Восемь волшебных желудей - Юрий Дьяконов

— Чего ты боишься? Она только чуть больше меня. А ноги у неё совсем короткие. Никудышные! — храбрился Желустрёнок.

И вдруг солнце закрыла тень. Раздался свист рассекаемого воздуха. Желурёнок глянул вверх и обмер: с неба на раскинутых мощных крыльях спускалась громадная Чёрная птица.

— Прячься, братец! За мной! — закричал он и во весь опор понёсся с насыпи в заросли колючей травы.

Пока Желустрёнок подумал, бежать ему за братом или не бежать, пока нехотя встал на ноги, птица уже нависла у него над головой. Увидев её, Желустрёнок запищал, заметался, кинулся влево и, растопырив лапы, как на лыжах, заскользил с крутого глинистого склона всё быстрее и быстрее! Не удержался на краю, сорвался с обрыва и — бульк! С головой погрузился в воду…

Едва Желустрёнок, отчаянно барахтаясь, показался над водой, Чёрная птица вцепилась в него когтистыми, сильными лапами, подняла высоко в воздух и понесла…

Он пришёл в себя уже на траве. Чуть приоткрыл глаз и тотчас зажмурился. Чёрная птица была рядом! «Сейчас она увидит, что я живой… долбанёт своим клювищем!.. И конец…» — Желустрёнку стало так жалко себя, что он заплакал.

Чёрная птица заметила слёзы, вскрикнула страшным голосом и толкнула его крылом.

Желустрёнок вскочил, изо всех сил пустился бежать к недалёким кустам. Но Чёрная птица взлетела и мигом перегнала его. У Желустрёнка от страха подкосились ноги. Он упал и спрятал голову под крыло…

Желурёнку не было видно, что происходило по ту сторону насыпи. Беспокоило только, куда делся Желустрёнок.

Когда, тяжело махая громадными крыльями, Чёрная птица поднялась над деревьями и улетела, он выбрался из зарослей и принялся искать брата… Нашёл его очень далеко от того места, где они расстались, на сухой полянке, покрытой ярко-зелёным ковром цветущего спорыша.

Желустрёнок с радостным писком бросился навстречу и, торопясь, захлебываясь словами, рассказал, что с ним произошло.

— И Чёрная птица тебя не клюнула?

— Клюнула.

— Покажи голову! — в ужасе вскрикнул Желурёнок. — Она, наверно, пробила дырку.

— Нет. Голова совсем целая! — радостно сообщил Желустрёнок. — Она клюнула меня наоборот. В этот… в хвост.

— В хвост?!

— Ну да. И выдернула вот… из хвоста самое маленькое чёрное перышко.

— И больше ничего не сделала?!

— Конечно, сделала! Она это… улетела. И крикнула что-то. А что, не помню… Ага, вспомнил! Она крикнула на птичьем языке.

— Да что крикнула? Что?!

— А-а-а, ерунду какую-то. «Так надо! Так надо!» — крикнула. Вот глупая. Я бы это маленькое перышко и сам отдал, если ей так надо. Мне ни капельки и не жалко. Оно же расшаталось и совсем еле держалось…

— Странная птица, — задумчиво сказал Желурёнок. — Но хорошо ещё, что всё так кончилось…

Ночь прошла ужасно. Они вздрагивали при малейшем шорохе. Не выспались, а только измучились. Утром Желустрёнок проснулся раньше брата и уже сам торопил его:

— Пошли скорей искать Желудино и Желугавчика, а то пропадём без них совсем! Нас съедят… или утащат…

Двигались они теперь осторожно. Открытые места перебегали и всё поглядывали на небо: не появилась бы опять страшная Чёрная птица.

Каждый раз, когда вдали показывался гриб-мухомор, Желурёнок забывал о больной ноге и галопом мчался к нему. Но это оказывался опять не тот мухомор. Желурёнок понуро опускал голову и хромал ещё больше. Пять раз ошибались они. Поэтому, когда в просвете между кустами открылась полянка с большим грибом под красной шляпкой, усеянной белыми крапинками, Желурёнок попросил:

— Братец, сбегай сам, посмотри. Нога болит не возможно.

Желустрёнок неохотно пошёл и скрылся за кустами. Вернулся он неожиданно скоро и доложил:

— Это совсем не Старый Мухомор. Это очень маленький мухоморыш… Ну, что ты на меня так смотришь?.. Я лучше пойду водички попью из того озера, — и убежал.

«Странно, — подумал Желурёнок, — издали этот мухомор кажется таким большим. А вблизи он, оказывается, маленький!..» — и вдруг услышал испуганный крик:

— Братик! Скажи им!.. Я боюсь!

— Что такое? Кому сказать? — подбегая, спросил Желурёнок.

— Вон! Вон! Они на меня смотрят! — пискнул страусёнок и спрятался за спину брата.

Желурёнок посмотрел и тоже испугался. У самого берега из воды торчало пар десять большущих выпуклых глаз с узкими щёлочками зрачков. Они смотрели не мигая. От этих взглядов мурашки побежали по спине… Вдруг, как по команде, из воды поднялось с десяток отвратительных морд, и на берег выпрыгнули невиданные зелёные звери.

Желудята отпрянули назад. Ну и страшилища! Ни шерсти на них, ни волос, ни перышек! Звери были совершенно голые!

— Кто вы? Ку-куда вы?.. Мы вас не трогали! — дрожащим голосом проржал Желурёнок.

— Квак! К вам!.. Квак! К вам! — оглушительно закричали звери, разинув пасти, в каждой из которых уместились бы и Желурёнок и Желустрёнок вместе.

— Послушайте, кваки! Не надо к нам!.. Не надо, кваки! Мы вас не звали! — умоляли братья в два голоса.

Но звери, не обращая внимания на их крики, приближались огромными прыжками. Желурёнок оглянулся, и грива у него стала дыбом: бежать было некуда! Кваки окружили их со всех сторон.

— Спа-си-и-те-е!.. Желу-ди-и-но-о!.. Желугав-чи-и-ик! — в ужасе закричали братья…

На следующее утро, после разговора с Архелаей, Желугавчик отправился на поиски. И только успел отбежать от полянки на три сотни собачьих шагов, как увидел на влажной ещё после дождя земле чёткие следы. У Желугавчика так и брызнули слёзы от радости! Они! Конечно, они! Вот отпечатки двупалых лап милого Желустрёнка. А это — круглые следы копыт резвого Желурёнка.

— Ура-а-а! Я нашёл братцев! — восторженно взвизгнул Желугавчик и побежал по следам.

Но найти братцев оказалось не так просто. Следы виляли между кустами, делали неожиданные повороты и петли… Было уже далеко за полдень, когда, сделав огромный крюк, следы снова стали приближаться к полянке.

До Старого Мухомора было уже, как говорится, лапой подать, когда Желугавчик услышал отчаянный крик:

— Спа-си-и-те-е-е!..

Он наддал ходу и выскочил к озеру, в которое позавчера сбил с неба Луну. У берега метались Желустрёнок и Желурёнок. А на них, вытаращив страшные глаза, наступали большущие зелёные звери.

В сердце не просочилась и капелька страха. Братья в опасности! Желугавчик поднял хвост саблей, скомандовал себе: «Вперёд!» — и бесстрашно бросился на врагов.

Да если бы тут были не эти пучеглазые страшилища, а целое стадо крокодилов, он и тогда бы не отступил!

— Бей их!.. Загрызу!.. Р-раз-дав-лю-у!.. Уничто-ожу-у! — грозно закричал Желугавчик на всех языках, которым учил его в школе Желудино.

Увидев Желугавчика, который, как вихрь, несся в атаку, услышав его страшные слова, зелёные лупоглазые звери испуганно заквакали, со всех ног пустились наутёк и один за другим попрыгали в озеро, подняв со дна такую муть, что в воде ничего уже невозможно было разглядеть…

До самого вечера Желустрёнок и Желурёнок ни на шаг не отходили от Желугавчика. И всё рассказывали о своих приключениях. А он никак не мог на них наглядеться.

Когда пришло время ложиться спать, Желугавчик устелил землю под грибом свежим мхом и укрыл братцев сухими листьями. Желурёнок тоже лёг, потому что нога ныла всё больше, и спать стоя он уже не мог.

Желустрёнок разнежился и, зевая во весь клюв, попросил:

— Расскажи мне сказку.

— Сказку я не умею. А вот послушайте, что со мной случилось недавно, — и Желугавчик рассказал о том, как он поссорился с Луной и что из этого вышло.

— Ах, зачем ты это сделал? — вздохнул Желурёнок. — Я так любил Луну… И Желудино она тоже очень нравилась. Неужели теперь совсем-совсем нельзя ей ничем помочь?

Не знаю… Сам третью ночь мучаюсь… Ну, ты спи, спи… Желустрёнок уже вон как носом посвистывает…

Долго сидел Желугавчик, охраняя сон младших братьев. И думал. Небо над ним чёрное-чёрное. Хоть бы крошечный лучик луны… Он не заметил, как задремал. И вдруг будто его кто в бок толкнул. Он встрепенулся. Огляделся… Как всё изменилось вокруг! Но почему?.. Поднял голову и вскочил. На дальнем краю предрассветного неба, между тучками, осторожно скользила Луна. Но какая она бледная! Унылая… И уже совсем не круглая, а без порядочной горбушки.

— Это я… я откусил горбушку, глупый пёс! — ругал себя Желугавчик. — А бледная она оттого, что больная. Но всё-таки она живая!.. Ты прости меня, Луна! Я больше никогда не буду!.. Ты поправляйся… и свети, пожалуйста. Свети!..

Луна ничего ему не ответила. А чуть погодя совсем спряталась за лохматые чёрные тучи. Конечно, она рассердилась…

Но у Желугавчика отлегло от сердца. Ведь Луна-то жива! Он уткнул нос в лапы и уснул.

Никогда, наверно, так сладко не спали Желустрёнок и Желурёнок. Они проспали утреннюю зарю и Гимн Солнцу, который очень громко исполняли птицы. Разбудил их лишь Желугавчик весёлой песенкой собственного сочинения под названием «Желудино жив! Гав! Гав!»