Верь мне! - Аманда Дойл

Комната Марни находилась справа от ее собственной. Она открыла ее, отполировала старинный дубовый гардероб и комод так, что видела в них свое отражение, поставила на подоконник большую вазу золотистых хризантем. Лу даже сшила новые занавески из пестрой материи. Для этого ей пришлось просить у своего нанимателя ключ, но он был настолько доволен ее намерением, что даже не поленился прийти и взглянуть на плоды ее труда. Его «очень мило, мисс Стейси» стало наивысшей похвалой для Лу. Девушка провела рукой по занавескам, выравнивая складки, и отступила назад полюбоваться. Да, удовлетворенно улыбнулась Лу, золотые цветы в вазе подчеркнули горчичные оттенки в цветочном узоре ярких занавесок, и результат оказался очень радостным и приятным.

В этот вечер Бант принес на веранду столик и стул из комнаты старой няни, которые Лу перекрасила. Белая эмаль придала комнате оттенок изящной женственности. Даже Бант был поражен, хотя он, как правило, не обращал внимания на подобные бытовые мелочи:

— Господи, комната стала совсем другая, Лу! Ты и правда здорово постаралась. Надо принести или передвинуть что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, Бант. Кажется, все сделано, — ответила она с довольным видом.

Они с Бантом стали теперь настоящими друзьями, и Лу рассчитывала на него и на Эндрю во всех планах, которые строила. Они были добрыми и внимательными ребятами, хотя частенько не могли устоять перед соблазном поддразнить или «сделать из нее посмешище», как неизящно выразился Джим. Они рассказывали о своих проблемах, читали ей письма от родителей и подружек, а Бант даже признался, что его настоящее имя Бертран и взял с нее обещание никому не рассказывать!

В пятницу утром она слышала, как еще до рассвета от дома отъехала большая машина, чтобы встретить в Нандойе поезд — тот самый, что привез сюда Лу. Когда был съеден завтрак, запакованы сандвичи и работники ушли, Лу навела последний лоск в доме и начала готовить ленч для приезжающих, накрыв большой кедровый обеденный стол. Услышав, как у дома остановилась машина, Лу поспешно вытерла руки, сняла передник, пробежала по верандам и робко спустилась со ступенек главного входа.

Стив помогал выйти из автомобиля маленькой пожилой женщине.

— Так вы и есть та самая Лу! Я много о вас слышала, моя милая, и я так рада, что вы здесь живете. Мы станем добрыми друзьями! Я знаю, что вы сделали немало чудесных приготовлений к моему приезду. Ох, так приятно вернуться! Утомительно ехать этим ночным поездом…

Ладошку Лу сжали теплые полные пальцы. Она смотрела на морщинистое лицо, веселые карие глаза, поблескивающие хитро и проницательно. Волосы Марни, когда-то черные, тронула седина. Она закручивала их в большой пучок на затылке. Марни, внешне простоватая, словно светилась дружелюбием и терпимостью. Настроение Лу сразу улучшилось. Неудивительно, что Стивен Брайент говорил о своей няне с такой любовью! Ее прямо-таки материнская теплота и сердечность тронут даже камень.

Марни разговаривала с Лу так непринужденно, будто знала ее всю жизнь. Лу поняла — они действительно будут друзьями.

— Лу, возьмите, пожалуйста, эту торбочку и плед, а я заберу эти свертки — здесь кое-какие мелочи для парнишек. А Стив принесет мои чемоданы, да, дорогой?

Поднимаясь следом за Марни по ступенькам, Лу безумно хотелось захихикать над тем, как послушно «дорогой» поднял один чемодан, засунул второй, поменьше, под мышку и опередил их, чтобы открыть затянутую марлей дверь перед старой нянюшкой.

Войдя в свою комнату, Марни резко остановилась, обозревая ее в полном молчании.

— Ой, милая! Как все изменилось! Прямо-таки Версаль! — Она повернулась к Лу и искренне обняла девушку со слезами на глазах. — Я буду чувствовать себя здесь просто королевой! Такие красивые занавески и белая мебель… и эти цветы! — Марни с удовольствием оглядывала каждую деталь.

Лу продолжала стоять смущенно, с порозовевшими от удовольствия щеками.

Стивен Брайент подобрал упавшие свертки, небрежно швырнул их на постель.

— Когда вы обе закончите ахать, я хотел бы перекусить. Я сказал Расти, что встречусь с ним в загонах около двух. Пойду переоденусь, пока ленч не на столе. — Проходя мимо Лу, он, насмешливо подняв брови, кивнул, указывая на зачарованное лицо Марни. Лу поняла, что он не меньше, чем она, доволен тем, что тщательно продуманная встреча старой леди оценена по достоинству.

Наступила очередь ленча. Лу оставила Марни разбирать вещи и отправилась сервировать стол. Она принесла поднос и расставила тарелки и блюда с едой на столе в гостиной, а потом вернулась на кухню, сняла крышку со своей тарелки, которая стояла у плиты, и начала есть. Она изрядно проголодалась, потому что с самого утра у нее свободной минутки не было. Тушеное мясо оказалось почти идеальным, слава богу. Она вдруг замерла. Шаги? Да. Тяжелые, решительные — шаги, от которых сердце билось сильнее, а душа замирала.

Стивен Брайент навис над ней. Ровным, невыразительным голосом он скомандовал:

— Мисс Стейси, будьте добры, возьмите свой прибор и тарелку и присоединяйтесь к нам с Марни в гостиной. И в будущем попрошу вас всегда есть с нами.

Лу была захвачена врасплох. Иначе она бы заметила, что Стив чем-то раздражен, и у нее хватило бы ума не спорить, но Лу не заметила:

— Мистер Брайент, я всегда ем здесь, и меня такой порядок вполне устраивает. Возвращение Марни — не причина, чтобы я вторгалась к вам…

Две большие руки коснулись ее плеч и, подняв со стула, нетерпеливо встряхнули. Лу увидела устремленный на нее взбешенный взгляд серых глаз. Выражение лица Стивена тоже было угрожающим.

— Вы сделаете так, как я сказал, слышите? Черт побери, почему вы вечно себя принижаете? Как, по-вашему, мы себя чувствуем, сидя там вдвоем, когда вы забиваетесь сюда в уголок? Как, по-вашему, чувствую себя я? Я бы с радостью пригласил вас и раньше. Но я был один, и это бы выглядело неприлично. И прекратите смотреть на меня, будто я чудовище какое-то. Я вас не съем, даю честное слово. Марни за этим проследит. Несите свою тарелку. Сейчас же! — гаркнул он.

Лу послушно пошла за ним. Она была все еще совершенно ошарашена и не могла ни о чем думать. Только села слева от Стива, напротив Марни, и автоматически начала есть. Никакого вкуса пищи Лу от волнения не ощущала и с тем же успехом могла бы жевать солому.

Марни одобрительно улыбнулась:

— Вот и хорошо, милочка. Гораздо приятнее, когда мы вместе — как настоящая семья. Очень вкусное мясо, правда?

Ее тон был абсолютно бесхитростным, улыбка казалась настолько искренней, что Лу в ответ благодарно улыбнулась и вновь опустила глаза в тарелку. Она не видела торжествующего взгляда, которым обменялись добрая старая леди и Стив Брайент.