Аманда Морган - Гордон Диксон

– Они говорили что-нибудь насчет того, чтобы их транспортник попытался арестовать его на орбите?

– Нет, – ответила Лекси.

– Вы предполагаете, что они это сделают, Аманда? – спросил Рамон.

– Нет, – покачала головой Аманда. – Он возвращается по своему собственному выбору. Так или иначе, находясь на орбите, его корабль не сможет скрыться, не будучи уничтоженным их кораблями. Но, главным образом, они хотят быть уверенными, что получат его живым – для крайне важного для них судебного процесса на Земле. Им нужны формальные основания депортировать нас и разбросать по разным планетам. Поэтому я не думаю, что они станут что-либо делать, пока он не приземлится. Но всегда существуют не правильно понятые приказы и командиры, хватающиеся за оружие.

– Завтра утром, – задумчиво сказал Рамон. – Значит, так.

– Значит, так, – мрачно повторила Аманда. – Лекси, что еще?

– Многие в городе больны. – Голос Лекси звучал необычно глухо, словно до нее наконец дошло, чем все может закончиться для людей, которых она знала всю свою жизнь. – Оба доктора работают.

– Как насчет солдат? Кто-нибудь из них болен?

– Да, многие, – ответила Лекси. – Сегодня вечером целая очередь выстроилась в медпункт.

Аманда повернулась к невидимому Старшему:

– Рамон, сколько часов провел Экрам днем в городе?

– Не больше двух.

– Мы должны вытащить его оттуда… – Но сказано это было таким тоном, что казалось, она скорее говорит сама с собой, чем с остальными тремя, и ей никто не ответил.

– Я хочу точно знать, когда он уйдет, – сказала Аманда. – Если он не вернется до утра… Я лучше останусь здесь на ночь.

– Если вы переберетесь за соседние скалы, мы можем построить для вас укрытие, – предложил Рамон. – Туда поместится и ваш скиммер, тогда вы будете получать тепло от него. Вы даже сможете немного поспать.

Аманда кивнула, соглашаясь, потом вспомнила, что они не могут ее видеть.

В укрытии, устроившись на подушках сидений, она лежала, погруженная в размышления. Ее окружало кольцо срубленных и очищенных от листьев деревцев, воткнутых в землю и связанных у вершины, образовавших нечто вроде клетки. Все сооружение было покрыто брезентом с багажного отделения. От скиммера, двигатель которого работал на минимальной мощности, исходило мягкое тепло, и она чувствовала себя вполне комфортно, укрыв плечи легкой старой курткой, Аманда ощущала странную грусть и одиночество. Нынешние тревоги ушли куда-то в сторону и исчезли в глубинах памяти. Она снова думала о Джимми, своем первенце – деде Бетты, – которого она любила больше, чем кого-либо из других своих детей, хотя никто из них об этом не знал. О нем она заботилась в детстве и даже когда он уже стал взрослым, в течение всей его долгой жизни и всех трех ее собственных замужеств. Он был именно тем Морганом, от которого все ап Морганы получили свое имя. Он прожил шестьдесят четыре года и закончил жизнь хорошим человеком и хорошим отцом, но все эти годы она крепко держала его в узде.

Это не была его вина. Шестимесячным младенцем его забрали у нее законным образом родители ее мужа – после его смерти, меньше чем через полтора года после их свадьбы. Затем она в течение четырех лет боролась за него, пока не измотала свекра и свекровь настолько, что они вынуждены были разрешить ей видеться с ребенком. А потом она улетела с ним на новую планету Ньютон, где снова вышла замуж, чтобы дать мальчику дом и отца.

Когда она наконец вернула себе сына, выяснилось, что он не совсем здоров. Теперь, лежа в своем укрытии в холмах Дорсая, она снова размышляла о том, что виноваты в этом не только родители ее покойного мужа. Это могла быть и какая-то генетическая наследственность со стороны ее предков и предков ее первого мужа. Но как бы там ни было, она потеряла здорового, счастливого младенца, обретя взамен мальчика, подверженного внезапным приступам ярости и безрассудства.

Но Аманда окружала сына заботой, охраняла его, контролировала его – постоянно держа при себе и сопровождая повсюду в течение всех лет его счастливой жизни до самой спокойной смерти. Но это дорого ей обошлось. Все это время она не имела возможности дать ему понять, как она любит его. Строгость, непоколебимый авторитет матери создали тот эмоциональный контроль, в котором он нуждался. Когда Джимми лежал при смерти в большой спальне в Фал Морган, она разрывалась от желания сказать ему, какие чувства она всегда к нему испытывала. Но, понимая эгоизм этого желания, Аманда продолжала молчать. Если бы она выразила словами ту роль, которую она играла для неге всю его жизнь, это лишило бы его гордости за свой образ жизни, подчеркнуло бы тот факт, что без нее он никогда не смог бы жить самостоятельно.

И Аманда позволила ему покинуть этот мир, так и оставив его до конца в неведении, возможно счастливом. Перед смертью он пытался что-то говорить ей. Может быть, тогда, в последний момент, сын собирался сказать ей, что он понял и всегда понимал и знал, как она его любит.

Сейчас, лежа в темном укрытии, Аманда была ближе всего за свою жизнь к желанию громко протестовать. Почему жизнь всегда вынуждала ее исполнять чью-то волю, как это снова было теперь? Прижавшись щекой к жесткой гладкой коже подушки сиденья скиммера, она услышала собственный мысленный ответ – потому, что она могла выполнить эту задачу, а другие нет.

Аманда была слишком стара, чтобы плакать. Она погрузилась в сон с сухими глазами, не ощущая уносящей ее волны.

Шорох раздвигаемых ветвей, которые полностью закрывали ее, немедленно разбудил ее. Серый дневной свет просачивался сквозь брезент, и слышался звук стучавших по брезенту капель дождя.

– Аманда… – сказал Рамон, вползая в укрытие. Там едва хватало места для того, чтобы присесть рядом с ее скиммером. Его лицо, под мокрым от дождя капюшоном пончо, было на одном уровне с ее лицом.

Она села.

– Который час?

– Девять часов. Уже почти три часа, как рассвело. Экрам все еще в городе. Я подумал: наверное, вас надо разбудить.

– Спасибо.

– Генерал Аморин – командующий войсками – обзванивал все поместья. Он хочет, чтобы вы приехали и поговорили с ним.

– Он может обойтись и без меня. Двенадцать часов, – удивилась Аманда. – Как я могла проспать двенадцать часов? Патрули вышли? Как себя чувствуют солдаты?

– Несколько неуверенно. Все ходят сгорбившись, укрывшись плащами от дождя. Но даже без учета этого, они выглядят не лучшим образом. Некоторые кашляют, как сказали члены отряда.

– Есть новости из поместий – они что-нибудь слышали по радио или им звонили из города?

– Экрам и военврач провели на ногах всю ночь.

– Мы должны вытащить его оттуда… – Аманда спохватилась и поправилась: