Генерал в Белом доме - Роберт Иванов

На поединок, происходивший недалеко от парикмахерской, в которой работал Дирк, собралась большая толпа любопытных. Среди зрителей мелькали даже намыленные физиономии клиентов из парикмахерской, которые не хотели упустить столь волнующего зрелища. Когда начался бой, Эйзенхауэр понял, что поставил перед собой нелегкую задачу. Его противник был высок и крепко сбит. Мускулы под его черной кожей перекатывались, как бейсбольные мячи. Ко всему еще заныло больное колено, перетянутое эластичным бинтом.

На этот раз бой был по всем правилам. Боксеры выступали в настоящих перчатках. Роль судьи на ринге выполнял хозяин парикмахерской, который пришел сюда вместе со всеми своими подручными. Во втором раунде Дуайт одержал победу.

Безобидный эпизод юности будущего президента, воспроизведенный во многих биографиях Дуайта Эйзенхауэра. В годы «холодной войны» и этот эпизод получил свою «идеологическую» оценку. Вскоре после избрания Эйзенхауэра президентом США одна из советских газет писала, что, будучи слушателем Вест-Пойнта, он «избил» негра.

Быстро пролетел отпуск. Надо было возвращаться в Вест-Пойнт, к военной муштре, к жесткой дисциплине, которая так мало импонировала молодому парню из глухого канзасского городка. Эйзенхауэру с его силой воли, настойчивостью, воспитанным в традициях американского Запада чувством личного достоинства было очень нелегко переносить муштру, характерную для Вест-Пойнта. Такой вывод можно сделать на основании воспоминаний целого ряда товарищей Эйзенхауэра по академии, его учителей и командиров. Так, полковник Герман Бьюкейм, преподаватель военной истории, бывший в свое время сокурсником Эйзенхауэра, подчеркивал в своих воспоминаниях, что Дуайт был очень независимым человеком, настоящим индивидуалистом по отношению к вест-пойнтскому начальству. Вместе с тем он пользовался большим авторитетом у кадетов[76].

Товарищ Эйзенхауэра по академии полковник Гетшел вспоминал спустя много лет, что он был человеком сильного характера, обладая редким качеством – умел слушать своего собеседника, не прерывая ненужными репликами, мог быстро ориентироваться и вносить необходимые предложения, анализировать обстановку. «Он всегда был доброжелательным и готовым прийти на помощь. Умел сквозь пальцы смотреть на ошибки, если был уверен в честности ошибавшегося, но не спускал тем, кто грубо ошибался. Эйзенхауэр редко терял контроль над собой. А если так случалось, то для этого были очень основательные причины»[77].

Один из преподавателей Вест-Пойнта вспоминал: «Эйзенхауэр был очень располагающим к себе человеком. С ним легко было работать. Он понимал хорошую шутку и смеялся заразительно от всей души. Его добродушие было беспредельным. Но когда он выходил из себя, это было неудержимо. Он просто-напросто взрывался»[78].

Впрочем, характеристики Эйзенхауэра не всегда были положительными, зачастую они противоречили друг другу. Если, например, один из его команды утверждал, что он «рожден командовать», то другой наставник заявлял прямо противоположное: «Мы не видим в нем человека, который отдаст себя военной службе целиком, в такой степени, чтобы это имело определяющий характер»[79].

Помимо чисто военных предметов, академия в Вест-Пойнте давала своим слушателям образование в объеме полного курса колледжа. И вполне естественно, что в круг учебных обязанностей кадетов входило изучение многих предметов. Иностранные языки явно не давались Эйзенхауэру. Зато, как и в школьные годы, он с большим интересом изучал в Вест-Пойнте историю и математику. Однажды на занятиях по математике он даже нашел новый, более рациональный, чем предлагалось в учебнике, способ решения сложной математической задачи.

12 июня 1915 г. наступил торжественный день окончания академии. По традиции на церемонию выпуска новых офицеров были приглашены их родители. Из далекого Абилина в Вест-Пойнт приехали мать и отец Дуайта.

Неудачу, которую кадет Эйзенхауэр потерпел в конце первого года обучения, когда его лишили только что присвоенного звания, он в дальнейшем преодолел, вновь получив звание капрала, потом сержанта и наконец старшего сержанта. Его успехи были далеко не блестящи. Среди 168 выпускников своего класса он занимал лишь 61-е место, по поведению стоял в списке 125-м. Правда, по ряду чисто военных дисциплин, в частности по инженерной подготовке, артиллерийскому делу и по другим предметам его показатели были выше[80].

Таковы были довольно скромные итоги четырехлетней учебы. Они выглядели особенно слабо на фоне значительных достижений других выпускников курса. Этот выпуск Вест-Пойнта вообще вошел в историю вооруженных сил США: из 168 выпускников 56 дослужились до генеральского звания[81]. Был среди них и Омар Брэдли, известный военачальник армии США в годы Второй мировой войны. 12 июня 1915 г. решением экзаменационной комиссии выпускнику академии Вест-Пойнта Дуайту Эйзенхауэру было присвоено звание лейтенанта армии США. Его перспективы в армии не были особенно обнадеживающими: невысокие оценки, полученные в результате четырехлетней учебы, и тяжелое повреждение колена не сулили ничего хорошего. Эйзенхауэр даже подумывал о том, что лучшее решение для него – уехать в Аргентину и стать там чем-то вроде ковбоя XX в.[82]

Впрочем, природный оптимизм не покидал Дуайта. Он был убежден, что получит назначение на Филиппины, и даже приобрел белую форму, необходимую для службы в тропиках. Но надежды Эйзенхауэра не оправдались. Вместо экзотических филиппинских островов его направили в захолустный форт Сэм Хьюстон, недалеко от Сан-Антонио, штат Техас[83].

15 сентября 1915 г. выпускник Вест-Пойнта лейтенант Эйзенхауэр прибыл к месту назначения. Это было возвращение в штат, где он родился, в знакомые прерии Запада. Жизнерадостный лейтенант был доволен: в Техасе все было, почти как дома – бескрайние просторы, ковбои, такие же, как в Канзасе, климат и ландшафт. В свободное от службы время Дуайт любил оседлать коня и промчаться галопом по безбрежным прериям.

Монотонная служба в отдаленном форте скрашивалась общением с сослуживцами и столь любимой им карточной игрой. Офицеры форта нередко наведывались в соседний Сан-Антонио. Это был старинный испанский город, претендовавший на то, чтобы считаться американским, – так писал о Сан-Антонио один из техасских авторов. Молодые бравые офицеры были желанными женихами для местных невест, и в многочисленных церквах Сан-Антонио нередко проходили обряды бракосочетания между ними и девушками из лучших семей города.