Дом шелка. Новые приключения Шерлока Холмса - Энтони Горовиц

— Он сам вызвался. Я его не заставлял.

— У меня и в мыслях нет тебя обвинять. Потом мы вернулись — господин Карстерс, доктор Ватсон, ты и я. Росс был на месте. Я отдал вам деньги и отпустил. Вы убежали вместе.

— Вместе мы были недолго, — уточнил Виггинс. — Он пошел своей дорогой, а я своей.

— Он тебе что-нибудь сказал? Вы вообще говорили?

— Росс был не в духе, это точно. Он что-то видел.

— В гостинице? Что именно, не сказал?

— Человека. Больше ничего. Вот он и струхнул. Ему всего тринадцать, хотя, что к чему, он обычно знает. А тут все поджилки тряслись.

— Он видел убийцу! — воскликнул я.

— Чего он там видел или не видел — не скажу, а что он мне сказал — знаю. «Я его знаю, из него можно кое-что выудить. Всё больше гинеи, которую нам выделил твой господин Олмс, чтоб ему пусто было!» Уж простите, сэр, но так он и сказал, точь-в-точь. Видно, решил кого-то подоить.

— Что еще?

— Ну, разве что хотел побыстрей смыться. Раз-два — только его и видели. Но в «Кингс Кросс» не пошел. А куда — не знаю. Больше про него никто ничего и не слыхал.

Холмс выслушал этот рассказ, и лицо его стало крайне суровым. Он шагнул к мальчику и присел перед ним на корточки. Виггинс рядом с ним выглядел совсем маленьким. Недокормленный, болезненный, волосы спутаны, глаза слезятся, кожа поражена лондонской грязью — такого не выделишь в толпе. Может быть, именно поэтому так легко не обращать внимания на бедственное положение этих детей. Их слишком много, и все выглядят одинаково.

— Послушай, Виггинс, — сказал Холмс. — Мне кажется, Россу угрожает серьезная опасность.

— Но я правда искал его! Везде, где можно!

— Не сомневаюсь. Скажи, что тебе известно о его прошлом. Где он жил раньше, пока не приехал в Лондон? Кто его родители?

— Нет у него никаких родителей. Они давным-давно померли. Откуда приехал — не говорил, а мне зачем спрашивать? А мы все — откуда? Какая разница?

— Попробуй вспомнить, парень. Если у него неприятности, к кому он пойдет, где будет искать пристанища?

Виггинс покачал головой. Но тут же что-то придумал.

— Еще одна гинея будет? — спросил он.

Глаза Холмса сузились, я видел, что он старается держать себя в руках.

— Неужели ты ценишь жизнь твоего соотечественника так низко? — спросил он.

— Не знаю, кто такой «соотечественник», он мне никто, господин Олмс. Живой он или мертвый — мне что с того? Не объявится — тут же прибегут двадцать человек на его место. — Холмс сверлил его взглядом, и внезапно Виггинс смягчился. — Ладно. Он был под присмотром, по крайней мере какое-то время. Его забрали к себе благотворители. «Чорли Гранж», это в сторону Эмуорта. Мужская школа. Он как-то сказал мне: мол, пробыл там немного, а потом надоело — и дал деру. Тогда и перебрался в «Кингс Кросс». Если уж так напугался, если кому-то насолил, может, и решил туда вернуться. Из двух зол…

Холмс выпрямился.

— Спасибо, Виггинс, — сказал он. — Но ты его и дальше ищи. Спрашивай всех, кого встретишь. — Он достал монету и протянул ее мальчишке. — Найдешь его — сразу тащи сюда. Миссис Хадсон вас обоих накормит и приглядит за вами, если меня не будет. Понял?

— Как не понять, господин Олмс.

— Отлично. Ватсон, надеюсь, вы меня сопроводите?

Час спустя кеб подвез нас к входу в три добротных дома, которые стояли рядком на краю узкого переулка, круто поднимавшегося почти полмили от деревни Роксет до Хэмуорт-Хилла. Самый большой из них располагался в центре и напоминал загородное поместье английского джентльмена, построенное примерно сто лет назад. Его украшала крыша из красной черепицы и веранда по всей длине здания на уровне первого этажа. Фасад был покрыт вьющимися растениями, должно быть, выглядевшими роскошно летней порой, но сейчас безлистными и исхудавшими. Весь комплекс окружали сельскохозяйственные угодья, а к старому яблоневому саду под уклон сбегала лужайка. Трудно было представить, что до Лондона рукой подать, потому что воздух поражал свежестью, а земли вокруг радовали глаз. Хотелось только, чтобы погода была помилосерднее, потому что снова воцарился холод, а с неба летела недружелюбная влага. Здания по обе стороны от основного были когда-то сараями либо пивоварнями, видимо, приспособленными под надобности школы. По другую сторону переулка стояло еще одно сооружение, окруженное декоративным металлическим забором с открытыми воротами. Оно выглядело пустым — света или какого-то движения не наблюдалось. Подальше в полях я увидел группу мальчишек — вооруженные лопатами и мотыгами, они копали грядки.

Мы позвонили в парадную дверь — нам открыл человек в строгом темно-сером костюме, он молча выслушал объяснения Холмса о цели нашего визита.

— Очень хорошо, господа. Вам придется подождать.

Он провел нас в здание и оставил в аскетичном вестибюле, обитом деревянными панелями, на стенах лишь несколько изрядно потемневших портретов — разобрать, что на них изображено, было почти невозможно, — а также серебряный крест. В глубь здания уходил длинный коридор, я увидел несколько дверей. Наверное, по другую сторону располагались классные комнаты, но никаких звуков изнутри не доносилось. Заведение больше походило на монастырь, нежели на школу. Затем слуга — если это был слуга — вернулся и привел с собой круглолицего коротышку, которому на каждый шаг своего спутника приходилось делать три, и такие серьезные усилия вызывали у него одышку. Все во вновь прибывшем наводило на мысль о кругах. Формами он напомнил мне снеговика из Риджент-парка — голова его была одним шаром, тело другим, а лицо отличалось удивительной простотой, с морковкой вместо носа и угольками вместо глаз. Лет сорока, лысоватый, пучки темных волос спадают на уши. Одет как священник, картину довершал пасторский воротник — еще один круг. Подойдя к нам, он засиял и приветственно распростер руки:

— Господин Холмс! Какая честь! Разумеется, сэр, я читал о ваших подвигах. Лучший детектив-консультант Англии — у нас, в «Чорли Гранж»! Какая чудесная новость! А вы, должно быть, доктор Ватсон. Ваши рассказы мы читаем в классах. Мальчишки от них в полном восторге. Они просто не поверят, что вы здесь. Может быть, у вас найдется время поговорить с ними? Впрочем, что это я гоню лошадей? Уж вы меня извините, господа, просто не могу сдержаться. Я — преподобный Чарлз Фицсиммонс. Воспер сказал мне, что вас привело сюда серьезное дело. Господин Воспер помогает управлять этим заведением, а также преподает математику и чтение. Пожалуйста, пройдемте в мой кабинет. Я познакомлю вас с женой… Может быть, выпьете чаю?

Мы прошли за человечком по второму коридору и вошли в комнату — слишком большую и холодную и оттого неуютную, хотя вдоль стен тянулись книжные полки, а возле камина стоял диван и несколько стульев. Заваленный бумагами большой стол располагался так, чтобы через венецианские окна видеть лужайку, а за ней — фруктовый сад. В комнате было еще холоднее, чем в коридоре, хотя огонь в камине горел. Красное мерцание и запах тлеющих углей создавали иллюзию тепла, но именно иллюзию. По окнам молотил дождь, капли стекали по стеклу. Поля совершенно обесцветились. День едва перевалил за середину, но было полное ощущение сумерек.

— Дорогая! — воскликнул хозяин. — Это господин Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Им нужна наша помощь. Господа, познакомьтесь: моя жена Джоанна.

В самом темном углу комнаты в кресле сидела женщина и держала на коленях книгу в несколько сот страниц. Если это была госпожа Фицсиммонс, вместе они составляли весьма странную пару — она отличалась высоким ростом и при этом была, как мне показалось, на несколько лет старше мужа. На ней было старомодное сатиновое платье, абсолютно черное, оно поднималось до самой шеи и плотно облегало руки, плечи отделаны бисером. Волосы стянуты узлом на затылке, пальцы длинные и тонкие. Будь я мальчишкой, детская фантазия вполне могла бы нарисовать образ ведьмы. Вид этой пары навел меня на не вполне достойную мысль: понятно, почему Росс решил отсюда сбежать. На его месте я вполне мог бы поступить так же.

— Выпьете чаю? — спросила дама. Голос был тонкий, как и она сама, а выговор нарочито рафинированный.

— Мы не будем причинять вам неудобств, — ответил Холмс. — Как вы знаете, нас привело сюда весьма срочное дело. Мы ищем мальчика, беспризорника, нам известно только, что его зовут Росс.

— Росс? Росс? — Его преподобие напряг память. — Да! Бедняга Росс! Мы давно его не видели, господин Холмс. Прежде чем попасть к нам, он как следует хлебнул лиха, как, впрочем, многие из наших подопечных. Он пробыл у нас недолго.

— Это трудный и своенравный ребенок, — вмешалась его жена. — Не желал подчиняться правилам. В итоге разлагал остальных. Ничего не хотел слушать.

— Дорогая, не нужно сгущать краски. Но правда такова, господин Холмс, что у него не было ни капли благодарности за всю нашу помощь и вписываться в наш образ жизни он не намеревался. Он провел у нас всего несколько месяцев, потом сбежал. Прошлым летом, в июле или августе. Надо посмотреть бумаги, тогда скажу точно. А почему вы его ищете, можно узнать? Надеюсь, он не пошел по кривой дорожке?