Поиск любви - Виктория Плэнтвик

- Это что, профессиональная ревность? Обычно начинающие авторы буквально забрасывают меня вопросами.

- Должно быть, подобная назойливость весьма утомительна. Теперь понятно, почему ты так рассердился, когда я сдержала свой порыв припасть к ногам такой знаменитости.

- Сомневаюсь, что ты способна припасть к чьим-либо ногам, не говоря уже о твоей пресловутой сдержанности. Когда же ты догадалась, что Фрэнк Бартон это я и есть?

- Я никогда не читала произведений Фрэнка Бартона, поэтому мне не о чем было догадываться.

- Придется одолжить тебе пару книг, - спокойно заметил он. - Так как же ты все-таки узнала, что я пишу?

- Я поинтересовалась книгами в твоем книжном шкафу, а затем увидела рукопись на письменном столе.

- Оказывается, ты не только без спроса вломилась в мою квартиру, но еще и рылась в моих вещах?

- Я не вломилась, а просто воспользовалась ключом. Мне показалось, что ты дома, но не хочешь открывать дверь. Дело в том, что я слышала, как ты печатаешь на машинке.

- Удивительно, как это ты смогла услышать мою машинку, когда твоя собственная стучала так громко, что можно было оглохнуть? Именно поэтому я и потел прогуляться. Просто был не в состоянии сосредоточиться. Порыв твоего творческого вдохновения выгнал меня на улицу. Так вот где он был!

- Старые машинки действительно очень громко стучат, - согласилась Элис. - В любом случае, я сомневалась, стоит ли дожидаться твоего возвращения.

- Тем более в моей спальне, ведь мама именно там застала тебя.

- Просто я искала тебя по всей квартире.

- Польщен твоим вниманием. И вообще, должен признать, что ты самая непостижимая женщина, которую мне когда-либо довелось встречать. Ты не перестаешь удивлять меня своей непредсказуемостью.

- Ну и отлично, - заметила Элис полушутя-полусерьезно. - Если бы я действительно хотела совратить тебя, то не пришла бы с грудным ребенком на руках.

- Почему бы и нет? Многие мужчины находят материнство возлюбленных весьма эротичным.

- И ты в том числе? - не удержалась она.

- Если рассуждать абстрактно, думаю, это чисто инстинктивная реакция мужчины на то, что мы называем женской зрелостью.

Но Элис не позволила ему ускользнуть от ответа.

- Мы говорили не об абстрактном случае.

- Разве? - Фрэнк принялся сосредоточенно рассматривать наколотую на вилку дольку киви, облитую шоколадом.

- По-моему, мы говорили конкретно обо мне.

Шоколад капнул ему на ладонь, и Фрэнк машинально слизнул его, подняв глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как Элис даже вздрогнула от этого исполненного эротики жеста.

- Прекрасно, давай поговорим о тебе, - вкрадчиво согласился он. - Чего ты вообще от меня хочешь? Почему ты сегодня пришла?

- Мне хотелось кое-что объяснить тебе... - Элис почувствовала, как Фрэнк словно отгородился от нее невидимой завесой.

- И ты думаешь, меня это "кое-что" интересует?

- Да, в какой-то степени. - Элис с готовностью ухватилась за возможность начать разговор.

- Очевидно, это тоже своего рода жизненный опыт, который тебе необходим как писательнице, - холодно заметил он.

- Вовсе нет. Все дело в том, что мне нужны деньги, чтобы закончить университет.

- И ты готова заниматься проституцией ради образования. Ах, извините, кажется, теперь это называется служением любви.

- О чем ты? - От изумления она открыла рот.

- Разумеется, о тебе и твоих Джонах Доу. Или ты называешь их всех Алексами?

- Я с ними не сексом занимаюсь, а делаю им массаж!

Сидящий за соседним столиком мужчина средних лет с интересом взглянул в их сторону, явно прислушиваясь. Элис продолжила уже тише:

- Физиотерапевт в больнице, где маме делали операцию, научил меня массажу. Алекс и все остальные - спортсмены, которым я помогаю обрести форму после травмы, а вовсе не любовники! Если ты посмеешь еще хоть раз назвать меня проституткой, то, клянусь, я надену тебе на голову эту шоколадницу!

- А что, по-твоему, я должен был подумать? - Фрэнк обиженно пожал плечами.

- Вообще-то каждый все понимает в меру своей испорченности.

- Как и ты, кстати. Заподозрила меня в связи с женщиной, оказавшейся моей матерью!

- Ну, это совсем другое дело! - вспыхнула Элис.

- Пожалуй, да. Ведь ты не видела у моих дверей ни одной женщины, а вот около твоей вечно толпятся молодые тренированные парни. Впрочем, один, пожалуй, составляет исключение. Кто тот толстяк, который ломился к тебе в понедельник вечером? Только не говори, что он тоже спортсмен.

- Это приятель моего брата. Джон просил своих оклендских знакомых изредка навещать меня. Извини, если он побеспокоил тебя.

- Если честно, то они все беспокоили меня. Музыка у тебя играла недостаточно громко, чтобы заглушить периодические стоны. Можно было подумать, что твои посетители бьются в экстазе.

Элис рассмеялась, довольная тем, что все происходящее в ее квартире не оставляет Фрэнка равнодушным.

- Да они не выносят ни малейшей боли. Просто поразительно, какие нытики все эти здоровые с виду парни. Но если мы ив самом деле слишком шумели, почему ты не вмешался? Помнится, в нашу первую встречу, ты сделал это без малейших колебаний.

- Мне не хотелось прерывать вас, - смущенно ответил Фрэнк.

- Но почему? Ты подслушивал?

Его лицо стало пунцовым. К своему немалому удовлетворению, Элис поняла, что даже солидный человек может вести себя, словно снедаемый любопытством подросток.

- Должно быть, ты недоумевал, почему я не подавала голос? - продолжала она безжалостно издеваться. - Поэтому и не мог удержаться, чтобы не подслушивать? Тебя, наверное, интересовало, не привязывают ли меня к постели и не суют ли мне в рот кляп?

- Заказать что-нибудь еще? - раздраженно поинтересовался Фрэнк, видимо стараясь увести разговор в сторону.

- Я уже наелась. - Элис отложила в сторону ложечку, накрыла ладонью руку Фрэнка и принялась неторопливо ласкать ее. - Тебе не хочется поделиться со мной своими самыми сокровенными фантазиями? Кто знает, может, они у нас совпадают.

Элис радовалась, что ей все-таки удалось вывести Фрэнка из равновесия, и поэтому страшно растерялась, когда вдруг сильные мужские пальцы с чувством сжали ее руку.

- Прекрасная идея, почему бы нам и в самом деле не поделиться друг с другом фантазиями? В конце концов, мамуля дала нам карт-бланш на целую ночь. Мы можем совершить захватывающее путешествие в страну взаимных откровений.

7

Элис пригубила кофе с ликером и надкусила облитую шоколадом вафлю. Они продолжали болтать о разных пустяках, между тем как глаза Фрэнка откровенно скользили по ее груди, заставляя трепетать каждую клеточку тела. Неужели он просто пошутил, предлагая путешествие в страну откровений?

- Твоя мать часто приезжает к тебе? - поинтересовалась Элис.

- Достаточно часто. Чтобы нарушить, как она выражается, покой холостяка, - рассмеялся Фрэнк, помешивая кофе. - Мама много путешествует. У нее куча друзей по всей стране, а также в Австралии и в Штатах, и, отправляясь навестить их, она всегда заезжает ко мне.

- Завидую тем, кто имеет возможность колесить по миру. Я поэтому и изучаю языки, хочу знать их в совершенстве. Когда получу степень, обращусь в министерство иностранных дел, и, возможно, мне предложат место переводчицы.

- А я думал, что ты хочешь стать писательницей. Это замечание не застигло Элис врасплох.

- Писать можно где угодно, было бы о чем, нашлась она.

- Ты говоришь, как моя мать. Я уже уловил определенное сходство между вами.

- Мы ничуть не похожи.

- Разумеется. Но я имею в виду не внешнее сходство. В вас обеих сидит какой-то телячий оптимизм.

- Между прочим, это не так уж и плохо. Я на собственном опыте убедилась, что если человек не верит в лучшее, то ему нет смысла жить, - с чувством сказала Элис, вспомнив состояние своей матери в первые после несчастья месяцы, когда та поверила приговору медиков, что больше не сможет ходить. - Ты тоже оптимист, хотя и не хочешь признаваться в этом. В противном случае ты бы не писал книги с хорошим концом, а сочинял мрачные опусы, герои которых рассуждают о неизбежности смерти и ничтожности человеческих страданий по сравнению с вечностью.

- Ладно-ладно. - Фрэнк рассмеялся, перехватив руку Элис, которой она возмущенно размахивала. - Я вовсе не собирался критиковать тебя. Забудь об этом.

- Но ведь ты никогда ничего не говоришь просто так, - ответила она, стараясь не замечать, как нежно он играет ее пальцами. - Как у профессионального писателя, в каждой твоей фразе кроется подтекст.

- Что особенного в том, что я назвал тебя оптимисткой? - Фрэнк сжал ее пальцы. - Конечно, ничего, важно, как ты это сказал. - Он слегка ослабил хватку. Это был подходящий момент, чтобы окончательно высвободиться.

- А ведь ты, наверное, и представить себе не можешь, что я завидую твоей жизнерадостности и уверенности в том, что судьба поступит с тобой по-справедливому.