Ошибка президента - Фридрих Незнанский

Занималось агентство Грязнова разными делами, из которых основную часть составляли розыск пропавших и слежка. Так что предложение Романовой обратиться к Славе было не столь уж бессмысленно – у «Глории» была хорошо налаженная система информаторов и детективов, имевших одно существенное преимущество – многим их них удавалось пока не засветиться.

Но все это стоило денег – и больших, а Грязнову приходилось расплачиваться не из госбюджета. Поэтому, зная, что ей Слава никогда не откажет, Романова могла обратиться к нему только по очень важному делу, а убийство мелкого жулика Карапетяна к таковым не относилось.

Глава одиннадцатая ШАШЛЫЧНАЯ «АШТАРАК»

1

И у милиционеров, как и всякого другого человека, бывают свои слабости. Ничто, как говорится, человеческое им не чуждо.

У старшего сержанта Аникина такой слабостью была несколько излишняя, но вполне извинительная любовь к горячительным напиткам. Сам он объяснял это тяготами службы – служил он в транспортной милиции на станции Калуга-1 и за смену, то в день, то в ночь, проходил по нескольку десятков километров вокруг вокзала. Посторонний наблюдатель мог подумать, что он просто прогуливается, отдыхает. Но топать вот так, двенадцать часов подряд, было довольно надоедливо: ругаться с бомжами и проститутками, выслушивать жалобы обворованных пассажиров, вести неравную борьбу с цыганами, облюбовавшими под табор зал ожидания. А случалось – и не так редко, – бомжи отдавали

Богу душу, и опять-таки Аникину приходилось вызывать им соответствующий транспорт. По первому году службы Аникин еще видел в этом… не то чтобы какую-то романтику, но по крайней мере интерес: новые впечатления, встречи с людьми «непростой судьбы»; он видел свой нравственный и гражданский долг в… Впрочем, это было давно, сейчас он уже и забыл, в чем по молодости видел этот самый долг. Так, текучка, рутина. Тоска кругом. Как тут не удержаться и не хлебнуть стакан-другой.

Молодежи больше нравилось дежурить днем, он же предпочитал ночные смены, особенно когда напарником был его старый друг старшина Калачов, а попросту – Васька. С Васькой самое глухое время – с двух до пяти утра – они делили пополам и по очереди дремали в дежурке.

Накануне Аникин выпил больше обычного: Гришка-хохол, возивший в Калугу разный товар откуда-то из-под Черкасс и пользовавшийся время от времени вокзальной милицейской каморкой как складом, выставил магарыч. После первой бутылки домашней горилки Васька растянулся на диване, а они с Грицьком, дожидаясь ночного поезда на Черкассы, под сало уговорили вторую. Как уснул, Аникин не помнил. Под утро Васька еле растолкал напарника. Аникин что-то проворчал и с большой неохотой открыл глаза. Он потянулся, взглянул на часы. «Ого! Полседьмого!» – мгновенно вскочил с дивана и прохрипел:

– Чего раньше не разбудил?

– Как же, тебя разбудишь…

Голова не болела – самогон оказался что надо. Но во рту было совсем не сладко. Аникин зевнул, шершавым языком попытался облизать сухие губы:

– Что-то горло слиплось, пойду поправлюсь.

Прямо напротив вокзала располагалась шашлычная «Аштарак», где Аникина всегда «поправляли» бесплатно, да еще угощали. «Небось армяне еще не открыли, шашлыка не дождешься». Но Аникин был готов удовольствоваться малым – бутылкой пива или ста граммами водки. «А зажевать что-нибудь осталось из вчерашнего».

Аникин с некоторым усилием провел рукой по лицу и волосам, чтобы придать себе относительно пристойный вид, одернул шинель и вышел в помещение вокзала. Жизнь здесь шла своим чередом – цыгане уже проснулись и теперь завтракали, поедая пищу прямо грязными руками; кое-где по углам дремали бомжи, у касс толпились пассажиры. Оглядев все это мутным взором, Аникин устремился на улицу. Он пересек вокзальную площадь и оказался у входа в «Аштарак».

2

Третье покушение на Президента было особенно циничным и в то же время самым загадочным. Готовясь к встрече с премьером Ирландии, российский глава решил принять таблетку «тонусина», нового средства, повышающего работоспособность и снимающего усталость. Небольшой пузырек с капсулами «тонусина» всегда лежал у него во внутреннем кармане пиджака. Накануне, во время пребывания в Соединенных Штатах, он был вынужден воспользоваться этим препаратом, поскольку нужно было продолжать переговоры, несмотря на усталость. И «тонусин» подействовал, как обычно. Когда же менее чем через сутки российский Президент решил принять еще одну таблетку перед встречей с ирландским премьером, произошло нечто совершенно неожиданное. И он, и его супруга внезапно потеряли сознание и к тому времени, когда самолет сел в Шенноне, находились в состоянии глубокого обморока.

Все, кто был в самолете, оказались настолько потрясены случившимся, что забыли о предстоящей встрече, думая лишь о том, как спасти Президента и его жену. Именно поэтому премьер-министру Ирландии пришлось почти два часа в полном неведении ожидать появления российского Президента.

Российского главу спасло чудо. На борту кроме команды находился посторонний человек. В Россию летел племянник супруги Президента, подающий большие надежды молодой врач Евгений Точилин, который проходил практику в нью-йоркском госпитале при Колумбийском университете.

К счастью, он быстро сообразил, что Президент и его супруга находятся в коматозном состоянии в результате сильнейшей аллергии.

В другое время его просто не допустили бы к Президенту, но охранники были настолько деморализованы, что расступились и пропустили врача.

– Анафилаксический шок, – констатировал молодой врач и бросился к своему дипломату.

Охранники молча следили за тем, как он вскрывает ампулу и наполняет шприц прозрачной желтоватой жидкостью.

– Но… – один из охранников преградил ему путь.

– Сначала ей, – коротко скомандовал Вадим Дроздов, пропуская врача.

Тот сделал своей тетке подкожную инъекцию. Буквально через несколько секунд ее дыхание стало ровнее, веки дрогнули. Женя Точилин уже готовил шприц для следующего укола – Президенту.

По всем инструкциям Вадим Дроздов не имел права разрешать непроверенному врачу делать Президенту инъекцию неизвестного препарата. Но, приняв на себя ответственность за последствия, он пропустил врача вперед. Президент уже начинал задыхаться, когда племянник, развязав ему галстук и расстегнув рубашку, ввел в плечо несколько кубиков нового американского антиаллергена.

Дыхание Президента выровнялось, он глубоко вздохнул, однако продолжал спать.

– Это естественная реакция, – объяснил Точилин, продолжая держать шприц в руках. – При введении в организм какого-то очень сильного аллергена резко падает кровяное давление, происходят спазмы бронхов, нарушение сердечной деятельности. А затем – паралич дыхательного центра и – все. Летальный исход.

– Но как это могло случиться? – спросил Дроздов. – Он вроде ничего не принимал.

– Президент проглотил свое лекарство, – пробасил один из охранников. – Сам принимал и жене дал. Эту штуку для прояснения ума.

– Надо взять на экспертизу, – посоветовал Точилин.

– Но он и вчера его принимал, – ответил Дроздов. – Никаких последствий не было.

– Тем не менее кроме «тонусина» подозревать нечего, – ответил Точилин.

В этот момент Президент открыл глаза.

Он немало удивился, увидев склонившиеся над ним встревоженные лица. «Наверно, я в обмороке был, – подумал он. – Совсем здоровье ни к черту».

– Андрей Степанович, как вы себя чувствуете?

«Кажется, племянник Женька». Президент качнул головой, стараясь сбросить остатки неприятной тяжести.

– Кружится все, перед глазами черные точки. Но уже становится лучше.

– Андрюша, что с тобой? – это пришла в сознание его жена. – Где твой галстук?

– Андрей Степанович, – сказал Дроздов, – вам и вашей супруге внезапно стало плохо, и ваш племянник, – он указал на Точилина, – сделал вам необходимый укол.

– Молодец, Женька,– похвалил племянника Президент, – не зря в Америке учился.

– Мы бы хотели взять на экспертизу препарат, который вы приняли, – сказал Дроздов.

– Да с ним-то все в порядке, – возразил Президент. – Я его уже сколько раз принимал. Никогда такого не было.

Дроздов посмотрел на молодого врача.

– Возможно, передозировка,– нашелся Женя Точилин. – Вы когда принимали его в последний раз, Андрей Степанович?

Президент на миг задумался:

– Ну, еще в Нью-Йорке. Вчера, я думаю? Или это было уже сегодня? С этими временными поясами не сразу сообразишь…

– Препарат же еще не окончательно проверен, – сказал Женя. – Вдруг там какие-то примеси… Давайте я отнесу его на экспертизу в нашу институтскую лабораторию.