Личное дело майора - Марина Анатольевна Кистяева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От Жени пахло невероятно. Мужской силой, терпкостью. Их страстью. Еще остатками парфюма, которые почти выветрились. Тома незаметно потянула носом. Надо узнать, что за нотки, чтобы потом…
Она оборвала себя и зажмурилась. О чем думает, идиотка! Неужели на самом деле будет рыскать по парфюмерным бутикам в поисках едва знакомого запаха? Тома улыбнулась, радуясь, что в комнате свет потушили и не видно ее глупого выражения лица.
Женя прижал ее сильнее, просунул руку, заключив в своеобразный кокон.
И поцеловал куда-то в шею, рвано выдохнув.
глава 8
ГЛАВА 8
Утро началось с прикосновений… Жарких. Требовательных. Собственнических.
Тома охнула, когда лобок накрыли чужие пальцы. И сразу внутрь. Туда, где уже было влажно.
Она пискнула, выгнулась, впечатавшись попкой в мужской пах. Эрегированный член прошелся по ее ягодицам, ткнувшись между ними. Стало жарко. Нестерпимо. Распахнув глаза, Тома закинула руки назад, дотронувшись до горячей кожи Жени.
Значит, ей ничего не приснилось… Ночь, проведенная с ним, в его объятиях, – реальность. И он реальный. Сейчас. И возбужденный. Тома хапнула воздух, проваливаясь в новые ощущения. Нереальные. Они били наотмашь, не оставляя ей ни единого шанса.
– Привет. – Ласковый голос, раздавшийся сзади, пробрался под кожу, воспламеняя Тому и утягивая ее в неизвестные дали. Ее точно толкнули в скоростной поезд, и она понеслась вперед, не ведая о конечной точке. Скорость увеличивалась, адреналин в крови – тоже.
– Привет, – отозвалась Тома, не понимая, как вести себя дальше.
В голове стоял вязкий туман. То ли от выпитого спиртного, то ли от эйфории, что не желала покидать ее.
Пусть счастье продлится еще… Оно такое сладкое, выстраданное. Долгожданное. И оттого более зыблемое, сиюминутное.
Женя не бездействовал. Прикусил чувствительный участок кожи на плече. Тотчас зацеловал. Лизнул. Тома с высокой долей отчаяния прислушивалась к себе и к тишине в комнате, радуясь, что шторы так и остаются занавешенными. Ей необходима эта интимность. Эти минуты, украденные у дня.
Внутри лона пылало, Тома чувствовала собственную влажность, за которую не было стыдно. Они оба снова оказались на грани, на краю пропасти. И что мешало им сделать первый шаг?
Тома заерзала, выдавая стеснение и нетерпение. Ее штормило все сильнее. В голове – или в сердце? – билась мысль: «Пусть возьмет…» Снова. Сделает своей. Даст почувствовать каково это – принадлежать майору Тихонову. Тамара намеренно заерзала попой, идя на осознанную провокацию. Она ей нужна! К горлу подкатил ком, слова никак не формировались.
Пальцы Жени творили беспредел. Проникали внутрь, вызывая неприлично громкие хлюпающие звуки, от которых хотелось скрыться, спрятаться. Да-да, и желательно на груди майора.
Он прижал ее к себе плотнее. И потянулся, чтобы поцеловать. Вот тут Тому и торкнуло немного.
– Я грязная, – буркнула она, вспомнив, что вчера так и не добралась до ванны.
И вообще!..
Нет, она не против утреннего секса. Наоборот даже!
– Чего? – нахмурился Женя, прерывая ласки и, видимо, о чем-то быстро соображая. Потому что итогом послужил кивок. – Ок, Том, без проблем. Пошли в ванную.
У товарища Тихонова слова не расходились с делом. Тамара не успела моргнуть и понять, что происходит, как он бодро вскочил с кровати и подхватил ее на руки. Она ойкнула и поспешила обхватить его за шею.
Чувствовать себя в его руках – непередаваемое ощущение. Именно когда-то оно перевернуло жизнь Томы, отрезав путь к прошлому. Став наваждением. Желанной целью.
Потребностью.
Сейчас она тоже растворилась в ощущениях, ловя собственную реакцию ежесекундно. Может ли у человека остановиться сердце от счастья? Наверное, может.
Хотя и не хотелось бы…
До ванной Женя донес ее быстро. Дверь толкнул плечом, та поддалась. И сразу к душевой. Осторожно поставил Тамару на пол. Сам же отходить и давать ей толику пространства не стал. Ей и не требовалось.
Все-таки было куда лучше на его руках. Или в кровати. Потому что ноги ни черта не держали. Тома не стала бороться с собой, прильнула к Жене, наслаждаясь теплом и мощью его тела.
Он сразу же обнял ее за талию, точно поняв, что она слабенькая.
– Включаю воду, может пойти прохладная. Предупреждаю честно.
Его слова, если и несли какой-то смысл, растворились в пространстве. Томе было все равно. Он рядом. Вот что имело значение. Она, не думая, что делает, ткнулась губами сначала ему в грудь, а потом повела вверх, вставая на носочки.
Вкусно… И пряно.
По коже рассыпались мурашки, и Тома зажмурилась от удовольствия.
Вода и правда пошла прохладная, заставив девушку вздрогнуть. Ее реакция не осталась незамеченной. Женя сразу же прижал ее к себе и несколько раз поспешно провел руками по спине, ягодицам, плечам, согревая.
Большего и не требовалось…
Вода нагрелась быстро.
– Так лучше? – спросил Тихонов, улыбаясь и точно не замечая, как по его лицу струятся прозрачные капли.
Тома притихла. Не потому, что ей нечего было сказать – она запечатлевала в памяти моменты. И Женю. Именно таким – счастливым. Своим.
– Гораздо, – прошептала она и начала приседать.
– Тома, – хрипло выдохнул Женя. Его голос одновременно завибрировал от напряжения и предупреждения.
Но ей было пофиг.
– Я хочу, – повторно прошептала она, уже не глядя на мужчину.
Вода нещадно заливала лицо, глаза. Но кого это волновало?
Тома опустилась на корточки и на несколько секунд перестала дышать. А потом подалась вперед, прикоснувшись губами к розовой головке члена…
***
Сука… Как же бесконечно тянется день, когда душа горит. Тихонов посмотрел на часы. Еще полчаса – и можно валить, если, конечно, не подкинут работы.
Подкинули…
Пришлось выезжать с группой на другой конец города и немного побегать.
Тихон усмехнулся. Может, и к лучшему, мозги немного проветрились и встали на место.
Весь день он думал только о Тамаре.
О засранке, которая после сумасшедшей ночи и не менее фееричного утра очень быстро ретировалась из его квартиры, когда пришло время посмотреть в глаза друг другу.
Он бы посмотрел. С удовольствием.
И еще разок зажал Томку, прежде чем отпустить.
Разговаривать она отказалась. Засуетилась, волосы кое-как отжала полотенцем, натянула одежду и была такова.
Тихон мог ее остановить, задержать. Он наблюдал за ее манипуляциями молча. Да и что тут скажешь? Что он похерил столько времени их личного счастья? Из-за принципов? Можно, конечно, их назвать дебильными, но язык не поворачивался.
Евгений провожал
