Шурочка и Вася в древнем городе (СИ) - Шугар Мия

К вечеру большинству раненых, из тех, кто ещё вчера выдавал положительную динамику, стало хуже. В том числе, и Понтию. У него опять поднялась температура и парень беспокойно заерзал на постели, мучимый жаром и болью.

Саша, насмотревшись за день на несчастных обречённых, не выдержала, расплакалась и вышла на воздух, а Василина не смогла, хоть и очень хотела сбежать из этого кошмара.

Она ходила по рядам, поила мужчин, укрывала их и меняла компрессы на холодные, чтобы хоть так облегчить жар и головную боль раненых.

Особое беспокойство доставляло ей состояние одного мужчины. Не слишком молодой, но крепкий телом, он то метался в бреду, то приходил в себя и неизменно пытался ухватить Василину за руку или одежду.

– Пить… дева, молю… пить.

Воспалённые глаза бедняги блестели от высокой температуры, пересохшие губы постоянно трескались, и раненый их то и дело облизывал, что помогало, но ненадолго. Сердце Василины сжималось от сочувствия. Очень тяжело смотреть на чужие мучения и не иметь возможности помочь.

Вася напоила больного, сделала прохладный компресс и, когда развернулась, чтобы отойти, мужчина неожиданно ухватился за её руку.

– Не уходи, дева… побудь со мной..

Вася без раздумий присела на краешек постели.

– Расскажи… что-нибудь… – прохрипел раненый.

– Что?

– Всё… равно… хочу слышать… голос..

Василина задумалась. О чем говорить с незнакомым человеком, то и дело, проваливающимся в беспамятство? Но тут её осенило.

– Хочешь, расскажу сказку?

– С-каз-ку..? Что это?

– Это… Как же тебе обьяснить-то? Сказка – это выдуманная история. Давай, я расскажу одну, и ты сам всё поймёшь?

Мужчина чуть кивнул, и Василина начала рассказ.

– Жила-была девочка. Из-за того, что она очень любила носить головной убор красного цвета, все знакомые начали называть её Красной Шапочкой..

Василина говорила тихо, чтобы не потревожить других раненых, но вскоре заметила, что к ее рассказу прислушиваются все, кое-кто даже пытался привстать и вытянуть шею, чтобы лучше слышать. Тогда она прибавила громкости голосу и продолжила повествовать о приключениях маленькой девочки. Мужчины приняли сказку эмоционально и долго не могли успокоится.

– Встретился бы мне этот волк!

– Да… я бы его познакомил со своим мечом!

– Как ты его убьешь? Его уже лесорубы наказали!

– И правильно сделали! Вот я бы…

Василина улыбалась, слушая споры и рассуждения бравых воинов. Надо же, какие они, оказывается. Сказки любят.

О каком волке речь? – появление легата оставалось незамеченным, пока он не обозначил своё присутствие неожиданным вопросом.

Воины замолчали и улеглись на свои места, возвращая скучную атмосферу больницы. Легат подошёл ближе и нахмурился при виде Василины, сидящей на постели раненого воина. Вася сразу вспомнила слова Потаповой о том, что Флавий имеет какие-то виды на неё, и от этих мыслей смутилась. Вскочила, поправила одежду и замерла перед легатом, не зная, что дальше делать и куда смотреть. Вот же Сашка, дурья башка! Наговорила всякого, а теперь ей, Василине, расхлебывай. И так не понятно, как себя вести с этим строгим предводителем целого римского легиона, а теперь и вовсе… Смущение одно.

– Так что за волк? – повторил вопрос Флавий.

– Уважаемый легат, дева нам рассказывала историю про волка и девочку, – подал голос один из раненых. – Ох, и интересно..

– Ты встретила волка? Давно? Где? – заинтересовался легат.

– Нет-нет, это выдуманная история, никого я не встречала, – начала отнекиваться Василина, подняла глаза на легата и тут же отвела их в сторону. Ну Сашка! Ну подруга! Накрутила, и теперь кажется, что Флавий смотрит как-то не так. С интересом, что ли.

Легат хмыкнул и потерял интерес к несуществующему волку.

– Как Понтий? – задал следующий вопрос Флавий, и, заметив тень, скользнувшую по лицу Василины, напрягся. – Что с ним?

Василина молча пошла по проходу в дальний конец лазарета. Флавий шел следом, и Вася спиной чувствовала давящую ауру, исходящую от этого сильного мужчины. Или ей это казалось?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Возле постели Понтия Вася остановилась и пропустила легата к брату. Флавий склонился над стонущим Понтием, внимательно осмотрел его и выпрямился.

– Ему явно хуже! Почему?

Вася удрученно молчала и не знала, что ответить на этот вопрос. Сказать правду не представлялось возможным, а врать и изворачиваться не в её характере.

– Почему моему брату стало хуже? – жёсткие пальцы легли на подбородок Василины и подняли его вверх.

Цепкий пронизывающий взгляд буквально впился в лицо Васи, считывая малейшие проявления эмоций, а, когда, девушка машинально дернулась и попыталась отстраниться, вторая рука скользнула на талию и обвила ее, фиксируя и не давая улизнуть. Наоборот, Флавий неумолимо притягивал Василину ближе к себе и склонялся, угрожающе нависая. Со стороны их пара могла сойти за пылких влюбленных, собравшихся поцеловаться в укромном уголке, но это только со стороны. На самом деле, руки легата причиняли боль, а в его взгляде сквозила угроза и желание найти виновного в состоянии брата.

– Ой! Простите!

Легат грозно посмотрел на смущенную Потапову, появившуюся в этот момент в лазарете, и явно сделавшую неправильные выводы.

Вася шикала, подмигивала, делала страшные гримасы и жестикулировала, но Саша уже вовсю рассыпалась в извинениях и понимающе улыбалась.

– Я же не знала… Но и вы тоже место выбрали… До дома бы потерпели… Ладно, я пойду, наверное.

– Стоять! – строго приказал Флавий, а Потапова отчаянно замотала головой.

– Да вы что! Не буду я тут с вами! Придумали тоже… Ну и нравы… А ещё римляне, называется..

* * *

Легат долго смотрел на лопочущую Сашу, морщил лоб, склонял голову то на одну, то на другую сторону, но, к счастью для Потаповой, так и не понял, что она пыталась сказать. В противном случае, Вася была уверена, – болтливой подружке досталось бы по бестолковой шее.

Впрочем, ей и так досталось.

– Понтию хуже. Почему? Ты не врачевала его?

Потапова раскрыла рот и сразу захлопнула. По растерянному лицу Саши, Василина поняла – заблаговременно придумать разумное объяснение для легата она не потрудилась, и сейчас всеми силами пытается выкрутиться с наименьшими потерями.

Легату затянувшаяся пауза надоела. Он вальяжно расселся на лавке у стены и повелительно махнул рукой.

– Давай, врачуй! Я подожду.

Саша побледнела, затравленно посмотрела на Василину и нерешительно подошла к больному.

– Быстрее! Или воинов позвать?

– Н-не нужно воинов, – засуетилась Потапова. – Сейчас всё сделаем.

Нависшая угроза расправы послужила отличным стимулом для девушек и они быстро привели Понтия в порядок. Под придирчивым контролем Флавия, раны юноши промыли, но, когда Саша собралась присыпать их толченой травой, легат возмутился.

– А где ваш белый порошок? Тот, которым вчера врачевали?

Пришлось доставать флакон с антибактериальной присыпкой и использовать запрещённое Эльпидой лекарство.

Флавий не успокоился, пока не удостоверился, что с братом все в порядке, и только после этого ушел, повторив приглашение переночевать и сегодня в его доме.

Других предложений девушкам не поступало и от Эльпиды не было никаких вестей, поэтому, когда Александрий отпустил их, Василина и Саша отправились прямиком к дому легата.

Всю дорогу Василина неустанно просвещала Сашу, втолковывая информацию, полученную на экскурсии.

– У них тут заведено совсем не так, как у нас. Не вздумай сейчас завалиться к ужину и сесть возле легата. Женщины едят отдельно от мужчин. Спят, кстати, тоже. И, умоляю, следи за языком!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потапова закатывала глаза и раздражённо цокала, поражаясь древним нравам, но, в целом, соглашалась с подругой и обещала быть осмотрительнее.

Дом легата встретил подружек тишиной.

– Уважаемый легат отдыхает после симпозиума, – пояснила Димитра и провела девушек на кухню, где предложила поужинать малоаппетитной кашей и вяленым мясом.