Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА - Михаил Худяков

Казанцы нанесли русским страшное поражение: "И разгневася господь на русских вои, отня у них храбрость и мужество, и дал бог поганому царю храбрость и мужество. В третий же день при[65]шествия силы русския к Казани, в 2 час дни, отвори царь врата градные и выехав со 20,000 конными, а с 30,000 пешцов, черемисы злые, и нападе на полки русские. Русским же воям всем спящим от труда путного опочивающим, — и храбрых человек сердца, без помощи божия. восколыбашася, мягчае женских сердец, слабейша и поедоша их всех мечем толикое множество, аки клас, юнош младых и средовечных мужи. И покрыся лице земли трупьем человеческим, поле Арское и Царев луг, кровию черленившеся".

Потери русских были огромны: "И едва сами воеводы большие возмогаша убежати, а иных же избиша, и на Русь прибегоша с великою тщетою, и много добре язвенных прибегоша; воевод же великих 5 убиша: трех князей Ярославских, князя Андрея Пенкова, князя Михаила Курбского, да Карамыша с братом его Родоманом, да с Федором Киселевым, а Дмитрея же взяша жива в бою, и замучи его царь Казанский злогорькими муками. И от тои 100,000 осташася 7,000 русских вои, ови же мечем посечены, ови же в водах сами напрасно истопоша, бегающе от страха варварского. Волга утопшими людьми загрязе, и озеро Кабан, и обе реки, Казань и Булак наполнишася побитыми телесы христианскими и течаста по 3 дня кровию, и сверх людей, аки по мосту, ездити и ходити казанцом. И толик бысть плач о сих паче того, еже бысть плач о прежних побитых людей в Казани живущия Руси, лонеже бо ту все падоша воинские главы избранные, княжие и боярские, и храбрых воевод, и воин, яко же от Мамая на Дону побитых. И обогатися казанский царь вельми узорочьи бесчисленными драгими, златом и сребром, и коньми и доспехи, и оружием и полоном, и кто может число тому дати или счести или сметити, еже тогда взя казанский царь, точию гору златую".

Пред нами яркая беллетристика, написанная очень бойким пером. Тут и красочная картина ярмарочного праздника, и внезапный переполох, и хан, наблюдающий с высокой башни за вражеским станом и т. д. Но искать в этом рассказе правдоподобной передачи событий решительно невозможно. Нападение русских на казанцев во время ярмарки представляет собою чистейший вымысел составителя "Казанского Летописца", навеянный, несомненно, потребностью удовлетворить патриотическое чувство русских читателей. Разумеется, внезапное нападение иностранного войска на столицу, расположенную в центре страны, является делом совершенно немыслимым; автор этого вымысла не обратил внимания на то, что на Арское поле нельзя попасть с берега Волги иначе, как мимо[66] Казани; местами он противоречит себе и путает детали, например, смешивает Арское поле с Царевым лугом и т. д. Воевода Ф. М. Киселев не был убит, а брат великого князя — Дмитрий Углицкий — Жилка не был взят в плен, и сообщение, будто "замучи его царь казанский злогорькими муками" — не более, как выдумка автора, склонного вообще преувеличивать факты: князь Димитрий Иванович мирно скончался в Угличе в 1521 году.

Будучи разбиты наголову, русские войска отступили за пределы Казанского ханства. — "И князь Дмитрей Иванович и воеводы великого князя поидоша от Казани к Нижнему Новгороду, а царевич (участвовавший в походе касимовский царевич Джан-Ай) и воевода великого князя Федор Михайлович Киселев поидоша полем к Мурому".[56] Казанцы двинули конницу преследовать отступавших на Муром и в сорока верстах к востоку от руской границы, проходившей по р. Суре, догнали их, но встретив отпор, прекратили преследование.

Так окончился печальный для русских поход 1506 г., напомнивший казанцам победы Улу Мухаммеда под Белевом и Суздалем. Выгоды ситуации для казанцев, действовавших у себя дома, в знакомой им местности, и опиравшихся на хорошо укрепленную крепость, делали задачу русского войска трудно выполнимой и требовавшей самой тщательной подготовки. Между тем, русские оказались далеко не подготовленными. Армия шла в поход неохотно: осенью солдаты отказались выступать из Мурома, и осенняя кампания не состоялась; русское командование оказалось не на высоте своего положения и, выказав поразительно неумелый образ действия, в значительной степени облегчило задачу казанцам. Казанцы сами перешли от обороны к наступлению и нанесли неприятельскому войску сокрушительный удар. Однако, казанцы не использовали победы своей до конца, так как правительство отказалось от дальнейшего наступления. Русские ожидали немедленного вторжения казанцев в Россию, но оно не состоялось, и кампания 3506 г. оказалась исчерпанной.

Военные действия не возобновились и в следующем году. В марте месяце последовали мирные переговоры, и в Москву был отправлен посол Абдулла, который заявил, что казанское правительство готово восстановить мирные отношения между обоими государствами. Русское[67] правительство потребовало освобождения М. А. Кляпика и других членов посольства, задержанных в Казани на время войны. Новое посольство бакши Бозека заявило о согласии освободить их по заключении мира. Русское правительство немедленно подписало мирный договор на условиях восстановления прежних договоров — "мир по старине и дружбу, как было с великим князем Иваном Васильевичем".[57] По заключении мира члены посольства и все лица, задержанные в Казани в 1505 г. во время погрома, были освобождениы и возвратились на родину. — "И того же лета царь Магнет Аминь посла великого князя Михаила Кляпика отпустил да и людей великого князя, коих имал и грабил в Казани".[58] В Казани осталось большое количество военнопленных, взятых в боях под Казанью в 1506 году.

Что заставило Мухаммеда-Эмина вновь возвратиться к исходному положению и возобновить союз с русским правительством? Почему воинственные замыслы, которыми он был охвачен в 1505 г., через год внезапно утихли? Мы знаем, что хан не являлся фанатиком; воспитанный и долго живший в России, он не питал к русским какой-либо вражды, — это доказывают как первое его царствование, так и дальнейшие годы. Вспышка антирусской политики обуславливалась у него не постоянными взглядами, а желанием удовлетворить восточную партию и тем предохранить себя от вторичного низложения. Обстоятельства внутри России были к тому благоприятны, и хан сделал попытку освободиться от русской опеки. Для толпы нельзя было придумать лучшего средства удовлетворить фанатизм, как устроить погром. Поход против Нижнего был организован не очень серьезно, и первая неудача заставила казанцев возвратиться обратно. Две блестящих победы в 1506 году дали полнейшее удовлетворение национальному самолюбию. Хан мог не опасаться упреков в измене родному народу: кто бы осмелился бросить ему обвинение после этих событий? Победы были блестящи и продолжать войну казалось излишним. Поэтому в 1506 году наступление на Нижний не было повторено. В следующем же году можно было ожидать серьезного наступления со стороны русских и готовиться к расплате, так как нельзя было надеяться, что русские вновь повторят свои военные промахи и ошибки. Теперь хан уже рисковал лишиться престола не по требованию восточной партии, [68] а под давлением иностранцев, и ему в перспективе грозило не просто изгнание в русский удел, а ссылка на север в качестве арестанта. Поэтому Мухаммед-Эмин решил вернуться к своей прежней дружелюбной политике, и казанское правительство нашло целесообразным, отказавшись от воинственных замыслов, предупредить войну мирными переговорами. Русское правительство, получившее тяжелый урок, также не рискнуло вновь попытать счастья в войне и поспешило с заключением мира.

Так закончилась кровопролитная для русских война 1505-07 годов, не изменившая положения обоих сторон, которые вернулись к исходному состоянию своих отношений. Эта война, затеянная самими казанцами, окружила Мухаммеда-Эмина ореолом победителя, укрепила его на престоле, прославила казанское войско и обогатила граждан добычей. Русские понесли огромный материальный и немалый моральный ущерб.

Вечный мир с Россией. Хан Шах-Али. Оправившись от поражений, русское правительство прежде всего укрепило границу и в 1508-1510-х годах предприняло постройку каменной крепости в Нижнем Новгороде. Последующие годы правления Мухаммеда-Эмина протекали спокойно и мирно. Происходили оживленные дипломатические сношения с крымским и московским правительствами. Эти сношения свидетельствовали о прочных политических и коммерческих связях. После заключения формального мира между Москвой и Казанью русское правительство путем переговоров добилось в январе 1508 года освобождения из Казани русских военнопленных, взятых в 1506 году.[59] Возвращение Мухаммед-Эмина к руссофильской политике повлекло за собой возобновление союзных договоров и привело к полному торжеству русской партии. В феврале 1512 г. сеид Шах-Хуссейн совершил поездку из Казани в Москву и в столице русского государства подписал от имени казанского правительства договор об установлении вечного мира между обоими государствами, — "мир вечный взяли с великим князем и любовь неподвижиму, доколе бог даст".[60] В 1516 году сеид Шах-Хуссейн вторично ездил в Москву с важным дипломатическим поручением.