Осколки: коготь Зверя (СИ) - Чернышева Майя

Девчонка уже сидела в гостиной, развалившись в кресле. Инъекция тормозящей сыворотки тоже сработала на ней странно. Источать энергию она перестала, но глаза горели все таким же лихорадочным безумным светом. И тот свет был не следствием магии. Что-то подсказывало мне, что она горела каждую минуту своего существования.

Заметив нас, она подскочила с кресла и затараторила что-то на непонятном языке. К моему удивлению, Адам вполне осознанно ответил ей, а мне приказал:

— Надень на нее переводчик, заклинание Элины рассеялось.

Помнится, я тогда подумал, что меня словно швырнули в горящий дом.

Я вытащил из своего чемоданчика самый простой переводчик на шнурке и подошел к ней. Но девчонка отпрыгнула от меня как ошпаренная и завизжала, тыча в меня пальцем. Адам поднял руки вверх и принялся что-то ей объяснять. Девчонка косилась на меня со смесью недоверия и страха. Я же с трудом терпел головную боль, вызванную одним ее присутствием.

Она была невероятно миниатюрная, даже коренастому капитану едва доставала до плеча. Худенькая, как травинка на поле. И при этом создавала столько шума! Дело было даже не в визге и верещании, что она издавала на постоянной основе. Она просто напомнила мне тот презираемый тип людей, что заполняли собой всю комнату, только туда войдя, не оставляя другим пространства на жизнь.

Раздражает.

Наконец, судя по тому, что девчушка затихла, Адаму удалось ее убедить. Она подошла ко мне и протянула руку. Я отдал ей переводчик, и случайно показал ранки от ногтей на ладони.

— Отвар ромашки или дубовой коры, — таковы были ее первые слова, обращенные ко мне.

Я непонимающе уставился на девчушку. Она щурилась, косясь на мои раны с явным сочувствием и жалостью, от чего я возненавидел ее еще больше.

— Царапины, — взяла она мою руку в свою. — Ромашка хорошо снимает воспаление, а дуб заживляет неплохо. Но лучше не носить повязку. Дай ранам поджить на воздухе.

Меня словно передернуло током от прикосновения горячих тонких пальцев к моей вечно холодной ладони. Я мигом убрал руку за спину.

— Я не со зла… — словно оправдываясь, ответила она.

Так и поверил.

Я ушел в угол комнаты, не собираясь вступать с малявкой ни в какую коммуникацию. По голове словно ударили железным молотом, и в ушах звенело. Чем дальше я от нее находился, тем было лучше.

— Можем начинать? — раздраженно спросил я, включая стереокамеру. — Не стоит нам проводить тут всю ночь.

Адам угрожающе посмотрел на меня, а к девчонке обратился точно добрый дядюшка:

— Как я тебе уже сказал, Маргарита, наш инженер очень сосредоточен на работе. И про его раны не переживай. Он постоянно чем-нибудь обжигается или режется, такая уж у него работа. А очки тебе принесет Элина, я попрошу.

Маргарита…

На будущее: если хотите для своей дочери счастливой судьбы, не называйте ее именем, что режет слух как кинжал. Не называйте ее как иголку, которая впивается в сердце и больше никогда не отпускает.

Каптан подошел ко мне и тихо объяснил:

— У нее линзы испарились с глаз во время манифестации.

— Что-что? — непонимающе моргнул я.

— А, да, вы же истребили близорукость. Короче, она плохо видит без специальных приспособлений. Здесь это не редкость.

Я раздраженно вздохнул. Простаки были не только тупы, но и немощны. Как они вообще выжили?

— Присаживайся, — указал Ленард на кресло, — если тебе опять станет тревожно — я поставлю еще укольчик.

— Нет, спасибо, — девчушка плюхнулась туда с ногами, практически утонув в кресле, — я уже торможу от ваших лекарств. И не сюсюкайтесь со мной. Я не ребенок.

Мне стало окончательно не по себе. Она все равно оставалась энергичной и опасной даже под действием успокоительного. Мое воображение уже рисовало картины того, как это маленькое порождение Пекла разносит дом, решив, что мы косо на нее смотрим.

— Как тебя зовут? — спросил Адам, садясь на стул напротив нее.

— Вы же уже знаете. Маргарита Карлотта Прикер.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

Я снова удивился. Она выглядела как сопливая малявка, хоть и была младше меня максимум на пару месяцев.

Ленард фиксировал ее возраст, вес и рост с группой крови в таблице регистрации сущности. Девчонке это явно не нравилось: она щурилась и потирала глаза, словно они у нее чесались. Попытавшись заглянуть в панель Ленарда, она с подозрением спросила:

— Зачем вы все это пишете? Это обязательно?

— Да, — все так же спокойно ответил Адам, — не переживай, это формальность. Нашему инженеру нужно посчитать коэффициент заряда, чтобы точнее определить твою сущность.

— А Элла с этим не справится? — обернулась манифестантка на дверь.

Меня передернуло от этого убогого и неуместного сокращения имени титулованной особы, которым девчонка разбрасывалась как мусором. Мало того, что она не могла усидеть на месте, так еще и не соблюдала никакого уважения к людям выше ее по статусу.

На задний план даже отошла мысль, что я не доверил бы Элине даже самую простую диагностику сущности, не говоря о сложной аппаратуре.

Девчушка заметила мой жест и осторожно спросила, обращаясь напрямую ко мне:

— Я что-то не так сказала? Простите, у меня не было в мыслях кого-то обидеть!

Капитан бросил на меня угрожающий взгляд, а ей ответил все так же спокойно:

— Не обращай ни на кого внимания, Маргарита. Сосредоточься на нашей беседе.

Я понял, почему его выбрали капитаном. Он был абсолютно хладнокровен в столь опасной ситуации, ничем не выражая своего волнения или опасений.

А опасаться было чего. Руки манифестантки опять начали дымиться.

Ленард незаметно включил распылитель с успокаивающим раствором, чтоб не лезть к ней с иглами. Девчонка успокоилась и перестала ерзать.

— Маргарита, это ты чуть не убила монстра в саду? — подошел к самому важному моменту беседы Адам.

— Не знаю, — она смотрела как будто сквозь нас.

— А воронка в саду — твоих рук дело?

— Не знаю…

— А то, что дом едва-едва выстоял? Не знаешь?

Девчушка зевнула во весь рот и откинулась на спинку кресла, пробормотав:

— Ничего я не знаю…

Ленард выключил распылитель, но девчушка уже откровенно посапывала прямо перед нами. Адам тяжело вздохнул, ударяя ладонью по лбу. Я не выдержал, встал со своего места, подошел к ее креслу и включил на панели громкий звук сирены. Девчонка заверещела, подскочив на месте, а я проговорил тоном, не подразумевающим никаких возражений:

— Мы можем подключить вас к монитору воспоминаний, но это будет неприятно, долго и затратно для нас всех. Так что в ваших же интересах взять себя в руки и продолжить рассказ.

Девчушка заморгала своими огромными голубыми глазами, которые начали сиять из-за слез:

— Есть какая-то объективная причина, по которой ты меня ненавидишь? — тихо спросила она.

— Алан, уйди на свое место! — прикрикнул на меня Адам. — И не смей даже поднимать свой королевский зад, пока не поступил приказ твоего командира!

Я стиснул зубы и направился назад на место, ощущая непреодолимое желание спросить у капитана, как долго он собирается нянчиться с нахалкой. Мы и так не укладывались во временные рамки процедуры регистрации, не хватало еще нелепой игры в галантность.

— Расскажи, что ты помнишь, — продолжал беседу Адам. — Нам очень важно знать, что с тобой случилось.

— Я шла с тренировки домой через наш парк, — сложила она руки на коленях, — услышала, что кто-то дерется, решила разнять. Но драки не было. Была лишь Элина, вся грязная и помятая.

— Свойственна ли тебе подобная храбрость? — спросил ее Ленард.

— Нет, — покачала головой малявка, — я очень трусливая по природе.

Краем глаза я увидел, что сквайр не торопится заполнить ни графу «Расположенность к чародейству», ни графу «Расположенность к ведовству». Он сомневался, и я осознал, как все мужчины в той комнате словно потеряли разум из-за двух ямочек на щеках и невинном взгляде как у теленка.