесом, как похищение людей.

— А может быть, они давно уже его практиковали, — предположила Мариша.

— Не похоже, — сказал Сева. — Во-первых, действовали они непрофессионально. Вы, я, да и любой другой сразу бы вышел на их след, стоило поговорить только с Ленкиными соседями. Во-вторых, для похищения вполне хватило бы их двоих, а они вон целую армию пригнали. И наконец…

— Извини, ты все время говоришь «они то, они се», но, насколько я знаю, в похищении участвовал только младший из братьев, — перебила его Мариша.

— Дело в том, что братья прославились во всем криминальном и околокриминальном мире своей просто фантастической привязанностью и преданностью друг другу. Никогда один из них не затеет чего-то, не посоветовавшись со своим братом. Даже если тот будет заведомо против, брат все равно введет другого в курс дела.

— Понятно, — сказала я. — Но ты еще что-то собирался добавить в осуждение их решения умыкнуть дядю Валериана.

— Да, — важно кивнул Сева. — Деньги. Ни один выкуп, а особенно тот, который они смогут взять с вашего дяди, не покроет того риска, на который они пошли. Если этим делом займется милиция, то братьям не выстоять и пяти минут. И это позволяет мне думать, что они пошли на риск не ради денег.

— А ради чего?

— Этого я пока не знаю. Может быть, тут замешана любовь и ревность младшего брата.

— К этой Ленке? Но ее же поимели все, кому не лень и у кого деньги водятся, — сказала Мариша. — Из-за такой бабы ревновать? Это же никаких сил не хватит. А уж любовников ее похищать и вовсе пупок надорвешь.

— Тогда, значит, братьев о такой услуге попросил человек, которому они не смогли отказать, — уверенно сказал Сева. — меньше других.

— Хотя мне лично эта версия нравится — Почему?

— Потому что в этом случае братья будут хранить молчание до последнего. И спрячут похищенного далеко-далеко. И найти вашего дядю нам поможет только счастливый случай, — объяснил Сева. — А вот если бы тут была замешана женщина и чувства — у нас с вами появилось бы пространство для маневра. Чувства, как известно, водят человека туда-сюда. Гарик начал бы сомневаться, как ему поступить с пленником, и неизбежно наделал бы ошибок. Но в любом случае Лена — самое слабое звено в цепочке. Если ее удастся расколоть, то многое станет ясно. Хотя она может и не обладать всей информацией, но что-то, безусловно, знает.

— Теперь мы будем следить за ней?

— Всему свое время.

— А что тебе все-таки удалось вчера узнать, когда ты отправился следом за старшим братом? Кстати, как его зовут?

— Дмитрий, — ответил Сева. — Его имя и имя брата мне удалось узнать довольно легко. Просто позвонил секретарше и потребовал генерального директора Филимона Андреевича. Она удивилась и сказала, что я не туда попал. Я настаивал, тогда она сказала, что их генерального директора зовут Дмитрий Алексеевич, а есть еще финансовый директор, но его зовут Гаврила Алексеевич. Я извинился и повесил трубку.

А кличка у этого Дмитрия — Дикарь.

— Почему? — удивилась Мариша.

— Не знаю, так его между собой охранники называли, когда я звонил в офис.

— Ну, хорошо, и что тебе удалось узнать, когда ты следил за этим Дмитрием Алексеевичем? — спросила я. — Про Гаврилу Алексеевича можешь не рассказывать, мы и так знаем, что он провел ночь со своей Ленкой.

— Дмитрий довольно долго просидел в кафе, почти до полуночи. Мне удалось незаметно подобраться к нему, но не настолько близко, чтобы слышать, о чем он там разговаривает со своими приятелями. Но одно я могу сказать совершенно точно: у него в этом заведении большой авторитет. К нему все время подсаживались разные уголовные типы, а он со всеми разговаривал свысока, некоторым даже присесть не предлагал.