Ева (СИ) - Борунов Сергей

Услышав просьбу Вениамина Леонидовича, старик оживился. Он быстро сообразил, как использовать эту ситуацию себе на пользу:

— Конечно, помогу, вот только на своих двоих далеко не уйдёшь. Сами понимаете, мы можем отойти от лагеря только так далеко, как позволят сумерки. Если чувствуем, что до темноты не вернёмся, дальше не идём. Кроме меня, в лесу никто не ночует — боятся. А я стар каждый день ходить.

— Да понял я, к чему ты клонишь, — недовольно проворчал Вениамин. — Сколько тебе нужно будет времени, чтобы подыскать место для станции? Если не на «своих двух», а на джипе?

— Через неделю найду хорошее местечко. Что б и тепло было, и побольше валежника, и чтобы учёным твоим было чем заняться.

— Джип в твоём распоряжении, — ответил начальник экспедиции, бросая ключи Петровичу.

— А вы? Вас, быть может, отвезти назад? — с наигранной вежливостью поинтересовался старик.

— Спасибо, но я останусь здесь, так сказать, в эпицентре событий.

— Значит, не доверяете?

— Нет. Уверен, вы попросили джип исключительно в своих интересах.

— Что ж. Может, и так, но вашу просьбу я выполню. Что касается лагеря, свободных мест у нас нет, если хотите, оставайтесь, но ночевать вам придётся под открытом небом.

— Не придётся. Я предусмотрительно захватил с собой палатку.

— Ну тогда, добро пожаловать!

Вениамин Леонидович ночевал за пределами станции крайне редко. Боязнь леса у него так и не прошла. Однако он твёрдо был настроен бороться с ней, так как предчувствовал, что выберется отсюда не скоро. Разбить палатку ему пришлось с краю, у леса. Первые ночи он не спал, прислушивался к каждому шороху. А после решил, наконец, покончить с этим. На четвертый день рано утром он собрался и ушёл в лес. Один. На битву с собственными страхами.

***

Петрович, едва завладев машиной, сразу отправился к Михею. После встречи с тем удивительным животным, разведчик каждый день делал вылазки в лес. Огонь его любопытства наконец-таки разгорелся.

Вдвоём с Петровичем они рассуждали, кто здесь обитает. Как они выглядят? Где живут? И смогут ли обитатели леса и люди понять друг друга. Увлёкшись изучением окрестных лесов, они напрочь забыли о том дереве, в которое бывший разведчик лезть побоялся.

Тарас Петрович застал Михея за очередными сборами для похода в лес. И сегодняшний подарок в виде джипа оказался как нельзя кстати.

— Михей, приятель, возьми-ка с собой провизии дней на пять!

— Не вопрос, только потащишь её ты, — улыбаясь, ответил Михей.

— Договорились, — Тарас Петрович продемонстрировал ключи.

— Где достал? — Михея уже не удивляла находчивость деда.

— Начальник дал, просил место ему подыскать новое для станции. Поможем?

— Отчего же не помочь? Только сомневаюсь я, что станция взлетит. Они напрасно её прогревали столько дней, снег вокруг подтаивал, и почва напиталась влагой, а потом вновь холод. Боюсь, она намертво примёрзла. Надеюсь на это…

Михей замолчал и, задумался. Опустив голову, он словно уставился на то, что, кроме него, никто не видел. Петрович быстро уловил его настроение и успокаивающе ответил:

— Не переживай! Они без нас разберутся, дать станции взлететь или врастать ей в землю там, где она стоит.

— Да дело не в этом. Сколько я ни думал, не смог представить хоть какой-то положительный исход происходящего. Если станция не взлетит, и мы останемся здесь навсегда, то у нас два варианта развития событий. К несчастью, оба зависят не от нас, а от гостеприимства местных обитателей. А если взлетит, то тысячи подобных экспедиций превратятся в очередную кровопролитную колонизацию. Людей там, на Земле, может остановить только страх. И знаешь, что я думаю?

— Что же?

— Обитатели этой планеты сейчас, как и мы с тобой, перебирают всевозможные варианты. Похоже, они невероятно гуманны, раз ещё не перебили нас.

— Твоя правда. Не согласен я лишь в одном: мы вполне можем повлиять на их мнение о нас. Надо лишь убедить их в том, что мы дружелюбны.

— Дружелюбны? — неожиданно разозлившись, воскликнул Михей и широко развёл руки, показывая на происходящее вокруг. — Мы рубили и жгли их лес, учёные бурят дыры в земле в поисках нефти и газа, они засовывают свой нос в каждую чужую нору. На каком основании? Кстати, мы с тобой не чем не лучше. Зачем мы ищем их? Имеем ли мы право вторгаться в их жизнь? Если бы им это было нужно, то они давно уже вышли бы с нами на контакт.

— Да, ты прав. Но я собираюсь найти их и убедить в том, что мы отчасти — заложники ситуации. Что судьба заставила нас прогнуться под мощную систему, основанную на кровожадной алчности. И то, что мы делаем, не что иное, как отчаянная попытка выжить.

— Поехали. К черту философию!

Михей с Петровичем проделали огромную работу по изучению леса. Они обрисовали план окружающей территории на двадцать километров вокруг лагеря. Нашли несколько небольших водоёмов. Вода в них была идеально чистая. Всякий раз было чему удивляться: то диковинности местной флоры, то иллюминации неясного происхождения, то странным парящим в воздухе предметам, похожим на медуз и ускользающим от попыток прикосновения. Но в тот день они увидели кое-что более впечатляющее.

Если пешком они в день могли отдалиться на десять-пятнадцать километров, то машина подарила им огромную возможность исследований. Поехали наугад. Как говориться, куда глаза глядят. Петрович разбрасывал каждые пять километров самодельные трекеры. Хотя в глубине души он не очень-то на них рассчитывал.

Проехав на джипе около двадцати километров в юго-восточном направлении, они вдалеке стали замечать странный объект, похожий на высокую стену. Через несколько минут они стояли перед огромным утёсом высотой с десятиэтажный дом. Это была величественная стена из бело-розового камня, похожего на мрамор. Налюбовавшись и подивившись очередным чудом, Михей установил трекер у основания утёса и предложил поехать вдоль утёса, чтобы его обогнуть. Петрович его поддержал и стал набрасывать обнаруженную преграду на плане местности.

Через час, следя за установленным трекером, они обнаружили, что утёс представляет собой практически идеальную окружность. На тот момент они проехали почти половину расстояния и теперь размышляли, поехать назад или вернуться, проделав круг. В итоге было решено не возвращаться: существовала вероятность, что на другой стороне найдётся более пологий подъём, дающий возможность взобраться на утёс и осмотреться.

Ещё через час Михей вновь почувствовал уже знакомую тревогу. Скорость они не меняли, никуда не сворачивали и, судя по форме утёса, должны были вернуться туда, откуда приехали. Но расстояние до трекера, установленного на другой стороне окружности, не уменьшалось, будто исследователи двигались по диаметрально противоположной стороне, чего не могло быть, ведь там они были час назад.

— Не нравится мне всё это! — сказал Петрович.

— Кажется, с нами решили поиграть, — выпрыгивая из джипа, ответил Михей.

— О чём это ты?

— Видишь то дерево? С маленькими жёлтыми цветами, похожее на элегантную девушку, радостно возвращающуюся со свидания? Или вон то: могучее, как великан, раскидистое, с большими блестящими листьями? Так вот, мы их уже проезжали. Кто-то прихватил наш трекер и едет вокруг утёса вместе с нами.

— Исключено. Так далеко в лес никто из наших не сунется. Или это…

— Не думаю. Скорее всего, это тот чокнутый геолог. Только он мог забрести так далеко.

— Георгий, если я не ошибаюсь? — спросил старик.

— Да, по-моему, так.

— Что ж, предлагаю отвадить его от изучений леса раз и навсегда. Сворачивай ему навстречу.

Михей оказался прав. Расстояние до трекера стало быстро сокращаться, и уже через несколько минут джип приблизился к трекеру вплотную. Михей и Тарас Петрович сбавили ход. Издалека доносился шум двигателя.