Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

Но мы побеждали, несмотря ни на что. От меня требовалось только стремиться вперёд, остальное Теоссир делал сам. Все тёмные иллюзии, а также мороки разбивались о его серебро. Но постепенно тени набирались сил и становились более устойчивы к свету, источаемому ликом Далармиэли. И тогда я призвал соланлия. Вместе мы снова стали одолевать силы тьмы сразу. До Зорагозуса было рукой подать. И я уже предвкушал, как воссоединюсь со своим народом. Но всё-таки небесная война окончилась поражением – тьма сгустилась и поглотила под собой Теоссир. Однако весь мир не погряз во тьме. Наоборот, вся округа тут же воссияла, и я оказался среди плачущих ив в самый разгар Алмалиале – праздника любви. Девушки бегали средь ив, игриво смеясь, а мужчины, сюсюкаясь с ними, пытались их ловить. Две эльфийки подумали, что и я пришёл на это празднество, а потому взяли меня за руки и пытались вести за собой куда-то в другую сторону. Но я вырвался из их объятий и продолжил бежать к древу смерти. Что мне могут сделать далры? Они слишком слабы. Да, мои сородичи слабы, и враг это знал, а потому он сделал так, что моё продвижение к Зорагозусу было остановлено одной из ив – дерево оплело меня своими ветвями, которые, словно тысячи тонких рук схватили и связали, подобно верёвкам. Я пытался вырываться, но всё было напрасно, а потом со мной заговорил знакомый голос моего уже изрядно надоевшего попутчика:

- Ну зачем же ты так? Останься среди нас. Ведь ты именно этого и хочешь.

Я глянул на него и при свете дня увидел, насколько он ужасен: это был эльф, но очень дряхлый, как будто бы он состарился, подобно человеку, и ему осталось жить совсем недолго. Заметив, как сильно я ужаснулся при виде него, он продолжил:

- Что, пугает моя внешность? А ведь ты смотришь на своё будущее.

После этих слов он стал у меня на глазах преображаться, чтобы показать, как он выглядел в дни своей молодости. И это был я. Таким образом он хотел показать мне, что я состарюсь и умру, как это обычно бывает с людьми. Само собой, такой неожиданный оборот событий напугал меня. Однако я не давал этому страху превозобладать над моей волей. Всё, что происходит вокруг – лишь спектакль, лишь попытка втоптать меня в грязь, заставить наполниться печалью и погибнуть по этому поводу. Но нет, теперь у меня была цель, теперь я не томлюсь в безысходности. Я доберусь до Зорагозуса сквозь козни неведомого врага, чего бы мне это ни стоило. Он воздвигся с торжественным видом передо мной и молчал, наверное, ожидая от меня хоть какой-то реакции, хоть какого-нибудь слова. Но я не позволил ему. Да, я был обездвижен, но не сломлен. Он же, не получив от меня желаемого, принялся издеваться надо мной, принялся подтрунивать над моим народом и, смеясь в лицо, рассказывал мне же о моих же братьях и сестрах:

- Эльфы были сильным и гордым народом. Но сила в конце концов превращается в алчность, а гордость становится гордыней. С твоими братья и сёстрами произошло то же самое. И ты сам видел это, когда они решили изгнать тёмных сородичей со своей земли. Ах, что за алчность, что за гордыня! И всё это в конечном итоге переросло в массовое помутнение рассудка, из-за которого твои любимые эльфы стали лакомым кусочком для всяких злых дел.

Подловив его слова, я отвечал:

- На подобии тебя, лжец. Даже без чтения мыслей понятно, что это не так, что это ты стал причиной вымирания целого народа. И за это грядёт великая расплата.

Скажу честно, поддержки от моей владычицы я ожидал. Ожидал и дождался. Из-под завесы тьмы, что оплетала Мордалаль вновь пробился серебристый свет Теоссира, который рассеивал вражеские чары и обнажал всё, что было скрыто. И знаешь, оказывается, я разговаривал не с очередной безжизненной марионеткой неведомого врага, а с самим кукловодом. И это был тирф. Да, именно тирф. Я много раз слышал, как валирдалы описывали этого саткара: что у него огненный вихрь вместо ног, что у него нет ни крыльев, ни хвоста, ни рогов, что он только и умеет наводить ненастоящие видения, а также то, что этот саткар умеет повелевать чужими желаниями. Из того, что об этой способности рассказали чародеи, можно сделать следующий вывод: это чудовище всемогуще, якобы он может усилием воли заставить меня думать иначе. И, знаешь, Сетамилис, сейчас мне кажется, что это всё были не просто бредни, ведь в какой-то мере тирф и в самом деле повелевал моим мышлением. Ведь он заставил думать меня, что далров перебили эсры, потом – какие-то чудища, потом – орки, потом я увидел картины мерзости, который они творили вместе.

Но этот жалкий саткар не чета моей владычице, а потому, как только признак её присутствия воссиял в небе, все иллюзии развеялись. Он стоял передо мной в своём истинном обличии, вся округа перестала дышать фальшивой жизнь, а плачущие ивы, как оказалось, вовсе не удерживают меня на месте, ведь у них и ветвей-то нет, чтобы это делать. Я приготовил свой эсталиал, чтобы сразиться с ним, ведь гнев праведный затмил мой рассудок, ведь я пообещал сам себе, что заставлю моего противника корчиться в муках, чтобы отомстить за каждого погубленного далра. И вот, виновник всех бедствий стоит прямо передо мной, будучи объятым мороком Теоссира. И только я приготовился направить свою магию в него, как в моей голове зазвучал девичий голос, который я слышал в самом начале своего путешествия. Богиня-мать лишь сказала: «Беги», после чего мой разум прояснился. Но я не стал медлить, а устремился к древу смерти, на ходу додумывая всё, что во мне прояснилось. Во-первых, мой народ жив, а, значит, мстить ему не за что. Во-вторых, это же тирф, могущественный саткар, мне с ним не справиться. В-третьих, Далармиэль не сможет помогать мне так долго, чтобы я мог победить его. И мне нужно было действовать решительно, а самое главное стремительно. И я направил скопленный эсталиал на себя, чтобы силы природы укрепили моё тело, и я мог бежать, не зная устали.

Часть 3

Однако ночь в тот же миг сменилась днём, и я понял, что тьма победила, и на какое-то время рассчитывать на поддержку Далармиэль я пока что не мог. Что ж, раз уж так, то пока она собирается с силами для