Десантник на престоле. Из будущего - в бой. Никто, кроме нас! - Михаил Ланцов

А дальше началась дикая суета и возня, когда завершение кучи больших и малых, просто срочных и совершенно неотложных дел по подготовке к празднованию тезоименитства великого князя Александра Александровича незаметно перешло в сами торжества. В общем, много пафоса и глупости, которыми всегда полнятся публичные мероприятия. Поздравления практически всего бомонда Москвы, а также всей свиты императора, вручение преимущественно бесполезных, но весьма дорогих подарков и прочие «танцы с бубнами». Однако самым интересным событием для стремительно взрослеющего Александра стал бал. Танцевал он, конечно, еще не очень, да и особого интереса к тому не питал, но на праздник слетелось множество симпатичных дам, часть из которых к тому же имела весьма откровенные декольте и, увлеченно порхая по дворцу, довольно активно флиртовала, выискивая самые разнообразные выгоды. Бедный Александр имел ускоренное развитие, а потому, выглядя на все 15–16 лет, имел гормональный уровень того же возраста. Да, сознание взрослого, умудренного опытом человека сдерживало совершенно дикие, стихийные порывы сексуального характера, но пара танцев с молодыми, стройными и упругими девушками практически сорвали ему крышу. Так что, четко осознавая, что достиг предела самоконтроля, Саша поспешил удалиться на балкон, в сторону от шумной толчеи, дабы остыть. Ситуация была осложнена еще и тем, что его степень сексуального желания находилась в столь острой форме, что эрекция наступала буквально от пары прикосновений к даже не очень симпатичным дамам. Что было замечено и привлекало излишнее внимание да пересуды. Вот так и стоял Саша, любуясь красивым звездным небом, благо к вечеру погода стала заметно мягче, а потому ему не грозило немедленно заболеть простудой от переохлаждения. Через четверть часа дверь на балкон тихонько приоткрылась, Александр обернулся и увидел отца, то есть императора Александра Николаевича.

— Саша, отчего ты покинул гостей? Ты чем-то опечален?

— Нет, отец. Отчего мне печалиться? Праздник получился очень хороший, да и ваш приезд меня обрадовал. Но в этой зале творится что-то невозможное. Там столько соблазнительных дам, что у меня голова идет кругом. Ты сам представь: только приобнимешь за талию какую-нибудь красавицу, и все — я уже возбужден, причем настолько, что не то что танцевать, а даже ходить становится жутко неудобно в лосинах, которые почему-то любезная мама порекомендовала мне надеть на бал. А эти любознательные особы столь беззастенчиво разглядывают мои штаны и хихикают, обсуждая какие-то, по всей видимости, пошлые детали, что я теряюсь. Отец, все это просто невыносимо. — Александр говорил искренне. Он понимал, чем чреваты сексуальные отношения при дворе для неженатого великого князя и каким боком они ему могут вылезти, а потому честно признался отцу в своем конфузе. Впрочем, тот лишь улыбался и посмеивался в усы. — Вот и ты смеешься. А мне что делать? Они ведь так откровенно себя ведут. Буквально манят. И ведь поддайся, я уверен, не постесняются меня увлечь в тихое, уютное местечко. А увлекаться страшно — неизвестно, каковы их намерения. Я, конечно, красив, но не настолько, чтобы вскружить голову столь большому числу дам. Значит, они чего-то хотят от моего происхождения.

— Прав был Алексей Ираклиевич, ты очень быстро повзрослел и уже научился делать правильные выводы в таких щекотливых вопросах. Хоть такое и необычно слышать от двенадцатилетнего мальчика, которого и вопросы подобные не должны особо волновать. Но советовать тебе я тут ничего не буду — думай сам, однако, делая что-то, помни о том, кто ты. Постарайся в тех любовных похождениях, которые тебя в ближайшее время закружат, не потерять голову.

— Ты что-то знаешь? — Саша был несколько удивлен ответом отца.

— Только слепой не видел, какими глазами на тебя смотрели несколько известных своей любвеобильностью дам. Боюсь, что тебя будут осаждать по всем правилам военной науки. — Император улыбнулся и положил руку на плечо сыну. — Дамы хоть и старше, но любовь к молодости в них сильна. Что, впрочем, не так плохо для тебя. И буря ощущений поуляжется, и перетерпишь до свадьбы под присмотром опытных дам.

— А как же митрополит? Он же мне плешку проест от макушки до самых пяток, если узнает.

— Я его предупрежу и все объясню.

— Кстати, ты говорил про свадьбу. Мне кого-то уже сосватали?

— По договору, заключенному твоим дедом в 1852 году, ты должен будешь жениться на Елене, дочери королевы Виктории и принца Альберта.

— Насколько я слышал, в том договоре есть маленькая оплошность — его не подписала Пруссия. То есть он не имеет силы, и мы вольны поступать так, как желаем сами.

— Ты видел портрет Елены и она тебе не понравилась? Или ты не желаешь связывать свою жизнь с ней по какой-то другой причине?

— Тебе, наверное, уже передали, что весь проект учебной базы мне приснился во сне. Ведь так?

— Все верно. И о событии, произошедшем в Архангельском соборе, я тоже осведомлен. Тебе был еще какой-то вещий сон?

— Отец, — Александр повернулся лицом к императору и твердо посмотрел тому в глаза, — с того дня, когда митрополит меня благословил, мне каждую ночь снятся сны. Если хотя бы сотая их часть окажется правдой, то нас ждут тяжелые времена. Очень тяжелые. — Александр посмотрел куда-то в небо, на звезды и, выждав небольшую паузу, продолжил: — Что же касается Елены, то тут есть несколько спорных моментов. Во-первых, она очень любвеобильна. Через два-три года эта девушка будет вовлечена в скандал с прислугой из-за своих непомерных природных желаний любить и быть любимой. Она, как и я, развивается быстрее своего возраста. Иными словами, девушка начнет бурную любовную интрижку с каким-нибудь библиотекарем. Если все пойдет так, как пойдет, то подобного поворота событий не предотвратить. Бедняжку нужно вытаскивать из ее развращенного окружения. Возможно ли Елену, как мою невесту, пригласить жить в Санкт-Петербург или в Москву, дабы она смогла привыкнуть к тому месту, где пройдет вся ее взрослая жизнь, и завести подружек? Мы же не хотим, чтобы дочь столь могущественной королевы чувствовала себя здесь одиноко? Да и в плане любовных похождений пусть лучше мной раньше срока увлекается, чем не пойми кем.

— Разумное предложение. Я обговорю с сэром Кимберли этот вопрос, обозначив наши опасения и твой интерес к невесте, которой желаешь стать прежде свадьбы добрым другом. Но как тебя понимать? Ты только что говорил о своем нежелании венчаться с Еленой.

— Да. Это так. Правда, боюсь, вариантов у нас немного. Это всего лишь сны, но они меня тревожат.

— Рассказывай. Пока твои сны были очень любопытны.

— Великобритания нам не друг, а напротив — враг. Как только наши интересы пересекутся, она незамедлительно наплюет на наше родство. Выгода от моего венчания с Еленой для России только одна. Через несколько лет в Северо-Американских Соединенных Штатах начнется Гражданская война. Все их государство развалится на Север и Юг. Если мы не поддержим Юг, то Север победит, и тогда обновленные Соединенные Штаты Америки станут мощным государством, которое в весьма недалеком будущем создаст нашему Отечеству огромные проблемы, по сравнению с которыми все британские пакости покажутся малой шалостью. Великобритания будет также заинтересована в отделении Юга. Так вот, единственный плюс от моего брака с Еленой будет заключаться в возможности выступить единым фронтом с Великобританией и нанести поражение северянам. Это не только спасет от захвата наши владения в Северной Америке, но и сгубит на корню могущественного противника. Во всем остальном пользы от моей свадьбы с дочерью королевы Виктории не будет никакой.

— Александр, твои слова странны. Однако Николай Николаевич в восторге от твоих идей по доработке кадетского корпуса, почерпнутых из снов. Да и вообще, пока твои сны были весьма и весьма любопытны. Поживем — увидим, но я запомню твои слова.

— Николаю Николаевичу понравилась моя задумка?

— Конечно, он мне все уши ею прожужжал, — император улыбнулся. — Да и мне она пришлась по душе. Так что средства на ее создание и содержание найдутся в полном объеме. Пусть это будет моим подарком на твой день рождения. Решить вопрос с обмундированием и учебным вооружением в самые малые сроки я попрошу Арсения Андреевича.

— Отец, а можно с формой и оружием я сам попробую разобраться?

— Тебе это так важно? — Император вновь улыбался по-доброму в усы.

— Конечно. У меня масса мыслей касательно этих двух вопросов. Ты ведь не против того, чтобы мы на корпус закупали самое разнообразное стрелковое оружие для изучения и освоения передовых мыслей в военном деле?

— Хорошо. Мне даже самому интересно, что у тебя получится. Впрочем, мы застоялись на свежем воздухе, пойдем в зал, а то наше бегство от прекрасных дам вызовет их разочарование. Видишь, вон и Наталья Сергеевна с подругами переместилась поближе к балкону. — С этими словами император решительно шагнул к двери, ведущей на балкон, открыл дверь и вопросительно взглянул на сына.