Английский язык с Шерлоком Холмсом. Знак четырех (ASCII-IPA) - Arthur Conan Doyle

"Mr. Thaddeus Sholto," said the little man, still jerking and smiling (мистер Тадеуш Шолто, — сказал человечек, по-прежнему подергиваясь и улыбаясь). "That is my name (так меня зовут). You are Miss Morstan, of course (вы — мисс Морстен, конечно). And these gentlemen (а эти джентльмены) ——"

"This is Mr. Sherlock Holmes, and this Dr. Watson (это мистер Шерлок Холмс, а это доктор Ватсон)."

"A doctor, eh?" cried he, much excited (доктор, да? — вскричал он, заметно оживившись; to excite — побуждать, стимулировать; возбуждать; excited — взволнованный, возбужденный). "Have you your stethoscope (стетоскоп у вас с собой)? Might I ask you — would you have the kindness (не мог ли бы я вас попросить — не были бы вы столь любезны)? I have grave doubts as to my mitral valve (меня сильно беспокоит мой левый предсердно-желудочковый клапан: «у меня серьезные сомнения по поводу…»; grave — серьезный; doubt — сомнение), if you would be so very good (если вы будете столь добры). The aortic I may rely upon (на аортальный я могу положиться), but I should value your opinion upon the mitral (но мне было бы очень важно узнать ваше мнение: «я бы оценил ваше мнение» о предсердно-желудочковом)."

I listened to his heart, as requested, but was unable to find anything amiss (я выслушал его сердце, как он просил, но не смог обнаружить какие-либо аномалии; amiss — плохой; неправильный, нехороший), save indeed that he was in an ecstasy of fear, for he shivered from head to foot (кроме разве что того факта, что он пребывал в экстазе страха, так как его трясло с головы до ног). "It appears to be normal," I said (похоже, он в полном порядке, — сказал я). "You have no cause for uneasiness (у вас нет повода для беспокойства; uneasiness — неудобство; беспокойство)."

listen ['lIs(@)n], cause [kO:z]

"Mr. Thaddeus Sholto," said the little man, still jerking and smiling. "That is my name. You are Miss Morstan, of course. And these gentlemen ——"

"This is Mr. Sherlock Holmes, and this Dr. Watson."

"A doctor, eh?" cried he, much excited. "Have you your stethoscope? Might I ask you — would you have the kindness? I have grave doubts as to my mitral valve, if you would be so very good. The aortic I may rely upon, but I should value your opinion upon the mitral."

I listened to his heart, as requested, but was unable to find anything amiss, save indeed that he was in an ecstasy of fear, for he shivered from head to foot. "It appears to be normal," I said. "You have no cause for uneasiness."

"You will excuse my anxiety, Miss Morstan," he remarked, airily (извините мое беспокойство, мисс Морстен, — заметил он небрежно; airily — легко, воздушно, грациозно; беспечно, беззаботно). "I am a great sufferer, and I have long had suspicions as to that valve (я большой страдалец, и у меня давно уже подозрения на этот клапан). I am delighted to hear that they are unwarranted (я рад слышать, что они беспочвенны; unwarranted — произвольный, неоправданный). Had your father, Miss Morstan, refrained from throwing a strain upon his heart (если бы ваш отец, мисс Морстен, поберег: «воздержался от бросания нагрузки на» свое сердце; strain — натяжение; напряжение; нагрузка; переутомление), he might have been alive now (он мог бы быть жив сейчас)."

I could have struck the man across the face (я мог бы ударить его по лицу = дать пощечину; to strike — ударять/ся/), so hot was I at this callous and off-hand reference to so delicate a matter (так вывело меня из себя такое бессердечное, бесцеремонное упоминание столь деликатного вопроса; hot — горячий; возбужденный, раздраженный; callous — загрубелый; черствый, бессердечный; off-hand — импровизированный; бесцеремонный, грубый; reference — ссылка, упоминание). Miss Morstan sat down, and her face grew white to the lips (мисс Морстен села, и лицо ее побледнело, даже губы: «побледнело до губ»; to grow — расти; становиться). "I knew in my heart that he was dead," said she (я знала в глубине души: «в сердце», что он мертв, — сказала она).

"I can give you every information," said he (я могу дать вам полную: «каждую» информацию, — сказал он), "and, what is more, I can do you justice (и даже больше — я могу восстановить справедливость; to do justice — справедливо обойтись); and I will, too, whatever Brother Bartholomew may say (и сделаю это, что бы ни говорил брат Бартоломью). I am so glad to have your friends here (я так рад, что ваши друзья здесь), not only as an escort to you (не только как ваш эскорт), but also as witnesses to what I am about to do and say (но и как свидетели тому, что я собираюсь сделать и сказать). The three of us can show a bold front to Brother Bartholomew (мы втроем в состоянии решительно противостоять брату Бартоломью; to show a bold front — не падать духом; смело противостоять: «показать отважный фронт»). But let us have no outsiders, — no police or officials (но давайте обойдемся без посторонних — ни полиции, ни чиновников). We can settle everything satisfactorily among ourselves (мы в состоянии обо всем договориться: «удовлетворительно уладить» между собой; to settle — урегулировать, разрешить спор; satisfactorily — удовлетворительно), without any interference (без какого-либо вмешательства). Nothing would annoy Brother Bartholomew more than any publicity (ничто так не раздражит брата Бартоломью, как огласка)." He sat down upon a low settee (он присел на низкую софу) and blinked at us inquiringly with his weak, watery blue eyes (и, моргая, смотрел на нас вопрошающе своими близорукими, водянистыми голубыми глазами; to blink — мигать, моргать; to inquire — осведомляться, спрашивать; weak — слабый).

anxiety [&N'[email protected]], unwarranted [Vn'wOr(@)ntId], reference ['ref(@)r(@)ns], publicity [pVb'[email protected]], settee [se'ti:], inquiringly [In'[email protected]]

"You will excuse my anxiety, Miss Morstan," he remarked, airily. "I am a great sufferer, and I have long had suspicions as to that valve. I am delighted to hear that they are unwarranted. Had your father, Miss Morstan, refrained from throwing a strain upon his heart, he might have been alive now."

I could have struck the man across the face, so hot was I at this callous and off-hand reference to so delicate a matter. Miss Morstan sat down, and her face grew white to the lips. "I knew in my heart that he was dead," said she.

"I can give you every information," said he, "and, what is more, I can do you justice; and I will, too, whatever Brother Bartholomew may say. I am so glad to have your friends here, not only as an escort to you, but also as witnesses to what I am about to do and say. The three of us can show a bold front to Brother Bartholomew. But let us have no outsiders, — no police or officials. We can settle everything satisfactorily among ourselves, without any interference. Nothing would annoy Brother Bartholomew more than any publicity." He sat down upon a low settee and blinked at us inquiringly with his weak, watery blue eyes.

"For my part," said Holmes (что касается меня, — сказал Холмс; part — доля, часть; участие, роль), "whatever you may choose to say will go no further (что бы вы ни сказали, дальше /меня/ не пойдет)."

I nodded to show my agreement (я кивнул, чтобы показать согласие = в знак согласия).

"That is well! That is well!" said he (это хорошо! это хорошо! — воскликнул он). "May I offer you a glass of Chianti, Miss Morstan (могу я предложить вам бокал кьянти, мисс Морстен; glass — стекло; стакан, бокал)? Or of Tokay (или токайского)? I keep no other wines (я не держу других вин). Shall I open a flask (открыть бутылку; flask — фляжка; бутыль; оплетенная бутылка с узким горлом)? No? Well, then, I trust that you have no objection to tobacco-smoke (нет? ну, тогда я надеюсь, вы не возражаете против табачного дыма; to trust — верить, полагаться), to the mild balsamic odour of the Eastern tobacco (против мягкого тонизирующего аромата восточного табака; balsamic — бальзамический; укрепляющий, тонизирующий). I am a little nervous (я немного нервничаю: «нервен»), and I find my hookah an invaluable sedative (и кальян для меня неоценимое успокаивающее)." He applied a taper to the great bowl (он приладил трубку к большому сосуду; to apply — обращаться с просьбой; применять; использовать; taper — постепенное сужение; труба с раструбом; плавный волноводный переход; bowl — кубок; чаша курительной трубки), and the smoke bubbled merrily through the rose-water (и дым весело забулькал сквозь розовую воду; to bubble — пузыриться; подниматься пузырьками). We sat all three in a semicircle (мы трое сидели полукругом; to sit — сидеть), with our heads advanced (наклонившись вперед; to advance — двигать вперед; продвигаться вперед), and our chins upon our hands (уперев подбородки в ладони: «наши подбородки на кистях рук»), while the strange, jerky little fellow, with his high, shining head, puffed uneasily in the centre (в то время как странный, суетливый человечек с вытянутой головой и блестящей лысиной нервно курил в середине; to puff — дуть порывами; пускать клубы дыма, дымить; uneasily — беспокойно; jerky — двигающийся резкими толчками; to jerk — двигаться резкими толчками; дергаться).

balsamic [bO:l's&mIk], sedative ['[email protected]]

"For my part," said Holmes, "whatever you may choose to say will go no further."

I nodded to show my agreement.

"That is well! That is well!" said he. "May I offer you a glass of Chianti, Miss Morstan? Or of Tokay? I keep no other wines. Shall I open a flask? No? Well, then, I trust that you have no objection to tobacco-smoke, to the mild balsamic odour of the Eastern tobacco. I am a little nervous, and I find my hookah an invaluable sedative." He applied a taper to the great bowl, and the smoke bubbled merrily through the rose-water. We sat all three in a semicircle, with our heads advanced, and our chins upon our hands, while the strange, jerky little fellow, with his high, shining head, puffed uneasily in the centre.

"When I first determined to make this communication to you," said he (когда я впервые решился отправить вам это письмо, — сказал он; to determine — определять, устанавливать; решать, принимать решение; communication — информация; сообщение), "I might have given you my address (я мог бы дать вам свой адрес), but I feared that you might disregard my request and bring unpleasant people with you (но я боялся, что вы не внемлете моей просьбе и приведете с собой неприятную компанию: «неприятных людей»; to disregard — пренебрегать; игнорировать). I took the liberty, therefore, of making an appointment in such a way (поэтому я взял на себе вольность назначить встречу таким образом; therefore — по этой причине; поэтому) that my man Williams might be able to see you first (чтобы мой человек Вильямс смог бы сначала увидеть вас). I have complete confidence in his discretion (я полностью полагаюсь на его сдержанность: «имею полное доверие»), and he had orders, if he were dissatisfied, to proceed no further in the matter (и у него был приказ не вступать в контакт, если бы вы вызвали у него подозрение; order — порядок; приказ; to dissatisfy — не удовлетворять; to proceed — продолжать; действовать; matter — вещество; вопрос, дело). You will excuse these precautions (пожалуйста, простите за такие предосторожности), but I am a man of somewhat retiring, and I might even say refined, tastes (но я человек со вкусом к уединению, я бы даже сказал, утонченных вкусов; retiring — застенчивый, скромный; склонный к уединению; refined — очищенный, рафинированный; изысканный, утонченный; taste — вкус), and there is nothing more unæsthetic than a policeman (а нет ничего более неэстетичного, чем полицейский; unæsthetic — неэстетический). I have a natural shrinking from all forms of rough materialism (у меня от природы отвращение ко всем видам грубого материализма; natural — естественный, природный; to shrink — уменьшать, сокращать; избегать, уклоняться). I seldom come in contact with the rough crowd (я редко вступаю в контакт с грубой толпой). I live, as you see, with some little atmosphere of elegance around me (я живу, как вы видите, окруженный маленьким мирком элегантности; atmosphere — атмосфера, обстановка). I may call myself a patron of the arts (я могу назвать себя покровителем искусств). It is my weakness (это моя слабость). The landscape is a genuine Corot (этот пейзаж — подлинный Корó), and, though a connoisseur might perhaps throw a doubt upon that Salvator Rosa (и хотя знаток/эксперт мог бы, вероятно, усомниться: «бросить сомнение» в этом Сальваторе Роза), there cannot be the least question about the Bouguereau (не может быть никаких вопросов относительно Бугерó). I am partial to the modern French school (у меня слабость к современной французской школе /живописи/; partial — частичный; частный; пристрастный; расположенный, неравнодушный)."