Тридцать первый этаж - Роман Коор

— Знаешь, на самом деле это неправильно. Все совершают ошибки. Теперь, когда его нет, я жалею, что не смог простить. Но в то же время, я всё вспоминаю эти голубые мигалки скорой, и снова ненавижу его, как и тогда. Глупо! Он был гордый, он не старался заискивать передо мной или перед мамой, чтоб получить прощение. Я знаю, тогда он действительно искренне раскаялся. И мать его искренне простила. Ну вот. А три года назад — эта аневризма. Я с работы пришёл, а он лежит в своём кресле, и журнал на полу валяется. А на обложке журнала — фото, которое он сам и сделал. Я тогда чуть сознание не потерял…

— Роб, прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя волновать! Просто решила отдать тебе флешку эту чёртову! Не стоило мне её вообще трогать, и тем более смотреть! — сказала Лиза с чувством.

— Перестань! Всё нормально. Просто решил тебе рассказать, — задумчиво ответил Роберт, глядя ей в лицо. От выпитого вина он немного расслабился, раскрепостился. Воспоминания об отце, высказанные вслух, стали бледнеть, растворяться. И в то же время он вдруг ощутил уверенность в себе. Он посмотрел на грудь своей подруги, почти не стесняясь. Более того, он хотел, чтобы она это заметила. Он подумал, что сейчас Лиза обязательно поведает какую-нибудь грустную историю из своей жизни, хотя бы для того, чтобы доказать ему своё небезразличие, или просто потому, что так принято: «откровенность за откровенность». Но ему совершенно не хотелось выслушивать что-то подобное.

— Роб, а вина больше нет? — спросила Лиза, кивнув головой в сторону пустой бутылки.

— Увы, похоже, что нет. Но, есть виски. Или может быть, попьём чаю? — последнее предложение он произнёс с усмешкой.

— Давай виски. Только чуть-чуть, не то я закосею.

Он сходил на кухню, принёс оттуда два толстостенных прозрачных бокала, на дне которых сверкали кубики льда, и начатую уже пол-литровую бутылку «Джонни Уокера» с чёрной этикеткой. Убрав пустую винную бутылку под журнальный столик, он наполнил каждый бокал примерно на треть и сказал:

— К чёрту тосты! Будем!

— Согласна! — засмеялась Лиза.

Они выпили по глотку. Роберт почувствовал, как в груди растекается благородное тепло. Виски было одним из его любимых алкогольных напитков.

Лиза встала из кресла и подошла к окну. Уже начинало темнеть.

— Красивый у тебя двор. Столько деревьев… — сказала она, смотря на жёлто-красную пестроту осенней листвы.

— Да, мне тоже нравится. Я люблю смотреть в окно, хотя моя мама часто шутила, что это от моего безделья, — ответил он и подошёл к ней с бокалом в руке.

— Ты ведь знаешь, зачем я приехала, правда?

Сердце его подскочило к самой глотке. Он отпил виски и ответил:

— Возможно.

— Ты говоришь, как Вера, — усмехнулась она. — Дай глотнуть.

Она взяла у Роберта бокал, сделала глоток и немного поморщилась. Её виски осталось на журнальном столике. Поставив бокал на подоконник, она продолжила тихим и спокойным голосом:

— Я понимаю, ты честный и ответственный человек, ты сам этого никогда не скажешь. Так и должно быть. Поэтому в нашей ситуации первый шаг обязана сделать я.

С этими словами она положила руки ему на шею и горячо поцеловала его. На глаза ему как будто упала какая-то пелена, и он поспешил закрыть их. Уже не чувствуя бешеного ритма своего сердца, приобняв её за плечи, он принял поцелуй. Запах её туалетной воды, аромат её волос буквально сводили его с ума. Все его мысли сгинули в бушующем желании. Алкоголь выветривался из закипающей крови. Эрекция не заставила себя ждать. Словно из далёкой дали он услышал внутренний голос: «Нет-нет-нет! Не сейчас! Нельзя! Так не должно быть!». Новая доза гормонов заглушила последние крики совести. Лиза уже обнимала его, гладила его плечи, спину. Его член упёрся в плотную ткань джинсов. Наконец Лиза прервала поцелуй и стала расстёгивать его рубашку. Роберт принялся ей помогать, но руки его дрожали. Он дёрнул, оторвав сразу три пуговицы, стянул рубашку через голову и бросил её на пол. Снова слившись с Лизой в поцелуе, он провёл одной рукой по её груди, ощутив через ткань водолазки, как затвердели её соски.

— Один момент, Солнце! — прошептала она, и немного отстранившись, сняла с себя сначала водолазку, потом джинсы с носками и, наконец, чёрный полупрозрачный бюстгальтер. Роберт, в свою очередь, стянул футболку, носки, но расстегнуть джинсы почему-то не решился.

Лиза, на которой из одежды остались только чёрные кружевные трусики, подошла к нему вплотную и спросила, глядя ему прямо в глаза:

— Я тебе нравлюсь?

— Ещё бы! — ответил он словно чужим голосом.

— Тогда не тяни.

Быстрым движением она расстегнула пуговицу и молнию на его джинсах, а потом двумя руками сдёрнула их вниз вместе с плавками. Его возбуждённый до предела член теперь ничто не сдерживало, и он стоял практически вертикально. Мысль о том, что Лиза видит это, заводила ещё сильнее. Роберт почувствовал, что если она сейчас дотронется до его пениса, тот взорвётся, словно газовый баллон. Однако прислушаться к собственным чувствам теперь стало так же невозможно, как невозможно расслышать шум дождя, стоя у подножья водопада.

Лиза приблизилась к нему вплотную, прижалась животом и грудью, потом чуть выгнулась. Он обнял её, и всё его тело сотряс озноб.

— Тише, Солнце, тише! — прошептала она ему на ухо и запустила руку в его волосы.

Наконец, весь объятый дрожью, Роберт отстранился от неё, на негнущихся ногах подошёл к письменному столу, открыл верхний ящик и достал оттуда картонную коробочку с презервативами.

— Что случилось? — с беспокойством в голосе спросила Лиза у него за спиной.

Он молча повернулся и показал ей блестящую квадратную упаковку с рельефно проступающим кругом посередине.

— О, нет, Солнце! Ненавижу эти штуки! — сказала она, снимая трусики.

— А как? — робко поинтересовался Роберт, смотря на аккуратно выбритую тонкую полоску чёрных волос.

— Я принимаю противозачаточные. И я хочу тебе доверять. Иди сюда! — с этими словами она полусела-полулегла в кресло и раздвинула ноги.

Роберт опустился перед ней на колени и вошёл в неё. Член его нестерпимо обожгло. Всё тело сотряс озноб. «Сейчас кончу!» — подумал он и, зажмурив глаза, начал двигаться, сперва медленно, а потом всё быстрее и увереннее…

***

Когда сознание вернулось к реальности, а сердечный ритм стал ровным, захотелось курить. Он подошёл к письменному столу и достал пачку «Данхилл» из верхнего ящика. Зажав сигарету в зубах, он повернулся к лежащей на полу Лизе.

— За-за-зажигалки нет у меня, — заикаясь проговорил он и улыбнулся.

— Посмотри в моей сумочке, она в коридоре.

— Ну… Пойду лучше от п-п-плиты п-п-рикурю…

— Смешной ты! — сказала Лиза, поднявшись и встряхнув волосы. — По-моему, ты только что побывал в месте более секретном, чем моя сумочка. Ладно, я сама достану.

Она вышла в коридор и вернулась, держа во рту тонкую сигарету, а в руке — зажигалку и мобильный телефон. Положив телефон на журнальный столик, она прикурила сначала себе, потом Роберту и встала у окна. Уже совсем стемнело.

Он несколько раз глубоко затянулся и стряхнул пепел прямо на пол. «Н-да, ну и что теперь? — пронеслось у него в голове. — По-моему, Маэстро, дело приняло совершенно неясный оборот. Но как же было круто!»

Обняв одной рукой свою, теперь уже любовницу, Роберт зарылся лицом в её волосы и глубоко вдохнул её запах. Лиза повернулась и поцеловала его в шею.

— Солнце, я переночую у тебя, хорошо?

— Конечно! То есть, само собой! Но… Как бы это сказать… Тебе разве не нужно быть дома? — спросил он, стряхнув пепел в бокал с недопитым виски.

— Я разберусь, не переживай.

Она взяла мобильник и, не включая свет, направилась в уборную.

Роберт опустил окурок в бокал, подошёл к журнальному столику и в три глотка допил виски из второго бокала. Затем он лёг на кровать и уставился в потолок.

Из туалета донёсся Лизин голос:

— Да, Вера. Помнишь про «Ванильное небо»? Нет, всё в порядке. Я завтра сама доберусь до работы. Потом расскажу. Верка, не нуди, ну прошу тебя! Я на тебя рассчитываю! Всё, пока!

Последовал звук спускаемой воды.

«Ну вот, теперь она будет врать. И мне придётся», — подумал Роберт. После унизительного случая с фотокружком он решил, что, по возможности, никогда не будет врать. Если ситуация всё же требовала лжи, предпочтительней было просто отмолчаться. Однако, купаясь сейчас в море безмятежности, он почти не слышал своих мыслей, а прислушиваться не было никакого желания.

В комнату вошла Лиза, уже без мобильника.

— Ты как? — спросил Роберт.

— Отлично! Но, пожалуй, может быть ещё лучше.

С этими словами она села на него верхом и, выгнув спину, принялась гладить ладонями его бёдра. Роберт посмотрел ей в лицо. Она чуть улыбнулась и стала медленно двигаться то вправо, то влево. Он опустил взгляд и остановился на её грудях, которые слегка раскачивались в такт её движениям. Почувствовав, как твердеющий пенис упёрся в её упругое тело, он тихо застонал и закрыл глаза. От прикосновений по коже бежали мурашки. Эрекция нарастала. Наконец, когда Роберт уже дышал так, будто у него случился инфаркт, она чуть приподнялась, и он проскользнул в неё. Очень медленно, она стала делать круговые движения тазом. Роберт протянул руки, положил их на её груди и прошептал: