Обычная жизнь - Андрей Колганов

Время пешего перехода тянулось, казалось, бесконечно. Солнце уже давно стояло высоко в небе и довольно чувствительно грело, несмотря на прохладный ветерок. Рюкзаки за спиной налились тяжестью, а их лямки немилосердно оттягивали плечи. Поясные ремни со всем, что на них навешано, больно врезались в тело. Четверка, разгоряченная бегом и длинным пешим переходом, начала расстегивать воротники рубах, закатывать рукава. Это, однако, мало помогало. Алексей Галактионов то и дело перебрасывал автомат с одного плеча на другое. Костя Таланкин и вовсе решил стащить с себя рубашку.

Это поползновение Мильченко пресек в зародыше:

"Боец Таланкин! Отставить!" — грозно прикрикнул он и добавил — "Не хватало мне еще хворых — простуженных. Нам болеть нельзя, нам надо задание выполнять!"

Хотя у каждого на запястье были часы, ребята потеряли счет времени. Они не знали, куда они идут, и насколько далека цель их передвижения. Сергей Мильченко, однако, время от времени поглядывал на часы и, наконец, объявил:

"Полдень уже миновал. Большой привал на обед!"

Все повалились на траву буквально там, где стояли. Однако сержант не дал им разлеживаться:

"Э — э, так не пойдет!" — твердо заявил он. — "Прежде всего надо уйти с дороги и найти поляночку, недоступную для наблюдения с проселка. Боец Захария!"

"Я!" — отозвался Виталий, с видимым усилием вставая.

"Быстренько отыщи подходящую полянку для привала".

Захария, сбросив с плеч вещмешок, поплелся выполнять приказание. Меньше, чем через пять минут он вернулся.

"Есть поляночка. Совсем рядом".

Поляночка оказалась вполне ничего. С десяток шагов в поперечнике, она была с трех сторон окружена молодой сосновой порослью метра полтора высотой и практически недоступна для наблюдения с дороги.

"Так, Виталий. Бери Алексея и Костю, заготовьте сушняк для костра, вырубите стоечки и перекладину для котелка. У вас, я вижу, котелков нет?"

"Так точно, нет", — подтвердил Захария.

"Ложек с собой тоже нет?"

"Нет".

"Тогда воспользуемся моим котелком, а ложки… Боец Коменская!"

"Я!" — отозвалась Настя.

"Пойдем, Настя, я покажу, где набрать воды, а сам тем временем придумаю чтонибудь насчет ложек".

Примерно в полусотне шагов от места привала за деревьями блеснула гладь озерка.

"Нука, Настя, сообрази — где мы находимся?"

Настя напрягла память и стала рассуждать вслух:

"Двигались мы… примерно на юг… значит, в сторону Города. Прошли километров пятнадцать — двадцать, во всяком случае, не больше. Озера в этих местах… да это же… наверное…" — она замялась в нерешительности, боясь со своим ответом попасть впросак, — "Колосовецкие пруды?"

"Точно. А который из них?" — снова задал вопрос Сергей.

Настя помнила по карте, что самый большой, нижний пруд, лежал западнее железной дороги, а между железной и шоссейной дорогами находился верхний пруд, чуть поменьше. Они, кажется, все время держались восточнее железной дороги… Нет, постойте… Вроде бы недавно они пересекли железку, а потом и шоссе… Нет, нет! Железку не пересекали. Только шоссе.

"Верхний!" — выпалила Настя.

"Молодец", — похвалил Мильченко, затем вытянулся и официальным тоном произнес — "От лица службы выношу благодарность за хорошие навыки ориентирования на местности!"

"Служу Родине, гражданин сержант!" — также вытянувшись по стойке "смирно" ответила Настя.

"Давно мы с тобой не виделись", — заметил Сергей. — "Уже тому больше трех лет, как ты меня из дюн на себе вытаскивала? Да, здорово ты подросла…"

"Ну, так уж и на себе", — слегка смутилась Настя. — "Вы тогда своими ногами шли. А я все гадала — узнал или не узнал? Я — то вас сразу признала, как только на крыше увидала".

"Я тоже, как вашу четверку увидел, сразу смотрю — знакомое лицо. Подошли поближе — ба, что за встреча! Да это же Настюха!" — Мильченко широко улыбнулся, затем сразу посерьезнел, — "Ну ладно, с воспоминаниями пока закончили. Нужно притащить воду. В самом озере лучше не бери, тут должен быть ручеек, в него впадающий, — зачерпнешь оттуда". — И Сергей протянул ей свой котелок.

Пока Настя носила воду, Мильченко отстегнул от пояса топорик, срубил небольшую осинку, сделал два кротких обрубка и расщепил каждый из них вдоль пополам. С этими заготовками он вернулся на полянку и там принялся торопливыми сноровистыми движениями вырезать из них ложки.

Тем временем котелок с водой был уже подвешен над весело гудящим костерком.

"Ребята!" — поднял голову сержант, — "там, на берегу озерка, вроде щавель растет. Наберитека для заправки супа несколько пучочков. Настя покажет, где".

Когда вода закипела, Сергей заправил варево щавелем, добавил немножко соли, а затем принялся достругивать ложки. Некоторое время спустя он засыпал туда имевшуюся у него с собой домашнюю лапшу и спросил:

"Тушенка имеется?"

"Так точно!" — опять за всех ответил Виталий.

"Нужно вывалить в супчик одну баночку. Будет сразу и первое, и второе".

Когда суп был готов, Сергей вручил каждому по деревянной ложке, а Насте отдал свою, алюминиевую — "Хлебайте!"

После обеда, когда костер был погашен, а котелок вычищен и вымыт, ребята растянулись на траве.

"На отдых еще двадцать минут", — объявил сержант, — "и в путь". Затем он спросил:

"Всем, наверное, хочется узнать, куда и зачем мы идем?"

"Хочется! Конечно, хочется!" — не по уставному, наперебой загалдели ребята.

"Объясняю ближайшую задачу. Мы идем на тренировочную базу, расположенную западнее города. И всем, конечно, хочется знать, почему не едем по железной дороге, а отправились на своих двоих?"

Все дружно подтвердили, — "да, интересно было бы узнать, зачем мы этот кросс бежали".

"Ну, положим, не бежали, а бежим", — уточнил Сергей. — "А причин две. Первая и главная — на базу нам лучше попасть без посторонних глаз. Хотя специально скрывать наше пребывание там мы не будем, все же лучше, чтобы об этом знали поменьше. Вторая причина — времени на тренировки нам и так не хватает. Поэтому считайте, что мы их уже начали. На этом пока все".

Второй привал Мильченко, вопреки ожиданиям ребят, организовал в деревне. Часов около семи вечера, когда солнце уже стало прятаться за макушки деревьев, а тени заметно вытянулись, вся пятерка вошла по уже пыльному проселку в деревню. Сергей подошел к одному из домов и, когда на лай цепного кобеля из дома выглянул хозяин, спросил запросто:

"Здорово, хозяин! Не накормишь ребяток? Нас тут пятеро", — и добавил, — "Солью заплачу".

"И вам желаю здравствовать!" — лицо хозяина, до того суровое и неприступное, при упоминании о соли значительно смягчились. — "Ступайте в хату!"

Пока хозяйка хлопотала у плиты, Мильченко, как старший, вел беседу с хозяином. Для начала сошлись, что весь ужин обойдется им в стакан соли. К слову сказать, у Мильченко с собой больше и не было. Затем, видя, что хозяин не слишком удовлетворен состоявшимся торгом, Сергей извлек на свет пачку чая и промолвил:

"А это прими от нас в подарок".

Глаза хозяина блеснули. С чаем давно уже было куда хуже, чем с солью. Чай доходил только контрабандой, очень редко, и неимоверно дорогой.

"Благодарствую", — степенно ответил он, не удержался, понюхал пачку, глубоко вздохнул и тут же убрал пачку в шкафчик под ключ. — "Самито откуда будете?" — наконец полюбопытствовал он, возвращаясь к гостям.

"Посланы из Зеленодольска. Имеем задание провести проверку радиационной обстановки в окрестностях Города" — охотно ответил Сергей.

Хозяин понимающе кивнул:

"И как, велико ли здесь радиоактивное заражение?"

"Здесьто?" — сержант улыбнулся. — "Костя, продемонстрируй!"

Таланкин принялся расстегивать футляр хитрого прибора.

"Да чего же ты в хатето? Давай во двор хоть выйдем!" — предложил Мильченко.

Гурьбой вывалились на двор. Таланкин посмотрел на стрелку, слегка подрагивающую на шкале, и сказал:

"13 микрорентген в час. Даже ниже среднего естественного фона по области. Хорошее место, чистое".

"Ну вот, хозяин", — похлопал мужика по плечу Мильченко, — "можешь ни о чем не беспокоиться. До вас эта зараза не достала".

На ужин хозяин выставил каждому по миске вареной картошки и по хорошему шматку сала.

Когда вся пятерка поела, Мильченко скомандовал:

"Подъем! На выход!" — И, поклонившись хозяину и хозяйке, пояснил:

"Нам еще до Города добраться".

"Добрый путь!" — напутствовал их хозяин от своей калитки.

Сергей вывел пятерку на шоссе и некоторое время они шагали по асфальту. Но когда вдали, на фоне предзакатного неба, уже отчетливо обрисовались фабричные трубы и радиомачты, Сергей снова свернул направо, на проселок. К цели своего путешествия группа подошла уже в сумерках. Солнце село, и темнота быстро опускалась на лес. Миновав полуразрушенную металлическую ограду с косо висящими половинками решетчатых ворот, Мильченко подвел пятерку к мосту, переброшенному через ров с чернеющей в поздних сумерках водой. Надо рвом мрачно стояли приземистые стены из темного кирпича, буквально вросшие в холм, покрытый кустарником и деревьями. Стены были прорезаны узкими черными щелями бойниц.