Близнецы. Индивидуальность убивает - Ноэль Ивон

Когда я подхожу, он мне улыбается, и я улыбаюсь в ответ. Следующей выбирают Беллу, и она идет к темнокожей девушке с орлиным лицом. У нее длинный крючковатый нос и вытянутая челюсть. Она мне сразу не нравится, хотя я и понимаю, что нельзя судить о человеке по внешности.

Все разделены на группы, и мы идем к концу зала. Там белым мелом начертены широкие дорожки, мы становимся у их изголовья. Сейчас будет соревнования, суть которых будет – пробежать первым.

– Все становятся в линию, а первые люди бегут. Сейчас вы сами можете выбрать, за кем стоять, но потом менять расположение и соперника запрещается. Когда добежите, разворачиваетесь и идете обратно по нулевой дорожке, – громко говорит Хан.

Хан мне кажется добрым. Даже когда он кричит «подъем!» сердитым голосом, все равно его слова не воспринимаются, как сказанное со злостью. И внешность у него миловидная. Широкая челюсть, большие карие глаза и морщины от носа к кончикам губ, даже когда он не улыбается. Он выглядит старше своих лет.

Никто не решается бежать первым. Я думаю, что мне стоит опять вызваться первой, и подхожу к началу дорожки, но меня опережает высокая девушка. У нее длинные, светлые волосы. Они настолько белые, что кажется, что она поседела, или их облепил снег. Во всяком случае, выглядит она ослепительно. У нее вытянутое лицо и кошачьи глаза, кажется, что оранжевого цвета.

– Я первая, – говорит она. У нее звонкий голос, как колокольчик.

Остальные группы тоже выбирают того, кто побежит первым. Во первой группе это девушка, которая вызвала Беллу, а во второй высокий, темнокожий парень. В нем я тоже узнаю своего бывшего одноклассника, Моргана. Фамилию я не смогла вспомнить.

– Сейчас мы с Дэлом, – говорит Хан, и я понимаю, что он так называет Дэниела, – немного поменяемся местами. Он будет стоять в конце дорожек и фиксировать время, за которое вы пробежали. Я буду стоять около них и отмечать ваши ошибки при беге. Я больше занимаюсь тренировкой Соединенных, поэтому мне легче заметить их, чем Дэлу. Еще, если возникнет такая ситуация, что вы прибежали с соперником в одно время, мне будет легче заметить со стороны, кто прибежал раньше.

Мы все стоим у начала дорожек живой цепью, первые стоят чуть ближе к ним. Они готовы к бегу и ждут, когда Дэниел объявит, что можно бежать. Он поднимает руку. Я вижу, как в замедленном кадре, как она опускается.

Я все еще надеюсь, что Соединенные не восстановились. В основном, на это уходит около двух недель, как раз до первого испытания, дальше они чувствуют себя лучше и возращают только остатки сил.

Первой прибегает девушка из нашей шеренги. Она идет по нулевой дорожке, радостно улыбаясь и держа руки вверху в знак победы в этом маленьком сражении. Следующими идем я, парень с длинными волосами и… Белла.

– Вот черт, – думаю я и хочу поменяться с кем-то местами, но вспоминаю слова Хана. Не хочу выглядеть глупой или слабой перед остальными. Да и сдаваться не в моих правилах.

Белла смотрит на меня и улыбается. Ее не пугает, что мы должны бежать вместе. То есть, мы соперники. Мне не нравится то, что я должна пытаться опередить человека, с которым у меня завязалась дружба.

«На старт», отмечаю я для себя в голове, когда Дэниел поднимает руку.

Внимание.

В моей голове разом помещаются все страхи. Я не знаю, почему я переживаю, это происходит будто на подсознательном уровне. Смотрю на Беллу, Хана, Дэниела. Для них, возможно, это ничего не значит. Но у меня будто все мое тело помещается в сердце, я чувствую каждое биение. Такое ощущение, что каждый может его услышать, даже не вслушиваясь. Кровь клокочет в ушах. Все будто замедлилось в многие разы, я сконцентрирована только на руке Дэниела.

Марш.

Я срываюсь с места. Ноги будто одеревенели от страха, но я прогоняю его глубоко в голову и набираю скорость. Чувство, будто ветер бьет в лицо, но понимаю, что его здесь нет. Полностью отдаюсь бегу, пытаюсь делать шаги на столько большими, сколько могу, и откидывать свое тело на столько быстро и далеко, сколько у меня получается. Не смотрю по сторонам, боясь увидеть, что Белла или длинноволосый парень уже далеко впереди. Я сконцентрирована только на одной точке, руке Дэниела, которая держит какое-то маленькое устройство.

Мне страшно, что я могу быть последней. Это не изменит ничего в моей репутации в коллективе, не повлияет на мои результаты на экзамене. Я боюсь, что разочарую саму себя. Боюсь, что это подорвет во мне веру в то, что я смогу выжить.

Рука Дэниела катастрофически медленно приближается. Такое ощущение, что 70 метров я бегу около часа. Я беру всю свою силу воли в кулак, ведь именно она поможет мне бежать еще быстрее.

Я не замедляю бег к концу и пробегаю мимо Дэниела на такой же скорости, на которой и бежала. Он находится слишком близко, но я лишь волей случая не задеваю его. Я понимаю, что если у моих соперников не был меньший остановочный путь, то я первая.

Оборачиваюсь и вижу Беллу. Она наклонилась и упирается руками в коленки. Тяжело дышит. Мне тоже с трудом дается дышать, но я пытаюсь успокоить себя и дышу медленно и спокойно. Чувствую, что кровь прилила к лицу, а я вся вспотела. Вытираю руки о леггинсы и пытаюсь успокоить сердце.

Когда возращаюсь, стараюсь проходить мимо Дэниела. Он держит в одной руке, которой взмахивал, устройство, а в другой тонкую пластинку, но не вижу своих результатов.

– Молодец, – хрипит Белла, когда мы возращаемся по нулевой дорожке, – я не ожидала, что ты прибежишь первой.

Этого мне хватает. Я знаю, что прибежала первой, и я горда собой. У меня будто буря поднимается к груди, и я кричу «Да!» на весь зал. Это происходит непроизвольно, но я в шоке, что способна на такое. Мне нисколько не стыдно, хотя приемные родители учили меня скромности. Здесь мы все чувствуем себя свободными от наших запретов.

– А ты? – вдруг я вспоминаю, что не спросила у Беллы про ее результаты.

– Третяя, – отвечает она, но я не слышу в ее голосе сожаления.

Я хлопаю ее по плечу, и она одобряюще улыбается. Снова кончиками губ. Я просто таю от этой улыбки.

– Ничего, у меня еще будут возможности надрать вам задницы, – говорит она, и мы смеемся. Я смеюсь вместе с ней и чувствую, что я счастлива, хотя все время только и думала о том, чтобы выжить.

Как пробегают остальные, я не смотрю. Я пытаюсь отдышаться и прийти в себя от выигрыша. Когда все забеги кончаются, я медленно подхожу сзади Дэниела. Я хочу увидеть, какие у меня результаты, но не хочу, чтобы он меня заметил.

Он сверяет результаты в тонкой пластинке с результатами на навороченном секундометре именно в этот момент. Он круглый и с кнопкой на его краю, чтобы было удобно надавить на нее, когда кто-то прибегает. В верху отмечено, какой забег имеет данные результаты. Я не понимаю, как он помнит, кто был в каком забеге, но смотрю на пластинку и вижу, что на ней отмечены имена и рядом номер. Я понимаю, что он означает то, какими по счету мы бежали.

Я вижу, что мой результат в пластинке 8.65 секунд и хочу уйти, но мой взгляд по случайно задерживается на секундометре, и как раз в этот момент он проверяет наш забег. На нем моей результат 8.59 секунд. Я понимаю, что все равно прибежала первой, но во мне поднимается какая-то несвойственная мне обида.

Я хватаю его за плечо и разворачиваю к себе. Сначала он смотрит на меня непонимающим взглядом, но потом его брови хмурятся, и он хочет что-то сказать, но я его опережаю.

– Мой настоящий результат 8.59 секунд, но ты записал, что 8.65, – я констатирую это, как факт. Я сначала стараюсь говорить спокойно, но у меня не получается, – почему ты все время достаешь меня? То драка в первую ночь, то чуть не убил Беллу, сейчас написал неправильные результаты!

Я понимаю, что скорее всего веду себя, как ребенок, ведь вполне возможно, что он просто ошибся, но что-то мне подсказывает, что это не так.

– Сумасшедшая, – криво усмехается он и отворачивается. И все.

Я решаю не спорить с ним. Все равно я первая, это ведь самое важное. Или нет…

Я складываю руки на груди, но ухожу. Становлюсь рядом с Беллой. Хан с Дэниелом становится перед остальными, он хлопает в ладоши, и они отвлекаются на них.

Я очень зла, хорошее настроение будто улетучивается. Почему Дэниел все время хочет сделать мне хуже? Что же я ему сделала, раз он так меня ненавидит?

– Судя по вашим забегам, я могу с уверенностью сказать, что многие из вас забыли, что значит бегать, – говорит Хан. Он пальцами одной руки касается пальцев другой, образуя пирамиду.

Я пытаюсь вспомнить ошибки, которые я могла допустить, когда бежала, или какие-нибудь советы, которые давал Хан на пробежках, которые я не выполнила, но не вспоминаю. Он объясняет нам, какие у нас были недочеты. Когда он говорит, что многие из нас смотрят под ноги, когда мы бежим, но: