Угнетатель #5. Всадник с головой - Юрий Ра

— Да всё не так. Такой обвес означает, что он вождь.

— Как-то молод дикарь для вождя. Или я не прав?

— Прав, Вик, еще как прав! Счастливчик и есть.

— С чего это? Алонсо, ты сам же сказал, что не вождь.

— Вот-вот. Маг это дикарский, вот кто он! Смотри, сколько перьев нацепил, спорю на сто дукатов — маг!

— Староста, да не будет никто спорить с тобой. Понятно, что маг, — подошел один из караванщиков. — Это и быку понятно, что маг. Делать будем с ним что? Зарежем или удавим?

— А вот уже не скажу, братцы. По уму надо порешить его. Надо было сразу, пока драчка шла. А сейчас вроде уже и невместно. Такое только палачу можно творить. По приговору суда.

— Ты староста, ты и суди. Другого суда у нас нету.

— Не возьму на себя такое бремя. И кровь не возьму на душу. Говорю же, в бою убил — это по закону. А вот так — не по-людски выходит.

— И чего, отпустить? А они нас снова резать почнут⁈ — Крик из толпы принадлежал никому и всем сразу.

— Отвезем в порт. А там суд старейших пущай разбирает, что делать.

Сняты й с седла индеец уже был перевязан иначе, через длинную жердь, что категорически отменяло всякую возможность покинуть пленнику своё место под солнцем. Даже червячком теперь не уползти, даже вперекатку как яблочко.

Со всеми этими задержками да пересудами нарисовалась внеплановая стоянка в лесу на приозерной поляне. Никому не хотелось ночевать тут. Но и брести через лес в сумерках, а потом по ночи было нельзя. Тем более, что днёвка здесь была запланирована изначально. Но не такая долгая, не с похоронами троих подстреленных. Оказалось, что не у всех прошло так гладко, как у Вика. Хотя что сравнивать, он следопыт и маг, а они просто переселенцы. Где-то отчаянные и смелые, но всё равно крестьяне.

А ближе к сумеркам к ним нагрянули гости. Вернее, парламентарии. Трое конных выехали из леса с поднятыми вверх ладонями, символизирующими пустые руки. Только у переднего в правой руке имелась палка с привязанным белым пером. Он держал её не как палку погонщика, не как оружие, а как… Да чёрт его знает, как! Виктор почему-то подумал про флейту, такая ассоциация пришла в голову.

— Чего это они?

— Понятно чего, переговоры хотят. — Алонсо не оставил происходящее без комментариев. — Их трое, нам надо тоже втроём идти. Я пойду, Мигель, он язык знает. И Вик.

— А чего это Вик? Постарше есть, посолиднее. Счастливчик у нас без году неделя.

— Он воин, он пленника добыл. У дикарей воины главные в племени.

— А у нас не так!

— Пока я староста, сделаем, как я сказал. А потом выберете6 другого, если вам я не люб.

— Да что ты начинаешь, — пошел на попятную скандалист, — Пущай Вик идет. Он и одет чудно, да и он магик до кучи. Прав ты, Алонсо.

Прямо на траве, вернее на подстеленных циновках уселись в кружок заклятые враги, местные и пришлые. Из леса выскочило двое краснокожих с охапками хвороста. Староста успел поднять ладонь, останавливая своих опасливых товарищей. Переговоры — значит переговоры, и нефиг тогда мельтешить.

Палка при ближайшем рассмотрении оказалась трубкой, составленной из двух кусочков дерева. Вернее, из тонкого сучка типа бузины, с высверленной мягкой сердцевиной и надетой на него бобышки из чего-то твердого, скорее всего из дуба. Когда самый старый дикарь раскурил трубку от костра, до Виктора донёсся аромат табака, классического обыкновенного табака. Сам он не так чтобы курил, баловался. Изредка за компанию покуривал сигареты, если угощали — то и сигары. Его в своё время научили не брать дым от сигар в лёгкие, а наполнять дымом рот и тут же выпускать его. Иначе можно было словить головокружение, а то и тошноту.

Забавно, что это умение сейчас пригодилось. Сморщенный и темно-коричневый как старое дерево индеец после пары затяжек передал трубку старосте, староста её тут же вернул в руки второго дикаря. Тот приложился и молча передал в руки Мигеля. Мигель не убоялся дьявольского зелья, показал класс. Вернее, попытался: его хватило на одну затяжку, на второй он уже закашлялся, заплакал и чуть не уронил трубку мира. Спасло то, что как все, он держал её двумя руками.

Третий участник переговоров от местных уже не скрывал своего превосходства. Да, слажали в нападении изподтишка, да, ухитрились потерять мага, а зато они курить умеют! Вик принял трубку со всем уважением, даже кивком головы поблагодарил самого старого краснокожего, который коричневый. А потом неторопливо сделал затяжку так, словно это была сигара. Выпущенный им изо рта дым полетел красивым колечком. А потом его догнала и пронзила тонкая струйка дыма от второй затяжки. И как ни в чём не бывало, он вернул трубку старейшине племени. Молча и без ненужной демонстрации превосходства на лице. Мол, могём, но не кичимся. И это был второй серьёзный аргумент в переговорах. Первый — это пленный в руках караванщиков.

Глава 7

Подвиг

Высокие пока ни о чем не договаривающиеся стороны по традиции дикарей покурили, как минимум четверо из шестерых даже смогли почувствовать какое-то удовольствие. Как максимум, тоже четверо: у Мигеля слёзы всё еще стояли в глазах, он на какое-то время выпал из переговоров. А староста деревни мысленно благодарил сам себя за мудрость. Не полез эту их гадость вдыхать, и правильно. У них, как оказалось, не только толмач имеется в караване, но и знаток дымоглотания. Старые боги, где он только научился этому? Может, он сам из местных или воспитывался среди них? Кстати, не оттого ли так лихо снова разобрался с дикарями, что знает их ухватки?

— Вик, может теперь наша очередь угощать этих красномордых? Какой у них обычай? Есть немного спиртного, нехорошего конечно, но можем по чуть-чуть накапать.

— Не надо. Эти народы крепкие напитки пить не умеют, дуреют сразу.

— Какие эти? — Тихо и солидно переговаривался староста со следопытом, не обращая внимания на дикарей. Впрочем, они тоже цедили друг другу по слову, по два.

— Эти, то есть все смуглые, кроме чёрных. Черным сколько ни дай, всё выпьют. Мозгов у них изначально мало, так что тем не страшно.

Чёрные? Алонсо своими глазами черных не